— А эти два бездельника — мужья моих дочерей, Райан и Винс.
— Рад знакомству, приятель, — горячо пожал его руку Винс.
— Я тоже, — коротко кивнул Киллиан.
— Дядя Джино, держу пари, ты не в курсе, что в этой гостиной сейчас находится настоящий герой войны, — довольно ухмыльнулся Райан.
Киллиан на это вежливо улыбнулся, но Саманта знала, что он испытывает неловкость, когда его называют героем войны и считают местной знаменитостью, поэтому поддержала его ободряющей улыбкой.
— Какой еще герой войны? — сердито проворчал дядя Джино.
— Джино, ты не знаешь этого парня? — возмутился Джо, чем сильно удивил дочь, и, протянув руку, похлопал Киллиана по плечу. — Не так давно о нем писали во всех газетах. Армейский парень, что спас жизни нескольких солдат, попавших, ох мадонна, в перестрелку и получивших серьезные ранения.
— Боже, папа, — вмешалась Саманта. — Ты так говоришь, как будто знаешь всю его биографию.
— Я что-то неправильно понял? — Джо глянул на Киллиана. — Или ошибся?
— Нет, сэр. Это… в целом, так оно и было, — от Сэмми не ускользнуло, как он неловко переступил с ноги на ногу, а уголки его рта плотно сжались.
— Вот видишь? — протянув руку, Джо легонько ущипнул ее за щеку. — Твой старик знает, о чем говорит.
— Он знаменитость родного города, — добавил Винс. — Но вскоре прославится еще больше. Совсем скоро он будет драться на большом турнире по смешанным единоборствам на севере штата Нью-Йорк. Я ставлю на тебя, братан.
Саманта закатила глаза. Хотя Киллиан выглядел вполне раскованным, она знала его достаточно, чтобы понять, что чувствует он себя крайне неловко.
— Хорошо, хорошо, — она подняла успокаивающе руки. — Дайте ему передышку, он только что зашел.
— Что это у тебя? — Джо указал на пакет, что принес Киллиан.
Тот опустил глаза, словно забыл, что держал в руке.
— Вино, сэр. Я подумал, что оно понравится вам и вашей семье.
— Дай-ка взглянуть, — вытащив бутылку из пакета и детально изучив этикетку, Джо благосклонно кивнул. — О-о, очень хорошо. Безусловный фаворит в этом доме. Смотри, Джино, — он поднял бутылку, чтобы его брат смог прочитать этикетку, и тот одобрительно крякнул.
— Бене! (прим. по-итальянски — благо, добро, ценность)
— Спасибо, Киллиан, — Джо протянул бутылку младшей дочери. — Отнеси это на кухню, кексик. И помоги матери и сестрам, — он нежно обхватил ее лицо ладонями и легонько поцеловал в обе щеки. — Иди. У нас тут мужской разговор. Эй, Киллиан, будешь пиво?
Саманта с беспокойством глянула на парня через плечо отца.
В связи с диетой у него был запрет на спиртное, но Джо проявил свое расположение, и было глупо, отказавшись, потерять его. Кроме того, бутылка пива его уж точно не убьет. Просто эффект от дерьма, что выплеснет на него — если, конечно, узнает — Басанта, будет намного страшнее того влияния, что может оказать на организм столь мизерное количество алкоголя.
Она легонько кивнула.
«Скажи «да»».
— Да, сэр. Пиво будет очень кстати. Спасибо.
Сэмми поспешила на кухню, где ее мама в этот момент варила соус в большой эмалированной кастрюле, а стоявшие возле раковины сестры весело смеялись, что-то бурно обсуждая.
Заметив ее, Тони ехидно улыбнулась.
— О-о, а вот и наша королева дискотеки!
— Заткнись, Тони, — Сэмми бросила быстрый взгляд на мать.
— Королева дискотеки? — вопросительно изогнула брови Кармела.
— Послушай, ма, — поспешила сменить тему Саманта, протянув ей в знак примирения купленную Киллианом бутылку. — Вино. Твое любимое. Его принес Киллиан. Папа держит его в заложниках в гостиной. Иначе бы он сам вручил его тебе.
— О, дай-ка взглянуть, — Кармела повернулась к ней, взяла бутылку и посмотрела на этикетку поверх очков. — Ох, это же мое любимое! Какой милый заботливый мальчик.
— Да, мы просто обязаны с ним поздороваться, — невинно улыбнулась Ники.
