Глава 13
На улице Эрик резко прибавил шагу. Он никому ничего не говорил и только быстро шел вперед.
– Эрик, куда ты так торопишься? – наконец спросила Мариша, уставшая от быстрого темпа.
– Домой. Мне нужно подумать.
– А что тут думать? – проворчал Игорь. – Потратили время зря. Вместо того чтобы сделать что-то полезное!
Эрик ничего не ответил и еще прибавил шагу. Мариша бросила на следователя недоумевающий взгляд, но он только пожал плечами.
– Я вам сейчас буду задавать разные вопросы, а вы будете на них отвечать, – заявил Эрик, отпирая ворота и входя в дом.
– Хорошо, – хором ответили его спутники, крайне удивленные поведением сыщика.
Эрик быстро вошел в гостиную, уселся за стол и только теперь позволил себе выдохнуть.
– Я хочу вас послушать, – начал он, постукивая по столу пальцами. – Не обращайте на меня внимания, только отвечайте на вопросы. Хорошо?
– Хорошо!
– Что особенного вы услышали в рассказе Надежды?
– Особенного? – наморщил лоб Игорь. – Да ничего!
– Не торопись! Подумай. Она рассказывала о разных людях. У каждого из них есть какие-то свои особенности, черты, присущие только им. Ладно, я задам вопрос по-другому. Если обобщить все эти рассказы, какие особенности вы заметили в каждом из наших подозреваемых?
– А зачем тебе это? Или ты решил заняться психологией?
– Неважно. Ответьте на мой вопрос.
– Надо подумать, – и Игорь закрыл глаза.
– Эрик, а что нам это даст? – робко поинтересовалась Мариша.
– Помните, когда мы слушали деревенскую легенду, а потом и читали ее в пересказе одной из местных жительниц, там было одно интересное упоминание? Дословно я его, конечно, не передам, но общий смысл такой: придет зверь, и будет особый знак… Знак, понимаете?
– Так есть же знак, – сказал Игорь, продолжавший злиться на сыщика. – Светящаяся морда, помнишь?
– Я все помню. Но именно она-то меня и смущает! Сначала – следы, в которые далеко не все верят, потом – морда. Причем в семидесятые годы, когда был целый шквал подобных случаев – пропажи детей, – ни о каких знаках не упоминалось. О чем это говорит? – Эрик обвел свою немногочисленную аудиторию горящим взглядом.
– О чем?! – поинтересовалась Мариша.
– О том, что люди не поняли, о каком знаке идет речь! Народ решил, что должны проявиться некие внешние признаки появления зверя – и ждали именно их, а нужно было подумать совершенно о другом. Знаком должен быть отмечен сам зверь, понимаете?! Тогда во всей этой легенде появляется смысл. Не какие-то малопонятные знаки-символы должны были предупредить людей о появлении зверя, а совсем наоборот: по определенному знаку этого зверя можно было бы вычислить. Не зря предупреждала их старая знахарка о звере! Она знала, что зверь вернется. И у него будет особый знак! А откуда она это знала? В этом нет никакого секрета, потому что зверь этот – обычный человек! Он родится от отца, как рождался зверь и прежде, и будет иметь некую отличительную особенность. Так вот, подумайте и скажите мне: какие отличительные особенности имеются у наших подозреваемых?
Игорь, который еще несколько минут назад едва сдерживался, чтобы не зевать от скуки, встрепенулся и с надеждой посмотрел на сыщика:
– Ты думаешь, стоит нам выявить какую-то личную особенность, и мы выйдем на след убийцы?
– Вполне возможно. Во всяком случае, нам будет легче определить мотив убийств, а значит, и раздобыть доказательства.
– Так, сейчас соображу! – бодро кивнул Игорь и задумался.
– Давайте начнем с характеров. Особенности характера позволяют наиболее полно судить о человеке. То, что в принципе ему свойственно, может проявиться в любой жизненной ситуации. Перечисляйте черты характеров, а я буду сверять их с собственными ощущениями. Начнем с Пантелея.
– Пантелей был изгоем, – припомнил Игорь. – На этой почве у него выработался комплекс неполноценности. Причем настолько сильный, что после нападения на человека ему пришлось лечиться в психиатрической больнице.
– О чем это говорит?
– О том, что теоретически он мог совершить убийство.
– Так. Теперь поговорим о его внешних особенностях. Что вы можете сказать?
– У Пантелея отсутствует мизинец на правой ноге, – медленно проговорила Мариша. – Этот недостаток был наследственным.
– Добродей тоже мог задушить человека, – заторопился Игорь. – Именно за это он и сидел. И совсем неважно, что Иван вывел его из себя. Нормальный человек всегда держит себя в руках. Вот только какой же у него отличительный знак?
– Об этом никто ничего не упоминал, – заметила Мариша. – Хотя есть одна особенность…
– Какая? – полюбопытствовал Игорь.
