растерянное выражение лица подделать было просто нельзя. Мой странный противник понял, что ошибся и смотрел на меня, как на наставника, который всё исправит, не знаю уж, как это вязалось в его голове с тем, что мы вообще-то враги.
Я вздохнул, сбил кусок скалы огненным шаром и шагнул к мальчишке. На самом деле я не слишком хотел с ним связываться, но это был уже перебор. Смерть – это смерть и то что он формально бы сам убил себя ничего не меняло. Я не смог бы потом оправдаться перед собственной совестью, если бы это не остановил.
Мальчишка посмотрел на меня с удивлением, затем вдруг покачнулся и, как подкошенный, рухнул, его кожа мгновенно побледнела и стала, кажется, даже какой-то слегка синюшной, как у мертвеца. Я про себя выругался, сбросил заклинание щита, быстро подошёл к своему бывшему противнику и нащупал пульс.
Скала, которую мальчишка поднял, оказалась для него слишком тяжёлой. Маг может умереть от истощения, и он не мог этого не знать. Сердце мальчишки всё ещё билось, но слишком медленно и с каждым ударом всё тише. Времени размышлять не было, я чувствовал, что ещё немного и оно остановится навсегда.
Я сложил пальцы в знак передачи энергии и мысленно извинился перед самим собой. Логикой я понимал, что помогаю врагу и возможно спасаю будущего живодёра-убийцу. Я понимал это логикой, но чувства видели лишь ребёнка, который вот-вот умрёт.
Спустя уже пару мгновений лицо мальчишки порозовело, а сердце стало биться нормально. Силы я ему передал ровно столько, чтобы он не умер, но навсегда запомнил этот урок. Лишиться способности применять магию, пусть даже и на время – это едва ли не самое страшное для мага. В его же случае восстановление будет идти долго, минимум месяц, а скорее всего вообще два или три.
Я взял паренька на руки, отнёс к своим вещам и осторожно уложил на одеяло, дыхание его наконец-то стало глубоким и ровным, судя по всему он сейчас просто крепко спал.
Я собрал веток, развёл костёр и уселся возле. Вечер выдался сумбурным, и мне хотелось просто немного отдохнуть.
Солнце окончательно село, ветер на реке затих, а на небе понемногу начали появляться звёзды. Чувствовал я себя как-то немного странно, наверное оттого, что уже отвык быть не один. Я оглянулся на мальчишку и внимательно его рассмотрел. Наверное не зря говорится, что лицо спящего лучше отражает его душу. Маска жестокости слетела и сейчас это был всего лишь ребёнок в чужой одежде и с чужим дурацким значком, всего лишь несмышлёныш, который попался в сложные и скользкие сети.
Человек не выбирает где и в какой семье родиться. Не выбирает внешность, здоровье, богатство. Нет ничего дурного в том, чтобы гордиться предками, своей страной или самим собой. Но лишь до тех пор, пока эта гордость никого больше не унижает. Говорить «я хороший» – хорошо, зло и слабость начинаются со слов «ты меня хуже».
– Я сохраню тебе жизнь. – произнёс я тихо. – Дам время научиться думать. Но я же и найду и убью тебя, если вдруг окажусь неправ.
Костёр вдруг затрещал, словно принял мои слова, как клятву, в небо кружась поднялись искры. Я подбросил в него несколько веток, расстелил возле ещё одно, запасное, одеяло и лёг спать.
Моё пробуждение утром оказалось совсем не таким, как я ожидал. Вначале я услышал неподалёку шорох, а затем кто-то легко и словно неуверенно, испытывающе, коснулся моего плеча.
Я вздрогнул, мгновенно пришёл в себя, вскочил, поставил щиты от всего, от чего только можно и создал над каждой рукой по шарику огня. После того случая со Светлыми я тренировался и на всё это у меня ушла едва ли пара мгновений.
Юнец-Светлячок стоял возле одеяла, на котором я спал, и смотрел на меня неверяще и растерянно: судя по всему ему хватило опыта, чтобы оценить примерную силу моих заклинаний. Я же в свою очередь пока не понимал, что происходит и просто ждал. Если мальчишка привёл своих, то противник мог появиться в любой миг и откуда угодно. Я как-то слышал, что некоторые ловчие Светлых применяют тактику внезапного сверхмощного удара, расчёт в данном случае как раз и идёт на то, что маг-цель попросту не успеет его отразить.
Мальчишка вдруг отступил, изменил стойку на боевую и посмотрел мне прямо в глаза. В его движениях была заметна какая-то обречённость. Странно, но за эту ночь он словно стал старше. Вёл он себя, по крайней мере, совершенно не так, как вчера.
Я на всякий случай ощупал пространство вокруг заклинанием обнаружения жизни. Людей поблизости не было, этот глупый ребёнок просто вновь решил, что он герой.
Я развеял заклинания, присел на своё одеяло и указал мальчишке на второе.
– Садись. Драться не будем. И не води руками, ты сейчас даже не маг.
Я подбросил в костёр пару веток и поставил на огонь котелок с водой. Пытать я мальчишку не собирался, разве что слегка напугать. Больше всего меня интересовало место, где он учился магии: то что Светлые начали обучать детей представляло угрозу не только для меня, а для всех Свободных.
Мальчишка сильно побледнел, испуганно посмотрел на свои руки, а затем вновь на меня.
– Что… со мной?! Как… ты это сделал?!
Он словно в каком-то трансе вернулся к костру и медленно опустился на одеяло. Я молча бросил в котелок щепотку толчёных листьев покой-травы.
На самом деле этот мальчишка мне скорее нравился, чем наоборот. В конце концов он мог попытаться убить меня во сне, а вместо этого разбудил и вызвал на поединок.
«Людей выдают мелочи» – одна из моих любимых фраз потому что я уже не раз убеждался в её истинности. Соврать или притвориться можно в чём-то большом, но всё контролировать невозможно. Ну и конечно отношение к тем, кто слабее, самая важная из таких мелочей. Забавно смотреть, как человек, который прикидывается образцом добродетели, вдруг забывается и вскрикивает ни за что, без повода, на ребёнка или пинает собаку или кошку, чтобы та ушла с дороги и не «мешала» ему пройти. После этого он может рассказывать о себе что угодно, я всё равно уже не поверю ему.
Я снял отвар с огня и внимательно посмотрел на мальчишку. Он выглядел уже скорее больше растерянным, чем испуганным: судя по всему до него всё же дошло, что его силу отнял не я.
Я разлил отвар по кружкам и протянул одну ему.
– Почему
