Используя положение депутата парламента, Наби выгодно приобрел более ста гектаров орошаемых земель в провинции Гильменд.
В 1973 году, после прихода к власти Дауда Наби, недовольный свержением короля и потерей своего места в парламенте, произнес несколько проповедей против режима и реформ Дауда, написал и распространил в своем окружении антиправительственные стихи, за что и был арестован.
Учитывая известность Наби и его духовный сан, а также положение и авторитет в обществе, не стали закрывать за ним дверь тюремной камеры, а ограничились лишь продолжительной беседой в полиции. Этот факт обычно используется для подтверждения того, что Наби был завербован в качестве агента органов политического сыска.
После свершения в Афганистане народно-демократической революции и образования ДРА Наби бежал в Пакистан. Там на базе организации «Служители Корана» им было создано «Движение исламской революции Афганистана» (ДИРА). Программа партии изложена в виде обращения к мусульманам Афганистана под названием «Чего мы хотим?».
По своим политическим убеждениям Наби является монархистом. Это привело его к вступлению в июне 1981 года в «Исламский союз борцов за веру Афганистана», лидеры которого выступали от имени бывшего короля Захир Шаха.
Летом 1981 года Наби посетил Египет и Оман, где был принят официальными властями и получил заверения в оказании его бандформированиям постоянной материальной помощи. Значительные денежные поступления обеспечивались также за счет сбора налогов и различных поборов с населения в районах, которые контролировались бандами ДИРА. Будучи ярым сторонником вооруженной борьбы с правительством Афганистана, Наби не разделял экстремизма Хекматияра. Особой критике Наби постоянно подвергал связи Хекматияра с маоистами и националистами. Испытывая друг к другу явную неприязнь, Наби и Хекматияр старательно избегали личных встреч даже на совещаниях лидеров контрреволюции.
Среди членов ДИРА очень много религиозных фанатиков. Банды этой организации всегда отличались особой жестокостью. В связи с непрекращавшимися грабежами и мародерством даже Хекматияр называл их «оскверняющими ислам».
Вторая командировка
Академия генерального штаба
Наверное, не только мне было трудно улетать из Афганистана. С одной стороны, уже стоя возле вертолета, который вместе со мной через час-полтора приземлится в Кушке, я понимал, что оставляю здесь офицеров, многие из которых стали для меня гораздо больше, чем просто товарищами. Чего только нам вместе не пришлось пережить за эти два с половиной года! Мне было как-то неуютно от засевшей в голове мысли, что для меня-то война уже почти закончилась, а им здесь еще предстоит служить не один месяц, и никто не знает, чем для каждого из стоявших тогда у вертолета закончится день следующий.
С другой стороны, мне нестерпимо хотелось поскорее добраться домой, в Майкоп. Андрей, младший сын, без меня стал уже совсем большим — ему исполнилось два с половиной года.
Домой я летел буквально на крыльях. В Кушке сразу же пересел из вертолета в машину и уехал в Ашхабад. После диких афганских гор и пустынь великолепие города впечатляло. Даже обычная для конца июля жара в этих местах не мешала радоваться красоте и буйству зелени.
Меня встречал начальник штаба армейского корпуса генерал Левченко. Он достал мне билет на рейсовый самолет в Краснодар, к отлету которого мы едва успели. Он же связался с Майкопом и попросил прислать для меня машину. Так я и добрался домой.
Весь отпуск перед началом занятий в академии Генерального штаба прошел в сборах. Мы готовились к переезду в Москву, так же как и каждая офицерская семья, — без суеты и суматохи. В заказанный контейнер складывали вещи и пытались поэкономнее втиснуть мебель, которой, в общем-то, почти и не было.
Собираясь, я не переставал про себя радоваться тому, что Афганистан для меня все-таки уже позади. Внутренне я гордился, что выдержал. Одновременно с этим не переставал удивляться, что два с половиной года службы там прошли для меня нормально: я остался живым и здоровым, не был ранен. Разве что переболел гепатитом, но по сравнению с тем, что происходило в Афганистане, это было не слишком большой бедой.
В последних числах августа мы переехали в Москву, и через несколько дней началась моя учеба в академии. Об этом нужно сказать несколько слов, поскольку каждый офицер и генерал, считающие свою службу перспективной, стремятся попасть в это заведение. Для военного человека более престижной академии в нашей стране не существует. Именно здесь всего лишь несколько десятков слушателей на протяжении двух лет приобретают умение мыслить стратегическими и оперативными категориями. В стенах академии Генштаба заканчивают свое военное образование те офицеры и генералы, которым предстоит принимать чрезвычайно ответственные решения и в будущем непосредственно отвечать за обороноспособность страны. Другими словами, здесь готовят военных лидеров, которые способны энергично и грамотно управлять войсками в любой экстремальной ситуации, опираясь на последние достижения военной науки. Каждый выпускник академии получает все необходимые знания, позволяющие ему руководить планированием и проведением крупномасштабных стратегических операций на одном или нескольких театрах военных действий.
Все науки, изучаемые слушателями академии Генштаба, непосредственно связаны с профессиональным ростом офицеров. Учебная программа была крайне напряженной. Непривычен был масштаб изучаемых предметов. На многое мы теперь вынуждены были смотреть по-иному, хотя азы управления войсками получили давно. Больше того — за плечами каждого из нас уже имелся солидный опыт практической службы. Но опыт этот был приемлем лишь для тактического звена — полка и дивизии. В академии же нам предстояло подняться на следующую ступень и овладеть оперативно-стратегическим искусством.
Профессорско-преподавательский состав был очень высокого уровня. Академию возглавлял генерал армии Михаил Михайлович Козлов, которого, в моем понимании, вся предыдущая жизнь и служба готовили к тому, чтобы стать преподавателем. Руководителем нашей учебной группы был участник Великой Отечественной войны генерал-лейтенант Борис Павлович Юрков. Чрезвычайно талантливый педагог. У него не очень удачно сложилась судьба. Во время учений вертолет, на котором он находился вместе с несколькими офицерами и генералами, потерпел катастрофу. К счастью, он остался жив, но долгое время лечился и сумел все-таки встать на ноги. Было заметно, что последствия катастрофы постоянно дают о себе знать. Сейчас он по совету врачей переехал к себе на родину, в Новгородскую область.
