Артём направился вперёд. Он двигался быстро и довольно тихо, обращал внимание на каждый звук и внимательно осматривался по сторонам.
Мы с Рексом вслед за Артёмом тайком пробирались от одной перевёрнутой машины к другой. С середины улицы, куда мы дошли, я уже могла хорошенько рассмотреть высокий кирпичный коттедж в конце ряда домов. Дырявая крыша скрывала часть полуразрушенного здания с большими окнами без стекол. Несколько стен были полностью разрушены. Внутри коттеджа я увидела узкую лестницу, ведущую на верхние этажи.
Маковецкий был не так далеко, когда я услышала тихий выстрел где-то рядом.
В одну секунду я упала на землю и спряталась за горой насыпи. Я позвала Рекса и схватила его за шкирку, не давая метнуться куда-нибудь в сторону. Собака легла у меня под боком, испуганно прижав острые уши к голове.
В ужасе я думала о том, что произошло, и о том, куда мог деться Маковецкий. В голову уже начали лезть нехорошие мысли, когда рядом послышался шорох и из-за насыпи выпрыгнул Артём.
Он упал на землю рядом со мной и Рексом. Маски на нём не было, только очки.
— Что там такое? — взволнованно спросила я. — Что это был за выстрел?
— Снайпер там, мать его, — мрачно прохрипел Артём, перезаряжая свою винтовку. — Надо же, байка оказалась правдой. Хотя про его стопроцентную точность торгаши наболтали, стреляет он отвратительно.
— Значит, мы сможем уйти отсюда? — спросила я тоненьким голоском. Маковецкий кинул на меня возмущенный взгляд.
— Ну, да, так я и побежал, — сказал Артём, передёргивая затвор. — Он только этого и ждёт. Нет, я лучше доберусь до него и надеру ему задницу.
Артём перехватил винтовку и ловко выпрыгнул из-за насыпи на дорогу. Он не успел убежать далеко, уже через секунду он метнулся обратно. Напряжение на его лице сменилось секундным ужасом, он распахнул серые глаза, оскалился и, подхватив меня за шкирку, чуть ли не выбросил в сторону.
Раздался оглушающий взрыв.
— Рекс! — только и успела воскликнуть я.
Собака рванула за мной, в то время как я кувырком скатывалась по склону неглубокой низины. Я упала вниз, с силой ударившись левым боком о ребристый кусок бетона. Боль вышибла из меня понимание происходящего, дыхание сбилось, в глазах потемнело. Какая ужасная боль! Я в ужасе застонала, из глаз потекли слезы. Я слишком сильно ударилась. Спина была изранена, я чувствовала, как начинаю истекать кровью. В голове начало шуметь, но я даже толком не могла позвать на помощь, только хрипела и пыталась вдохнуть побольше воздуха.
Я не знаю, сколько времени прошло прежде, чем Артём оказался рядом. Выстрелы уже затихли, где-то трещал огонь и слышался шорох ветра, когда Маковецкий, подошел к краю низины и прокатился по камням до меня.
— Этот гад не такой тупой, как могло бы показаться, — ругнулся Маковецкий. — Укрылся в кирпичном доме в конце улицы. Надо попробовать его достать оттуда… Орлова? Ты меня слышишь?
Артём раздраженно обернулся ко мне. Его лицо мгновенно побледнело, а глаза расширились от ужаса. Мне было так плохо, что я даже не могла ответить ему. Маковецкий метнулся ко мне.
Я уже едва ли что-либо понимала. Мой бок и спину будто бы покрыл лёд, половина тела будто бы онемела и одновременно с этим я чувствовала страшное жжение там, где были раны. Мне хотелось пить, страшная жажда сдавила горло, и перед глазами всё плыло куда-то в сторону. Осознание происходящего теперь слишком медленно доходило до меня.
Я видела, как Артём быстро скидывает рюкзак с плеч.
Маковецкий подложил свой рюкзак мне под голову, ругаясь сквозь зубы и поминая нехорошими словами весь бункерный комплекс «Адвега», заполненный якобы ожиревшими неумехами. Артём снял с меня маску и очки, затем стянул с меня куртку и расстегнул толстовку, под которой я носила майку. Маковецкий достал мазь и какие-то лекарства. Я в ужасе дёрнулась и замычала, когда увидела шприц, заполненный какой-то сывороткой.
— Тише ты, — хмурясь, прошептал Артём, кладя руку мне на лоб. — Это всего лишь обезболивающее.
Артём сделал мне инъекцию в руку, затем осторожно перевернул меня на бок и немного приподнял майку, чтобы обработать рану. Я была в таком жутком состоянии, что мне было плевать, в одежде я лежу или без неё. Я почувствовала, что мои глаза закрываются.
Очнулась я, как выяснилось через двадцать минут после того, как вырубилась. Рекс лежал рядом со мной, пригревшись у меня под боком.
