пригласил?
— Ну а кто же ещё? — смеётся Настя.
Я хотела спросить, что произошло за этот год. А потом подумала: ну какая разница, все сама пойму. В любом случае наши отношения с Глебом ещё живы, буду считать это хорошим знаком.
Надевая платье на свидание, я с радостью замечаю, что снова похудела, больше не было лишних складок на животе. Что-то за этот год точно улучшилось. А вот щеки на месте — но я их теперь люблю.
Глеб ждёт меня у общежития на том же месте. Он выглядит очень взрослым, не парень, а прямо настоящий мужчина. Наверное, дело в его отросшей щетине. Надо признать, мне нравится.
Глеб светится лучезарной улыбкой, как и при первой встрече. Смотреть на него и не улыбаться в ответ просто невозможно.
Мы едем на метро. В этот раз у Глеба явно хорошее настроение. Он шутит, спрашивает меня про практику в школе, гладит мою руку, обнимает за талию. Для меня это все как будто привычно. Привычно, но неестественно. Какой-то ком сидит в горле и не дает мне глубоко вздохнуть.
А потом мы пришли в театр, заняли места и началось представление. Музыка, танец, история. Весь мир перестал существовать. Я как будто сидела одна в большом зале, и все это танцевали внутри меня. Как будто я долго блуждала по пустыне, почти умирала от жажды, и наконец, нашла источник воды. Как будто всю жизнь дышала отравленным грязным воздухом, а потом вдохнула чистый ледяной пар. Такое это было удивительное действие. Вот оно то, ради чего люди хотят жить в столице? Если здесь устраивают такие зрелища, то потерпеть муравейник на улице не составит труда.
Я очнулась только после спектакля, когда уже все начали выходить, я поняла, что у меня болят ладони, так сильно я аплодировала. Я была потрясена. Вот, значит, каким может быть танец, что нужно отдать и кому, чтобы научиться танцевать так же? Чтобы жить так, чтобы всегда всего было мало, недостаточно. С такой жаждой и страстью, как сегодня на сцене. В голове разом пронёсся огромный вихрь мыслей: и слова Елены Сергеевны, и Санкт-Петербург, и мои мечты. Я как будто увидела весь тот путь, который мечтала пройти, но не прошла, потому что у меня не хватило смелости и мужества бороться за свои желания и мечты.
— Тебе понравился подарок на «День святого Валентина»? — спросил Глеб.
— Да, спасибо, это потрясающе. У меня нет слов. Правда, спасибо.
— Первый раз вижу тебя настолько чем-то поглощённой, вот бы ты мной интересовалась так, ну хотя бы наполовину.
Я посмотрела на Глеба. Он улыбался, но было видно, что он говорит серьезно.
— Прости, я опять начинаю все о том же, хотя мы договорились больше об этом не говорить.
Он взял мою руку, поднёс к губам и поцеловал. Продолжил:
— Осталось потерпеть совсем немного. Мы уедем в Анапу, откроем отель, там все будет по-другому, мы никогда не будем больше ссориться.
Я отдёрнула руку, вспомнила фотографию счастливого Глеба с другой девушкой и все поняла. Сказала спокойно:
— Я не хочу в Анапу. Я всегда хотела в Санкт-Петербург.
Глеб начал смеяться, но заметил мое серьёзное лицо и остановился.
— Глеб, прости, ты очень хороший, но ты мечтаешь не обо мне, а о ком-то другом. Я сама была такой же. Мне жаль, что я столько лет обманывала тебя. Ты найдёшь счастье в другой, я знаю точно, прости, но это не я.
Глеб открыл рот, но не смог произнести ни слова. Кажется, он подумал, что у меня какой-то нервный срыв. После некоторой паузы он сказал: «Я все понял». И ушёл в противоположную сторону. Я смотрела ему в спину, на душе было гадко, но ведь я правильно поступила, я сказала правду. Мне даже не хотелось крикнуть «Постой», хотя я была уверена — это наша последняя встреча.
Что будет дальше? Так хочется вернуться домой. Я повторяла поо себя: «Пожалуйста, книга, верни меня обратно». В фильмах героев оставляли в покое толко после того, как они усвоят какой-нибудь урок. Я свой точно усвоила. Почему я придавала такое большое значение этому выбору четыре года назад? Потому что была уверена, что мое счастье только в другом человеке, а оно ведь никогда не было ни в Глебе, ни в Кирилле, оно всегда было со мной, внутри меня.
Счастье в том, чтобы быть собой и идти своим путём. А любовь? Наверное, она сама меня найдёт. Ну и что такого, что не в двадцать лет. Мама нашла в сорок пять, и ничего — счастливая. И я буду. Теперь я в этом уверена.
Глава 23
Я проснулась в незнакомой комнате. Рядом лежала все та же книга. «Прошло пять лет, как ты выбрала Кирилла». Я встала, осмотрелась, на полу валялся листок. Я подняла его. Это стихотворение, написано моим почерком. Снова я взялась за старое?
Заголовок «Для любимого А. С днём святого Валентина»
Я тебе никогда не говорила,
Но от счастья с тобой я обретаю крылья.
Я никогда не мечтала, не думала
О любви такой настоящей,
А не придуманной.
Я с тобой такая счастливая.
Спасибо тебе за это, любимый мой.
Я не ждала, не надеялась, не верила
В любовь такую
Необыкновенно-волшебную.
Слащаво и сладко. Значит, снова в кого-то втюрилась? Кто этот «А»? Почему-то вспомнилось, как однажды в лагере мне гадала девочка по руке, она тогда сказала, что у моего избранника должно быть имя на «А». Я не поверила, конечно, тем более мне уже тогда хотелось, чтобы это была буква «К». Расстроилась, наверное, поэтому запомнила это «А».
Но кто бы это ни был, не хочу сейчас никаких отношений. Не хочу думать, что от парней все несчастья (хотя посмотреть на меня с Кириллом и с Глебом, то это почти так и выходит). Но разве не нужно отдохнуть, сделать паузу?
Я выглянула в окно и обрадовалась. Сама не знаю чему. За окном был незнакомый мне город. Но почему-то была уверенность — а вот это и есть Санкт-Петербург. Я посмотрела в зеркало. Рыжие волосы. Всегда хотела попробовать, но боялась. Короткая стрижка. Как дерзко и самоуверенно, так на меня не похоже. И мне идёт.
