В барабане «нагана» были три стреляные гильзы. Трактовать это обстоятельство можно однозначно — в салоне стреляли. И почти сразу ещё сюрприз! Осмотрев этот скелет, я обнаружил с левой стороны два сломанных ребра со следами пореза — сильный проникающий удар, а в складках одежды нашёл и старый охотничий нож с чёрной рукоятью в рубчатой насечке, тоже советский, так называемый «№ 1», у брата такой был.
— Странная подборка оружия, — удивился я.
— Ты это насчёт «нагана»? Да по северам раньше что только не встречалось, даже «маузеры», сколько их «потеряли» на вынужденных… В Заполярье экипаж часто имел что-нибудь из огнестрела на борту, на случай аварийной посадки, да и просто поохотиться, особенно когда из-за погодных условий зависали на таёжных аэродромах неделями. Свеженького добыть — дело святое.
Странная и страшная история произошла на борту.
— Не, да тут настоящий детектив! — продолжил механик. — Это же целая система, куча инструкций, регламентов… Всё строго. Для опломбирования должностные лица, ответственные за сохранность, то есть кассиры и другие работники Госбанка, имели пломбиры, клише с оттиском наименования учреждения Госбанка или его номера по МФО и порядкового номера печати, — с удивительным знанием темы рассказывал механик, откидывая тяжёлые мешки в сторону. — Людей подбирали, проверяли…
— Коля, ты банки советские не брал? — как бы в шутку поинтересовался я.
— Банки… Не брал, — медленно и как бы про себя произнес мгновенно подобравшийся Заремба. — Ты на что намекаешь? Если бы брал, то сейчас не механиком бы ходил, а гоголем по Ницце.
— Или бы подо мхом лежал в колымской тундре, — хмыкнул Мишка. — Давай, помогу.
— Или так, — легко согласился Николай. — Фельдъегерем как-то работал, обкомовскую почту возил на «уазке». То же самое.
Сколько талантов на борту!
Огнетушитель, сорвавшийся с креплений, две сумки из чёрного кожзаменителя, сложившиеся металлические боковые сидушки, остатки одеяла… Всё внизу. Маленький ящик аптечки на стене возле входа в кабину… Переступив через верхний овальный вырез двери, я заглянул в кабину пилотов. Скелеты обоих лётчиков осыпались, лишь часть костей зацепилась за ремни. В черепе левого, командира воздушного судна, чернело пулевое отверстие. Судя по отметинам на приборной доске, стреляли в обоих.
— Запасец должен быть, на инкассаторнике точно, следили, — уверенно заявил Заремба. — НАЗ-7, десятикилограммовый. В хвост полезу.
Вскоре он вытащил в салон сумку-укладку.
— Говорил же! Даже складные снегоступы есть, для снежных районов… Аптечка, интересно, мазь от комаров жива? Рация 855УМ с батареей «Прибой», антиквариат… Фонарик, свисток, зеркальце, сигнальный патрон ПСНД, 15-мм сигнальные патроны со стреляющим механизмом, у меня такой в гараже до сих пор валяется… Жратва! Три банки мясных, Костя, сразу отнеси их подальше, чтобы не подорваться. Сахар и соль, не густо. Лагерное снаряжение. Всякая хрень. Спички, открывашка, пила проволочная. О, Герман! Глянь! — с этими словами механик предъявил продолговатую коробочку с надписью «Рыбоснасть». — Ладно, годится. Там, кстати, лодка-резинка, спиннинги и две сетки…
Что же тут произошло?
— Господа, есть желание написать детектив? Или даже боевик. По картинке столько версий накидать можно… Кто кого первым, кто начал… И главное, каков был план?
— За границу улететь, — не подумав, сказал боцман.
— С советскими рублями? Миша, куда тебя несёт? — скривился механик, по ходу разговора вскрывавший какой-то «бардачок».
— И откуда попал. Интересно, на Северном Кавказе «Ан-2» использовались?
— Герман, в те давние времена у нас был не только Северный Кавказ, — вздохнул Заремба. — С чего бы они там использовали? Не, это наш, родной… О! Так и знал, инструмент. Первого пилота осмотрел?
— В смысле? — откликнулся я.
— Ты что, кобуру не заметил?
Кобура лежала в ворохе одежды, застёгнутая. Этот «наган» в лучшем состоянии, даже мне стало ясно — работать револьвер может.
— Дай гляну… Вот что значит натуральная выработка! Никакой агрессивной химии, старая вещь, — заявил Заремба удовлетворённо. — В современных кобурах и ножнах лучше вообще ничего долго не хранить, особенно если намокли, химии при выделке столько пихают, что и кастрюльная сталь плесенью покроется. А тут добротная скорняжья работа.
