– За полчаса до вашего приезда в Кову проехали путники, сказали – лед тронулся.
– Мы заезжали к Сидверу, но удар услышали, когда уже выехали за ворота, – пояснил командир, направляясь к лестнице. – Наверняка они тоже слышали издали. Комнаты занимаем те же?
– Да. Когда вас разбудить?
– Сами проснемся. Теперь можно не спешить, – ответил Берест с верхней площадки и усмехнулся, шагнув в полумрак коридора.
Последнее утверждение было неправдой, но признаваться в этом он никому не намерен. Отец очень любит давать трудные задания, но выражается при этом крайне туманно. Берест давно подозревает, что таким образом он просто проверяет сыновей, племянников и воинов на исполнительность и сообразительность. И передавая приказы отца другим воинам, старается говорить как можно чётче и понятнее. Однако для себя давно сделал из этой привычки строгого князя небольшую лазейку, хотя и пользуется ею только в крайних случаях, таких как сейчас.
– Постарайтесь привезти её как можно быстрее! – бросил на прощанье Илстрем сыну, и Берест ещё в тот момент запомнил это слово – «можно». И теперь со спокойной совестью собирался воспользоваться этой лазейкой в полной мере.
Командир защёлкнул на двери засов, с удовольствием стянул надоевшую до тошноты маску и только потом сбросил куртку и сапоги. Прошёлся по лежащей на полу шкуре и рухнул на лежанку, бездумно уставившись в потолок. Бесполезно ломать голову, если он перебрал все возможные варианты, пока они скакали до заставы.
Нет… он не сердился на упрямую куницу за то, что она так решительно отказалась сбежать. Наоборот, почувствовал невероятное облегчение, хотя и постарался не выдать себя ни словом ни взглядом. Было бы большим разочарованием, если бы эта смелая и сообразительная девочка не поняла, что за её свободу будет расплачиваться другая. Он внимательно наблюдал в тот момент за её личиком и не мог не заметить мгновенной вспышки радости, когда она, нахмурив брови, раздумывала над их великодушным предложением.
Но и допустить, чтобы матушка, снохи и кузины с жаром приступили к превращению смелой Колючки в изнеженную и вышколенную жену для ястреба… тоже не мог. И неважно, кто из них будет её мужем, Ансерт или Ранзел. Конечно… заготовлен у него ещё один, самый последний выход, но надеяться на то, что Колючка его примет, просто смешно.
Рыж тихонько зашипел и тут же заурчал, как довольная кошка, и Веся сразу села в постели, даже не открывая ещё глаза. Потрясла головой, пытаясь прогнать сон, и первым делом достала из-под подушки очки. Надев их, слезла с постели, набросила безрукавку и босиком прошлепала к узкому оконцу, выходившему в сторону ворот, мельком порадовавшись, что очень нескромно поняла слова Ханвера насчёт последней комнаты. Таковых оказалось две, по разные стороны коридора, и девушка выбрала эту именно за вид из окна. А запирая на ночь дверь, красноречивым намеком перебросила через нее кусок полотна, как обычно делали воины, ночуя в харчевнях.
Открыв тяжелый ставень, Веся с минуту постояла, разглядывая суету во дворе и ежась на прохладном ветерке, стекла были слишком дорогим удовольствием, и хотя в городах всё больше богатых домов и дорогих трактиров могли похвастать этой роскошью, заставы о таком и не мечтали. Затем закрыла окно и решительно вернулась в успевшую остыть постель.
Ровно ничего не произойдет, если она поговорит с Тадором за завтраком. Всё равно возвратиться домой он сейчас не может, вот и пусть отдыхает… и ей даст отдохнуть ещё часок, рассвет только забрезжил. А заодно и подумать, вечером Веся неожиданно для себя уснула, едва коснувшись подушки головой.
Однако подумать и отдохнуть княжне так и не пришлось. Мимо двери кто-то прошёл в умывальню, и Рыж исправно доложил об этом хозяйке. Потом ещё и ещё… через четверть часа куница решительно слезла с постели, зажгла лампу и принялась собираться. Ясно ведь, что женихов поднял именно приезд Тадора и потому они так и спешат, что не желают пропустить их встречи.
И к ведунье не нужно ходить, чтоб узнать, какие именно тонкости их так волнуют. Хотя она сама сказала всё человеческим языком… но когда это мужчины верили в подобных вопросах девушкам?!
– Доброе утро. Я не проспала?
Весеника нарочно говорила хмуро и недовольно, пусть почувствуют свою вину, может, у них совесть проснется?
– Могла бы ещё поспать, – поспешил успокоить её Лирс, не догадываясь, как помог своим предложением невесте.
– Нет уж… большое спасибо, – с едким намеком усмехнулась куница, хотя вовсе не желала напоминать ястребам про вчерашнее утро.
Но нужно же как-то объяснить собственные действия?!
Впрочем, она тут же сменила гнев на милость, пояснив княжичам то, о чем они и сами к этому моменту несомненно догадались.
– Мне ещё ушибленного посмотреть нужно. Ансерт, поможешь? Только приготовь лучины, короткие и длинные, завяжем его дня на три. Позвонок не шутка… – Веся умышленно объясняла так подробно, словно не замечая вошедшего напарника.
– Доброе утро, Колючка!
А вот это он зря сделал, сразу напряглась княжна, догадываясь, что Тадор не собирается просто передать ей вещи. Судя по тому, что он назвал Весю боевым прозвищем, воин желает откровенно высказать кунице своё недовольство её выбором судьбы. Не желая даже задуматься, что сделает сейчас ей не просто больно, а разрушит хрупкое доверие, едва зародившееся между Весей и женихами. Доверие, на котором она собиралась построить такие отношения с будущим мужем, которые позволили бы ей дышать свободно.
– Доброе утро, Тадор, – так же хмуро буркнула Веся, прошла к столу, села и с надеждой уставилась на вошедшего следом за гостем Ханвера. – А отвара ещё нет?
– Не очень-то ты рада верному напарнику, Колючка! – сузил глаза барс и сел напротив.
– Не очень-то ты внимателен к бывшей ученице, Тадор, – сердито фыркнула девушка, – иначе бы сообразил, что я сейчас ничему не рада. Третью ночь не высыпаюсь, и это после тяжелого боя и кучи раненых! Мне впору рычать начинать, а не посыльным от предателя улыбаться!
– Но ведь ты сама ушла из родного дома, никто тебя не гнал!
– А вот это не твое дело! – отрезала Веся. – И объяснять, почему я так поступила, не собираюсь! Дядюшки хватило.
– Это было мое дело… – тяжело выговорил Тадор, горько кривя губы. – Три года сносить твои выходки и причуды… и не просто терпеть, а за счастье считать, что мне позволено жить рядом с тобой каждое лето… Я зиму научился ненавидеть за эти три года, Веся! Он ведь мне пообещал… твой отец… что после твоего совершеннолетия я могу прийти со сватами! И он собирался сдержать своё слово… Сангр сказал, им Марилю отдавали. И как мне теперь жить?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
