– Аллу он убил именно в тот вечер, потому что узнал от нее о бегстве Ветрова из тюрьмы? – спросила она и поежилась.
Это страшное чудовище было в ее доме. Оно держало ее в руках, шептало на ухо страшные вещи и жаждало ее смерти. Господи, она была от нее на крохотный волосок. Чудо просто какое-то спасло ее.
Нет, не чудо, Васька Ветров – беззаботный балбес, нравящийся женщинам и сам увлекающийся ими без разбора.
– Убить он ее по-любому убил бы, это был вопрос времени. Она наседала на него и наседала, увидев на его груди татуировку. А откуда? А почему? А видел ли Ветров этот знак, с чего вдруг так именно убил своих жертв? А с Ветровым-то уже вовсю говорила по телефону. И обсуждала с ним это. И подозрениями своими делилась. Тот и поспешил сбежать, поняв, кто стоит за его бедой. Хотя тебе ничего не сказал, когда ты его на цепь сажала. Самохина весть о его бегстве подстегнула. Все снова подумают на Ветрова, решил он. Сбежавший убийца – его стопроцентное алиби, – рассказывал Сячинов, листая протокол допроса и время от времени зачитывая им отдельные строки. – Но тут снова ты! Взяла и поехала в деревню за Соней, а перед этим пристала к уборщице. Та предупредила начальника охраны. Мол, интересуются тобой. Тот в недоумении звонит брату. Говорит ему, что Воробьева наверняка поедет в деревню, а там у него Соня живет. Он из сострадания помог ей с углом. И просит брата съездить в деревню и проконтролировать ситуацию. Очень не хотелось ему, чтобы Соню обидели.
– Он опередил меня. Увез ее, – обронила Арина.
– Нет, не увез. Они все это время были в доме. Притаились просто. А машину он оставил предусмотрительно за деревней, – покачал головой Сячинов и снова зачитал признательные слова из протокола. – Но ему очень нужно было поехать следом за тобой. Он уже почувствовал, что его обкладывают со всех сторон, он паниковал. Соня запротестовала, начала истерить. Что одна не останется в доме, что боится. И сделала неосторожный намек на то, что Алла перед смертью звонила ей и что-то такое рассказывала про историю с татуировкой. Нашла, дурочка, кого шантажировать! Он ударил ее ножом в живот и оставил истекать кровью. И поехал за тобой.
– Но он уже был в доме, когда я приехала! – возразила Арина и машинально схватила шоколадную конфету из вазочки. Зашуршала оберткой, сунула конфету за щеку, чтобы избавиться от тошнотворного ощущения чужой мерзости. – И Ветрова не было!
– Он тебя опередил, Воробьева. Пока ты перышки чистила и в пробку угодила, – снисходительно глянул в ее сторону Сячинов. – Он явился к тебе домой, и тут оп-па – сюрприз! Он хохотал так, рассказывает Ветров, что стены дрожали. Он все ломал голову, как ему твое убийство обставить, а тут снова готовый подозреваемый. И на цепи! Нет, ну ты молодец! Ты на что надеялась, вообще?! – Сергей Иванович для порядка повысил голос, но тут же снова сдулся и кивнул ей. – Ты все равно молодец, Аришка.
– Как Ветрову удалось вырваться?
– Он притворился, что без сознания, когда Самохин ударил его по голове. И пока тот отстегивал оковы, сконцентрировался и напал на него. Завязалась драка… Короче, Ветрову удалось вырваться и убежать. Правда, убежал он недалеко. Опомнился, поняв, что Самохин не уйдет и все равно будет ждать тебя, и вернулся. Пока он приходил в себя и возвращался, Самохин уже грузил тебя в багажник. Ветров кинулся к твоей машине, молодец, что хоть ключи догадалась оставить в замке зажигания.
– Я не догадывалась, я забыла, – призналась Арина. – Просто так страшно было… Темнота… Туман…
– Молодец, что забыла, – снова похвалил Сячинов. – Так вот он и ехал за вами следом, не включая света. Сначала в деревню въехали, там Самохин Соню в багажник погрузил. Ветров из-за кустов за ним наблюдал. Снова поехали. В лес свернули, уже за его деревней. Там полуразвалившийся охотничий шалаш, Самохин в нем еще ребенком от гнева отчима прятался. Он сунул Соню и тебя в подвал и уехал. Ветров хотел сам открыть и спасти вас, но слаб был очень. А у тебя в машине ни монтировки, ни инструмента, ничего. Вот бабы, а! Как ездят?! Он побоялся, что пока станет топтаться перед замком, убийца вернется, и он ничем уже не сможет вам помочь, и счел за благо вернуться в деревню и позвонить в наш отдел. Тут и завертелось…
– Что с ним теперь будет, Сергей Иванович?
– Ты про Ветрова?
– Ага.
– Да отпустят, наверное. Срок за побег, который он совершил, находясь под стражей, он уже как бы отсидел. Адвокат! Нужен хороший адвокат! Найдешь?