— Попытка угона, — попытался определиться я. — Если драма происходила в воздухе, то уже перед самой посадкой. Сели на реку, влетели в Прорез, а тормозить уже было некому.
Порывшись, нашли и патроны к револьверам, немного, четырнадцать штук, не баловали инкассаторов. В каком состоянии и сохранили ли они боевые свойства, неясно. К «калашникову» прилагались два оранжевых магазина, полные. Ракетница у экипажа оказалась старого образца, после испытания временем проржавела настолько основательно, что реанимации практически не подлежала. Но механик забрал и её, так же как пять патронов красного огня.
— Рацию снять надо, — начал он отсчёт предстоящей мародёрки.
— Они на землю успели доложить, как вы думаете? — спросил боцман, подтягивая чёрные сумки поближе.
— Вряд ли, судя по всему, всё произошло очень быстро, — ответил я. — Захват явно планировался.
Пш-шш…
— Герман, вы там с уловом? Решение есть? Молчите, как партизаны. Темнеть скоро начнёт!
Мы с механиком переглянулись и одновременно кивнули друг другу.
— Четыре скелета, Илья Александрович, тут явный криминал. Борт инкассаторский, вёз деньги, советские, сумма огромная. Вот так вот… Много неясностей, но тормозимся и крепко потрошим. Остальное — как вернёмся. Через десять минут.
— Понял тебя, Герман, встаём капитально. Тогда я матросов забираю.
Рация зашипела снова, Самарин отдавал распоряжения береговой группе.
Дождь стучал всё громче, одна надежда, что основная мрачная туча пролетит быстро. Потому что грабить тут есть чего, и мы это сделаем.
Возвращаясь к лодке, заговорили с механиком о том, что неплохо было бы срезать и забрать поплавки, готовый катамаран для желающих построить.
— За борта их можно подвесить, они относительно лёгкие, килограмм двести каждый. Серьёзная конструкция. Буксирные замки с управлением пневмоцилиндрами, они же — для швартовки. Водяные рули с пневматикой. Швартовочные кольца… Всё продумано, даже смотровые лючки есть, родные поплавки рано или поздно начинают течь. Это же «Ан-2В», у него и винт реверсивный, не лодочка, чай, веслом не отгребешь.
Про двигатель вопросов не возникает, мотор надо вырезать обязательно, много доброго металла, в мехмастерских Манауса с руками оторвут, ещё и приспособят для работы.
— И сфотографировать всё не помешает, — заметил Мишка. — История мутная, пусть народ отгадывает.
Я даже остановился, но промолчал, сколько можно себя материть. Значит, так, надо писать подробный регламент на все ништяковые работы. И впредь никакой отсебятины! Количество мелких ошибок просто зашкаливает, и здесь нельзя надеяться исключительно на опыт — нужен порядок, желательно, зафиксированный письменно.
В роще после ухода матросов опять защебетали птицы, ох, и непуганые же они тут.
Вечерняя заря, постепенно выжигая свои краски, помаленьку теряла силу, заполняя пространство над затоном и речные долины Аракары оранжевым цветом. Совсем немного, и наступят короткие южные сумерки, но спрятавшееся за горизонт солнце какое-то время ещё будет подсвечивать небосвод над тёмной землей и бесконечными водами Леты.
Со щелчком включатся, уставившись яркими лучами на берег, все судовые прожектора, электрический ток, пробежав по брошенному на колышки проводу, зажжёт огни нескольких ламп, расставленных вокруг мест работы торопящихся успеть до утра людей. Полыхнёт факел бензореза, полетят в темноту брызги горящего металла. После предупреждений шкипера будет выть сирена, загоняя в глубь джунглей ночных хищников, вздумавших приблизиться к людям, изредка захлопают сухие выстрелы по подозрительным теням, возникающим за рощицей.
Нам с Яриком придётся всю ночь пристально смотреть во тьму, передавая друг другу тепловизор и мой отличный бинокль с просветлённой оптикой, а Брашпилю суждено бегать по мокрой траве, лаем гоняя всякую мелочь. А там и утро. Белые облака, если таковые, отгоняя дожди, появятся на горизонте, вновь начнут подкрашиваться розовым, ожидая восхода вечного Солнца, которое уже готово выйти из-за края земель и дать команду новому дню: начали!
Тихо вокруг. На фоне слабого света звёзд по тёмному сектору небосвода поднимался тонкий серп месяца. Пару раз показались дельфины. Люди Леты иногда их ловят, жир добывают. Индейцы всех научили способу подманивания. В воду опускают трубку, а в ней плавает щепка. При ударе палкой из трубки извлекается звук, похожий на брачные призывы речных млекопитающих. Подкармливают рыбой, а потом — острогой. И эта изощрённая жестокая хитрость воспринимается спокойно, в ней есть древняя правда отношений человека к добыче.