Я осторожно дотронулась до пропитанной кровью майки. Рана уже почти не болела. Маковецкий сделал перевязку. И, судя по всему, перед перевязкой обработал рану регенерирующей мазью.
Как только я зашевелилась и протянула руку, то тут же получила бутылку воды. Приподнявшись, я открыла крышку и сделала пару глотков, затем потерла глаза и взглянула на Артёма. Тот сидел рядом, на земле и курил.
Он кинул на меня быстрый взгляд, выпуская дым из носа.
— Как ты?
— Лучше, — ответила я хрипло, потрепав по холке радостного Рекса, топчущегося возле меня и виляющего хвостом. — Спасибо.
Я поёжилась под холодным ветром, смутно осознавая, что сижу в одной лишь майке. Я быстренько натягивала на себя толстовку. Припоминая происходящее, я начала чувствовать смущение и заливаться краской. Маковецкий заметил это и полуулыбнулся.
— Уймись, — не глядя на меня и всё ещё улыбаясь, сказал он. — Чего я там не видел?
— Что? — в ужасе переспросила я, замерев с курткой в руках. — Что ты имеешь ввиду?
Артём закатил глаза.
— У тебя рана на боку, дурында, — сказал он, поднимаясь и хлопая себя по боку. — Всего лишь на боку.
Я растерянно покусала губы, одевая куртку и глядя на то, как Маковецкий выбирается из низины. Спустя несколько минут, я выбралась вслед за ним.
— Что будем делать? — поправляя очки, спросила я у Артёма.
— За всё это время снайпер больше не появлялся, — низким голосом сказал Маковецкий. — Думаю, что я его ранил. Надо добраться до кирпичного здания и посмотреть, что там. Я пойду туда, — сказал Артём, подхватывая винтовку. — Ты сиди здесь.
— А если тебе нужна будет помощь? — растерянно спросила я.
— Ты хочешь, чтобы я тебе второй бок перевязывал? — раздраженно спросил Артём, сверкнув глазами в мою сторону. — У меня тут не передвижная аптека, лекарства жетонов стоят.
Маковецкий ушёл. Я с сомнением глядела ему вслед, намереваясь спрятаться где-нибудь и подождать его. К сожалению, мне не удалось этого сделать, так как совершенно неожиданно для меня, мой пёс рванул за ним.
С ужасом понимая, что собака может наткнуться на одну из растяжек, я побежала за ней, стараясь не привлекать внимания. Артёма уже не было в поле моего зрения, когда я добежала до конца улицы. Он уже был в доме, и там слышались выстрелы. Рекс ринулся вверх по лестнице.
Я пробежала за ним по первому этажу, забросанному коробками из-под еды, какой-то одеждой и гильзами, запрыгнула на лестницу и взбежала наверх. Я бежала, обливаясь потом и умирая от жажды, и чуть не врезалась в стену, когда, наконец, добралась до третьего этажа. Там Артём пытался отбиться винтовкой от раненого старика с ножом. В тот момент, когда я поднялась, Маковецкий оттолкнул снайпера и выстрелил в него. Тот упал, хрипло сопя и всхлипывая. Его маленькие пустые глазки расширились от ужаса, но он все ещё оставался жив. Старик был одет в поношенную рваную одежду: прохудившуюся длинную кофту, старое пальто и штаны, перевязанные верёвкой. Хватая ртом воздух, он махнул Артёму, чтобы тот наклонился к нему.
Маковецкий опустился на одно колено и прислушался. Я наблюдала эту картину со стороны, не в силах сделать шага. Я пробежала взглядом по старому матрасу с самодельной подушкой и с тонким свёрнутым одеялом, по двум столикам, заставленным посудой и бутылками из-под воды, и по ящикам с припасами, сложенным у стены.
Я подошла к Рексу, усевшемуся у разрушенной стены. Оттуда открывался вид на Ямугу, трассу Е105 и бескрайний лес. Наконец Артём поднялся на ноги. Он взял старое одеяло и накрыл им старика. Я старалась не смотреть на снайпера. Мне было очень жалко его.
— Думаю, что нам нужно осмотреть все эти дома и остаться ночевать здесь, — тихо сказал Маковецкий, не поворачиваясь ко мне.
Я подняла взгляд, наблюдая, как багряное солнце разливает по Ямуге свет, розовый и мягкий, словно сироп. Порыжел бетон, потеплели бледные камни и серая земля, заалели окна старых домов.
— Что он сказал тебе? — спросила я, растерянно глядя на Маковецкого.
Артём смотрел куда-то вдаль, на закат. Его лицо было абсолютно бесстрастным, взгляд был молчаливым и холодным.
— Что его имя Веритас.
Глава 10
Мы решили переночевать в одном из старых домов в Ямуге. Этот двухэтажный коттедж находился в самой середине улицы. Первые десять минут мы потратили на то, чтобы внимательно осмотреть его.