– Конечно! – встрял Перцев и легонько пожал Аринины пальцы. – Он жизнь ей спас, разве мы его оставим теперь, балбеса этого! Надо выручать.
Они замолчали, задумчиво глядя друг на друга. Первым паузы не выдержал Перцев. Нетерпеливо поднялся, потянул через стол Арину за руки.
– Мы пойдем, Сергей Иванович? – спросил он, подталкивая Арину к двери.
– Как пойдете, как пойдете? – возмутился тот, но весьма неубедительно, рассеянно скорее. – Воробьева – понятно. А у тебя рабочий день, Перцев!
– Можно в отгул? В отгуле я, Сергей Иванович! Нам еще заявление надо в ЗАГС отнести. Так, Ир?
Она кивнула, крепко держа Сашку за руку. Расставаться с ним сейчас не хотелось даже на пару минут. Хотелось видеть его все время, слышать. Хотелось, чтобы он был на расстоянии вытянутой руки. Чтобы можно было прижаться к его щеке, поцеловать. И услышать что-нибудь милое и доброе, а он теперь только так с ней говорил. И даже пообещал, что станет баловать!
– Ладно, ступайте уже. Не могу видеть ваши счастливые рожи, – проворчал Сячинов и тут же с кресла подскочил воздушным шариком. – Вы это, Валечке ничего про заявление не говорите и про кольцо, Ир, ладно? А то… А то сюрприза не получится, – нашелся он быстро, чтобы не признаваться, что боится ее гнева или неудовольствия. – Сашка, три дня отдыха за успешно завершенную операцию. Но потом!!! Попробуй только проспать или опоздать!..
Они вышли из приемной, которую пересекли, как заговорщики, с крепко сомкнутыми губами, в коридор. Перцев помог Арине надеть длинное пальто, которое тащил в руках, сняв в приемной с вешалки. Перевязал поясом, надел сумочку ей на плечо.
– Боже мой! Скажите, пожалуйста… – В дверях соседнего кабинета стоял Ванька и вяло им аплодировал. – Они жили долго и счастливо и умерли в один день, так, что ли?
Перцев тут же надулся, сердито засопел, задвинул Арину себе за спину.
– Тебе-то что?
Он вдруг вспомнил, что вчера Ванька единственный, кто не помчался вместе со всеми спасать Ирину. Объяснил в дежурке, что кому-то надо оставаться в отделе на телефонах и контролировать ситуацию. Вроде и Сячинов тоже оставался в отделе, куда же главнее-то. А вот поди же ты, не поехал, все время терся возле дежурного.
– Так просто. Нельзя спросить?
Колючими глазами Ванька пытался рассмотреть то, что Перцев от него теперь загораживал, не выходило, пришлось выйти из дверей в коридор. Очень уж ему хотелось увидеть Арину истерзанной, подавленной, неухоженной и некрасивой. Не вышло.
Нет, рассмотреть-то получилось. Но то, что увидел, не порадовало.
Аринка выглядела на миллион баксов! В длинном дорогом пальто, с осиной талией, перетянутой заботливым Перцевым. Высокие сапоги, высокие каблучищи. Красиво причесана, глаза горят, рот яркий и все время улыбается.
– Классно выглядишь, Воробьева, – досадливо хмыкнул Иван. – Все тебе нипочем… Будто и в подвале полночи не просидела.
– Я не сидела, я лежала. И есть кому за мной ухаживать.
Перцев с утра смотался к ней домой и притащил чистую одежду.
Арина дернула подбородком, уводя взгляд в сторону от бывшего. Почему-то видеть его сегодня особенно не хотелось. Вид его небрежной ухоженности сразу напоминал заботливые Инкины руки, а те, в свою очередь, напоминали о неприятном ее визите, с которого, может, все и началось.
Не явись она в ее дом, не наговори гадостей про Перцева, глядишь, все вышло бы и иначе, не так страшно и опасно. А она притопала и наговорила всего. А букет-то в тот день Сашка, оказывается, Арине покупал. Инка просто увидела его в машине, когда Сашка к ней приехал с разборками и поймал возле подъезда. Он ведь не сразу, но узнал бычки сигаретные. И помаду на кромке рассмотрел. И поехал разбираться к ней. Обо всем потом хотел Арине рассказать, а оно вон как все вышло-то. Инка явилась первой и перевернула все с ног на голову. Спасибо, Ветрову на глаза попалась в роли наблюдательницы за ее окнами, а то до сих пор они с Сашкой дулись бы друг на друга.
– Я рад, – вдруг буркнул Ванька, промолчав непозволительно долго и так же долго стоя у них на пути.
– Чему? – Перцев немного расслабился, отступил чуть в сторону, взял Арину под руку и шагнул вперед, тесня соперника. – Чему рад-то?
– Тому, что у вас все так… Все так отлично! У вас ведь так? – с непонятной надеждой на плохой исход спросил он напоследок.
– У нас-то? – Перцев глянул свысока на Арину, не удержался, чмокнул ее в щеку. – У нас все замечательно! Все красиво, спокойно, счастливо! И так будет всегда. Идем, Ир…
