что газетиры напишут? Я бы начал так: «Убийцы на службе премьер-министра!»
— Я такого не приказывал! — снова закричал мистер Питт. — Я всего лишь хочу блага своей стране!
— А я — своей. — тихо сказал милорд. — И потому я вынужден немедленно уведомить свою государыню… а также иные европейские дворы, о подлых и противозаконных делах, что творят клевреты британского премьер-министра. Об убийцах, подосланных британским Кабинетом в дом иностранного посла. О бесстыдной попытке клеветы и…
— Милорд! — прервал его мистер Фокс, с некой смесью злорадства и сочувствия глядя как его враг Питт с каждым словом посла становится все бледнее и бледнее. — Я тоже хочу блага своей стране, хоть мы с мистером Питтом понимаем его по-разному. Тори все больше земли волнуют, а если эти земли в другие руки попадают, для них как нож в сердце. А нам, вигам, торговля важнее. Но одно я скажу точно: ежели такие ваши письма разойдутся по дворам Европы, для Его Величества и для каждого британца — хоть тори, хоть вига — это будет страшный позор! А потому я прошу вас, милорд… Кто, кроме меня, тоже пострадавшего, может сейчас просить? Прошу сохранить эту неприятную историю в тайне. Ради блага Британии. Ну а мистер Питт, тоже ради блага Британии, согласится, что война, это такая неприятная для торговли штука, когда наши товары не то что не покупают, а бывает, забирают бесплатно! Очень вредная штука!
— Я отзову эскадру из Балтийского моря. — не глядя ни на кого из присутствующих процедил мистер Питт. — Мы не станем давать Швеции денег за ее вступление в войну с Россией. И будем надеяться, что ваше понимание блага Британии, мистер Фокс, не окажется роковой ошибкой. Берите преступников! Уходим! — скомандовал он солдатам, стремительно, не прощаясь, покидая столовую. Следом, бросив извиняющийся взгляд на милорда, последовал Гренвиль, и потащили Дженкинса с Бартоном.
— Надо же… Убийца — дворецкий? Такое и самому дерзкому сочинителю в голову не придет — а тут и вправду! Вот уж неожиданный поворот! — мистер Фокс покачал головой. — Хотя повесят их вряд ли, скорее в Австралию сошлют, раз уж в Америку больше никак… Но и то, считайте, верная смерть! Ну да Бог с ними! Пусть ваша экономка и впрямь подаст мне умыться и… накрывает на стол! Что вы на меня так смотрите? Всем нам после таких потрясений нужно хорошенько перекусить! Можно что-нибудь легкое, вроде… вроде того супа на пиве, что она кормила этого бандита Дженкинса? Как вы там сказали, мистрис? Soup-o-Stout?
Эпилог. Подарок на прощанье
Милорд Воронцов постоял у выставленного внизу гроба и неторопливо направился в гостиную, где его поджидал мистер Фокс.
— Бедный мальчик! Мы так мало обращали на него внимания… а он до конца выполнил свой долг.
— Даже слишком хорошо. — кивнул мистер Фокс. — То, что в банке получил, уж так хитроумно спрятал, и не найдешь! А казался таким скромным и незначительным…
Я улыбнулся — такое признание было приятно. А они ведь еще не все знают!
— Даже будучи добрым христианином, иногда я желаю, чтобы вера наших индийских подданных о новой жизни для ушедших душ, была правдивой. — вздохнул мистер Фокс. — Уж очень жаль, когда юная жизнь так рано обрывается. Даже не успев рассказать, где деньги!
— Мы еще поищем. — неуверенно пообещал милорд. Потому как искали уже: мистрис Palashka с горничными весь дом перевернули, лакеи паркет простучали, трубочистов вызвали в печных трубах поковыряться — ничего не нашли. — В крайнем случае, продам одно из поместий. А ведь это… оно… должно быть где-то здесь! Никуда больше он не заходил. — милорд окинул тоскливым взглядом гостиную.
В дверь скользнула заплаканная мистрис Palashka.
— Барин! — поклонилась она. — Там этот… живописец пришел! Вас живо писать. Говорит, ему назначено, а я толком и не знаю… Бартон знал…
— Проклятье! — вскричал милорд. — Я совсем о нем забыл! Веди его сюда — пусть пока мы на похоронах, камин рисует, возле него позировать буду!
Экономка снова поклонилась… и остановилась, нерешительно косясь на милорда:
— Барин… У хлопчика-то, у Вудса, мать была, братья… Мы тут с мисс Мэри подумали, по прислуге прошлись… вот, денег собрали. — она протянула милорду туго увязанный платок. — Сына бедной англицкой бабе деньгами не заменишь, так ей ведь еще меньших поднимать!
— Ты… и мисс Мэри? — милорд изумленно взглянул на мистрис.
— А что ж! — строго ответила та. — Коли гувернантка жизнью своей ради Катеньки рискнула, собой барышню закрыла, так глядишь, дурному не научит. А ребеночек-то ваш… ейный… хоть и не чета Мишеньке да Катеньке, а все очень милое дитятко, чтоб он был здоров.
— Не надо, Палаша! — улыбающийся милорд отвел ее руку с кулечком. — Неужто ты думаешь, я мать своего верного слуги без помощи оставлю? Найдется и для нее пенсион, и для детей ее помощь.
— Лишних денег не бывает, а мы от чистого сердца. Авось та миссис не побрезгует. Пойду катафалк встречу, на кладбище уж ехать пора.
Я облегченно вздохнул и неслышно рассмеялся. Я был свободен! Свободен! Я нашел своих убийц, я услышал обещание милорда позаботиться о матери и братьях — теперь я могу уходить! Я запрокинул голову — воронка яркого, теплого, золотого света разворачивалась надо мной, показывая, что я все понял правильно: время мое истекло, но и дело сделано.
Я легко оттолкнулся и воспарил в воздух.
Невидимый и неощутимый, насквозь пронзил перегородки, зависнув над стоящим у дверей гробом, и посмотрел на свою земную оболочку. Сейчас, одетый в лучший свой сюртук и причесанный, я был даже хорош. Может, проживи я подольше, был бы я не хуже мистера Гольцова, а то и лучше. Скоро я узнаю, есть ли хоть какая правда в верованиях индийцев. Если есть — я не против попробовать еще раз, а то право же, после смерти мое времяпрепровождение было изрядно насыщенней, чем при жизни!
Но сейчас мне осталось последнее — до конца выполнить свой долг перед благодетелем. Я метнулся обратно в гостиную, к милорду. Напрягся всеми слабыми силами, что остались во мне в этом вот, полуразмытом состоянии и…
Из трубы над отделанным деревянными панелями камином вдруг ударил сноп огня, вопреки всем законам природы взвился вверх, перехлестнул через каминную полку… и самым кончиком лизнул темную планку мореного дерева, зажатую меж резных рогулек.
Уж этой подсказки они не пропустят, просто так огонь из погасшего камина пыхать не станет!
Я радостно кинулся навстречу золотому свету!
— Ох ты ж Господи! — вскричала экономка, оборачиваясь на вылетевший из камина
