но все равно…
Отчасти она угадала, просто хозяйственная ведьма решила совместить два дела. Сначала попросила мужчину достать из сарая, притулившегося на дальнем конце участка за плодовыми деревьями, большую бочку и прикатить ее к дому. Там под водостоком с крыши набиралась дождевая вода, и прошлая емкость за ночь оказалась заполнена доверху. Джия оценивала возможности гостя здраво и оттащить полную бочку не попросила, вполне удовлетворившись тем, что было в человеческих силах — поставить новую, пустую, рядом со старой и немного подвинуть сливную трубу.
А вот потом, поливая из ковша на руки невольному помощнику, сказала то, ради чего вытащила его на улицу:
— Тебе мой совет не понравится, но я все-таки скажу. Когда надоест, поцелуй ее.
— Что надоест? — снизу вверх озадаченно глянул на нее охотник, наклонившийся в этот момент, чтобы умыться.
— Мяться и бледнеть, как гимназист на первом свидании, — припечатала ведьма и тут же, без перехода, заговорила о другом, не давая возможности начать спор: — Идем. Вам до города еще добираться, тут до "Мамонтовой горки" почти час пешком. Да, вот еще что, — Под озадаченным взглядом Дмитрия она расстегнула верхнюю пуговицу своего одеяния и выпростала на свет целую горсть разнообразных подвесок на кожаных шнурках, перебрала их и вынула обыкновенный желудь. — На, держи. Надень и не снимай, это тебе чтобы знаткой заморочить не смог. Да надевай ты. Аж перекосило всего… Ты сможешь сам его колдовству противостоять? Нет. Поэтому делай что велено.
Сомнение из взгляда Дмитрия не пропало, но спорить он не стал. Желудь и желудь, хуже от него точно не будет, а охотник не переломится.
— Анне тоже дашь такой?
— Ее никакой знаткой не заморочит, — усмехнулась ведьма.
Домик в лесу путники покинули вскоре, и в молчании. Анна от душегрейки отказалась — дождь перестал, и воздух достаточно нагрелся, чтобы на ходу не замерзнуть в рубашке. После такой долгой сухой жары это было даже приятно — немного озябнуть и ежиться под холодным ветром. Но пошли быстро.
— У вас очень странная ведьма, — первым нарушил молчание Дмитрий. Оно тяготило, и невольно лез в голову непрошеный ведьмин совет, зливший тем больше, что мужчина понимал его справедливость — и по поводу способа рассеять наконец висящую между ними неловкость, и в том, что касалось его собственного поведения. — Давно она здесь? И как попала в Шналь? С такой-то семьей и той… "красотой", которую вылечил священник. Она вообще могла ходить?
— Вроде бы могла, но с трудом и недалеко, — поежившись, Анна начала отвечать с конца. — Очень жуткий обычай, я каждый раз вздрагиваю, как речь заходит. С другой стороны, корсеты ненамного лучше, просто у нас от особенно жестких отказались быстрее, чем они от своего этого обычая…
— К счастью, Бог миловал, мне такое не только носить, но даже наблюдать не доводилось, так что сравнить не могу, — со смешком ответил Дмитрий, разглядывая редкий лес вокруг. Умытый дождем и налившийся от этого густой зеленью, он выглядел уютным и посвежевшим.
— Мне, к счастью, тоже, — улыбнулась Анна, но смотреть тоже старалась перед собой, лишь изредка бросая быстрые взгляды на спутника. — И ноги Джии я тоже не видела, она сюда еще до моего рождения попала. Ей уже за сорок, а тогда было лет семнадцать. Я всех подробностей не знаю, но у них там какая-то внутренняя ссора случилась такая, что ее муж вместе с ней — любимой женой, небольшой охраной и всем добром подался в бега. Они перебрались через Клубничку где-то неподалеку, но даже до города не доехали, там же и приняли бой. На них наткнулись пастухи с мамонтами, нападающих спугнули, Джия одна живая осталась — до нее добраться не успели. Ну а там ее в город привезли, вылечили. Старая ведьма в ученицы взяла, Джия язык выучила, паспорт со временем справили, отец помог.
— Она выглядит гораздо моложе, — заметил Дмитрий.
— Ведьмы, говорят, долго не старятся, особенно если правильно живут. А здесь земля сильная, она тоже Джию бережет.
Еще некоторое время они шли молча. Лесок быстро закончился, по сторонам от дороги потянулись возделанные поля. Кое-где среди них виднелись разрозненные одинокие домики или, чаще, хлипкие сараюшки-времянки. Низкие светлые тучи текли над полями, изредка сеяли дождь, но настолько мелкий, что не получалось понять — это вообще дождь или редкий туман в воздухе?
Зато идти было легко, не чета вчерашней жарище. Если бы еще молчание так не давило и не порождало беспокойные давящие мысли…
На этот раз первой не выдержала Анна.
— Я знаю, у кого можно спросить про возможное логово знаткоя, если Гнат Сергеич не подскажет ничего. Пастухов ловить устанешь, охотников тоже, но есть несколько стариков разговорчивых. Баек, конечно, наслушаемся прорву и замучаемся все гиблые, по их мнению, места проверять, но такой риск, наверное, всегда существует.
— Из числа кабацких завсегдатаев? — уточнил Дмитрий.
— Можно их, но тогда в байках мы увязнем навсегда, — весело отозвалась Анна. — Нет, просто из стариков. Как ты думаешь, что нужно знаткою?
— Власть и сила, — без раздумий отозвался он. — Все колдуны, какие опускаются до человеческих жертв, делают это в поисках могущества.
— Могущество ради могущества? Сомнительно как-то. Зачем? — хмурясь, спросила она. — Должна же быть какая-то цель.
— Нередко цель ограничивается демонстрацией всему миру собственных талантов. Из-за тех ограничений, которые имеет колдовской дар, они часто злятся на чародеев. Зависть.
— Это мнение чародеев, — хмыкнула Анна.
— Разумеется, — не стал спорить Дмитрий. — Я и не утверждаю, что волшебники не совершают преступлений. Но для колдунов искушение слишком велико. Если дар к волшебству можно развить до определенного предела, а дальше бесполезно биться, остается брать только искусством, то их могущество — рядом, достаточно протянуть руку. А переступившие черту раз, обычно не останавливаются.
— А ты встречал в жизни колдунов?
— В училище был один, он как раз про своих собратьев по дару рассказывал. И учил, как по косвенным признакам колдуна вычислить.
— Зачем? Ты же вроде бы инженер, — искренне озадачилась Анна.
— Но ведь военный. Ты не думай, нас же не все годы учебы науськивали колдунов ловить, просто про разные виды чар рассказывали и, конечно, коснулись этого вопроса. Никто всерьез не