Саманта ткнула в нее пальцем.
— Оставь Киллиана в покое. Ему и так придется нелегко в обществе дяди Джино и твоего мужа-фаната, — достав из холодильника пиво и открыв крышку, она понесла его в гостиную, где, к ее удивлению, но и безусловной радости, царили мир и покой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Киллиан внимательно слушал ее отца и периодически кивал, широко и искренне улыбаясь. Когда она подошла к нему, он поднял глаза, и его улыбка стала еще шире.
— Спасибо, — он взял у нее бутылку и весело подмигнул.
На кухне Кармела уже переложила «Капрезе» в салатницу.
— Милая, отнеси, пожалуйста, на стол. Ники, приготовь антипасто (прим. традиционная горячая или холодная мясо-овощная закуска итальянской кухни). Тони, нарежь хлеб.
— Да, ма, — дружно ответили сестры.
Сервировка стола предполагала все, кроме индивидуальных тарелок, которые Кармела предпочитала разносить лично, обслуживая каждого персонально. Основные блюда она, как правило, готовила сама. Дочери приносили лишь что-то для разнообразия. Хозяйка дома каждый раз садилась за стол последней и ела очень быстро, тщательно следя за тем, чтобы тарелки присутствующих были всегда полны.
Ей нравилось заботиться о тех, кто приходил в ее дом. Семейные традиции никогда не были для нее тяжкой, принудительной обязанностью. А самозабвенное служение своей семье — женщины ее рода во все времена делали это — было у нее в крови.
— Можно садиться за стол, — спустя мгновение сказала Кармела, и желудок Саманты невольно сжался, когда она представила, как во время обеда на Киллиана посыплется град вопросов и завуалированных угроз.
Сестры ехидненько ей улыбнулись, а Тони вдобавок предвкушающе потерла руки.
— Ведите себя прилично, — негромко сказала им Саманта.
Ей хотелось, чтобы ее слова прозвучали требовательно и строго. Вот только это больше походило на мольбу вконец отчаявшегося человека. Ее сестры обменялись насмешливыми взглядами, а Ники, нахмурившись, чиркнула пальцем по своему горлу.
18. Поцелуй
— Эй, бездельники, если хотите обедать, советую поспешить, — крикнула Кармела.
Столовая была достаточно просторной, чтобы вместить дубовый обеденный стол с добротными стульями и небольшой столик для четверых детей. Саманта заметила, что рядом с ее обычным местом втиснули еще один стул и положили необходимые столовые приборы.
— Пойду, позову детей, — сказала Ники, и Сэмми вздрогнула, осознав, что даже не вспомнила о своих племянниках.
— А где они?
— Во дворе, на детской площадке.
Она вернулась через несколько минут со своими детьми: сыном Домиником и дочерью Мией. А также двумя детьми Тони: Данте и Рамоной.
— Привет, племяшки! — радостно воскликнула Саманта и опустилась на колени, чтобы четверым ребятишкам было удобнее обнимать ее. — Я не заметила вас на улице. Вы были очень тихими.
— Мы играли в прятки, — сообщила ей Мия.
— И кто выиграл?
— Я! — крикнул Доминик.
— Нет, я, — захныкал Данте.
— Хватит шуметь, — Тони, поморщившись, прижала пальцы к вискам.
— Тетя Сэм, — прошептала Рамона, глянув украдкой на Киллиана. — А кто это?
— Где? — Сэмми сделала вид, что не понимает, о ком ее спрашивают.
— Вот он, — маленький пальчик указал на гостя.
— А, он. Это мой друг, Киллиан. Ты можешь сказать ему, как тебя зовут?
— Рамона, — прошептала малышка, уткнувшись лицом в плечо Саманты.
Будучи самой младшей и самой маленькой среди братьев и сестер, она пока очень сильно стеснялась посторонних.
— Привет, Рамона, — Киллиан присел перед ней на корточки. — У тебя очень красивое имя.
— Что нужно сказать? — подсказала ей Саманта.
— Спасибо, — Рамона одарила его широкой зубастой улыбкой и снова спрятала лицо у нее на груди.
— Ладно, детишки, — позвала их Ники. — Давайте, садитесь.
Дети послушно направились к своему маленькому столику, стоявшему немного в стороне от стола взрослых, а затем все склонили головы, и Джо произнес благодарственную молитву. Как только он закончил, Кармела поднялась, чтобы принести горячее.