– В его семье все мужчины после сорока лет отращивали бороды.
– Хм! Ты считаешь, что это может быть знаком? – недоверчиво спросил Литовцев.
– А почему бы и нет?
Эрик удовлетворенно кивнул и предоставил товарищам возможность продолжить разговор без него. Ему сейчас совсем не нужны были дискуссии. Он хотел послушать, как звучат разные версии со стороны. И решить – так ли сложно найти повод для убийства для всех подозреваемых?
– Хорошо, пусть будет борода. Кто у нас следующий?
– Платон. О нем сделать вывод непросто. Он не исконный житель деревни.
– И тем не менее, что мы о нем можем сказать?
– Он немало перенес, – заметила Мариша. – И мог затаить зло на все человечество. Хотя, с другой стороны, детство давно прошло, теперь он сам – отец.
– И о его отличительных чертах сказать что-либо сложно, мы не знаем, кто его родители, – подхватил Игорь.
– Постой! – Мариша задумалась. – Помнишь, у Платона есть родинка на животе? Он назвал ее в качестве приметы, когда ребята собирались играть в сыщиков. И тогда же он сказал, что такие родинки могут быть только наследственными. Скорее всего, у кого-то из его родни тоже они были.
– Да, это может быть особой приметой, – протянул Игорь. – Кто там у нас дальше?
– Андрей. Но, судя по тому, что о нем рассказывала Надежда Филипповна, он вряд ли мог бы напасть на человека. Поэтому здесь сложно сделать вывод – способен человек на убийство или нет?
– Поверь мне, каждый человек способен на убийство, – с видом знатока заявил Игорь, – если у него, конечно, есть руки и ноги.
– А если нет? Тогда он не сможет убить? – улыбнулась Мариша.
– Вероятно, нет, если только не перегрызет жертве горло.
– Значит, Андрей не имеет предрасположенности к убийству. А что по поводу особых примет?
– О его приметах тоже сложно что-то сказать. На мой взгляд, в Андрее нет ничего особенного. Эрик, а ты как считаешь?
– Я просил тебя внимательно смотреть на фотографии, – покачал головой сыщик. – Лично я почерпнул из них много ценной информации.
– Ну, и какую же информацию ты увидел относительно Андрея?
– Я заметил, что он – очень красивый мужчина. И очень похож на своего отца.
– И что? Мы это отнесем к особым приметам? – иронично спросил следователь.
– Нет, но мне в глаза бросилась еще одна вещь: ты обратил внимание на уши нашего Андрюши?
– На уши? Нет, конечно. Тем более что он носит длинную прическу, ушей особо-то и не видно.
– А я, знаешь ли, разглядел. У него очень необычная форма уха. Если внимательно приглядеться, она напоминает цифру шесть. Кстати, такая же форма уха и у его сына, и у отца! Что скажешь?
– Подожди, ты хочешь сказать, что форму уха мы можем считать знаком зверя?!
– А почему бы и нет? Нам важно то, что передается из поколения в поколение. Только по этому признаку и можно распознать зверя. Именно об этом и говорила Антонина.
– Стоп! У меня уже в голове сумбур… Крутится какая-то важная мысль, но я никак не могу ее уловить…
– Послушайте, – вклинилась Мариша в их диалог. – Во всем этом деле есть одна особенность. Зверь должен быть выходцем из этой деревни. Ведь только в этом случае Антонина могла говорить о наследственности!
– Точно! – воскликнул Игорь. – Именно это и мучило меня последние полчаса.
– У Добродея и Пантелея отцы были из этой деревни, – продолжила девушка. – А что по поводу Андрея? Его мать точно жила здесь, она – троюродная сестра Надежды. А что по поводу отца? Ведь я правильно понимаю, именно через отца передается особая примета?
– Вероятнее всего, так. Из всего того, что мы слышали, вытекает именно это. Хотя вопрос спорный. Поколения так перемешались за эти несколько десятилетий, что и матери, и отцы вполне могут передавать своим детям какие-то отличительные знаки.
– Нужно спросить, откуда родом папаша Андрея, – сказал Игорь, – и дело с концом!
– Спросим, – кивнул Эрик, делая в памяти заметку.
– Теперь Николай, – сообщил следователь. – Кроме того, что он один раз поколотил собаку, ничего плохого о нем я не услышал.
– И я, – добавила Мариша.
– Однако это может быть показательным моментом, – внушительно произнес Эрик. – Коля привык, что ребята смотрели ему в рот, и наслаждался этим. А потом он избил собаку, и от него все отвернулись, и, естественно, он очень переживал. И дал себе слово – больше никогда ничего подобного не делать. Но дело в том, что дать слово просто, а вот сдержать невыносимо трудно. Возможно, все эти годы он постоянно сдерживался, но наступил такой момент, когда его «переклинило», и возбуждение, накопленное за многие годы, вылилось через край. Как вам такой расклад?
