Дорога шла через деревню, большую, но явно видавшую лучшие дни, на окраинах было несколько давно сгоревших домов, а на площади с колодцом они увидели обломки какой-то часовни. Местные жители смотрели на них такими глазами, что казалось, готовы броситься и разорвать на части.
— Хроки не врал, нас тут действительно помнят и ненавидят, — тихонько сказал Олаф.
— Ерунда это всё, посмотри на них, это же крестьяне, а не воины, да и все, кроме вон тех кузнецов, какие-то мелкие, как будто недокормленные. Мы с тобой порубим несколько десятков этих коротышек, даже не вспотев.
Вскоре они были на постоялом дворе, окружённом добротным частоколом. Охранник нехотя их пустил. Угги остался снаружи разговорившись с ним, а Олаф открыл дверь и зашёл в главное здание.
Внутри было тепло, уютно и вкусно пахло свежим хлебом и жареным мясом. Как это ни странно, постояльцев не было, только одна женщина стояла за стойкой. Весь её внешний вид контрастировал с тем, как выглядели забитые и жалкие жители деревни в миле отсюда.
Высокий лоб, зачёсанные назад, темно каштановые, волосы, белозубая улыбка и глаза. Да пожалуй её выделяли глаза, с лукавой хитринкой, но очень добрые. По расслабленной и при этом уверенной позе, в которой женщина стояла за стойкой, Олаф понял, что это хозяйка гостиницы.
— Добрый вечер, добрая женщина, — вежливо поздоровался юноша, — мне с моим дядюшкой нужны две комнаты и ужин.
Хозяйка гостиницы в ответ собиралась что-то сказать, но в этот момент дверь распахнулась, на пороге возник Угги и закричал:
— Олаф, чтоб тебя, дуй за мной. Нас сейчас убивать будут!
На улице было нехорошо, за запертыми воротами стоял угрожающий низкий шум и были видны отблески факелов.
— Вот думал же не пускать вас, — сказал подошедший привратник, успевший облачиться в чуть тронутую ржавчиной, но всё еще добротную кирасу и шлем, — не любят тут железные кланы. Ой, не любят, слишком много вы кровушки попили.
— Эй, Серко, выдай нам этих убийц, а то ворота снесём и сами возьмём, а тебя пса, вон на той осинке повесим! — с улицы раздался хриплый голос. По интонации Олаф понял, что его владелец изрядно пьян.
— Не будет этого. Шли бы вы по домам, пока целы!
— Да что с ним разговаривать! А ну парни, ломайте ворота, — Тут же массивные, щедро оббитые железом воротины затряслись, видно кто-то, не обделённой силой рубил их снаружи.
— Ну что племянничек, покажем этим уродам, что такое настоящие воины? — спросил у Олафа Угги.
— Конечно, дядюшка, как же иначе. Эй ты, Серко, или как там тебя, не путайся под ногами, если хочешь жить.
Воины спустились со ступеней гостиницы и обнажили оружие, Олаф меч, а Угги свою чудовищную секиру. Вот незримый дровосек справился со своей работой, ворота распахнулись и во двор хлынули местные, много, не меньше пяти десятков.
— А ну всем стоять! — раздался сзади властный женский голос, — вы что удумали, идиоты? Не понимаете кто перед вами? Это же сам Угги, брат конунга Железных островов с племянником. Вы хоть понимаете, что будут со всеми нами, если с ними что-то случится? Да и с чего вы взяли, что справитесь с ними? Угги убил больше народу, чем вы, вместе взятые, девок валяли. Так что вон из моей гостиницы! Идите проспитесь.
Эти слова стали ведром холодной воды, вылитой на голову каждому из погромщиков. Они остановились и понуро побрели прочь, постоянно оглядываясь, как будто ожидая удара.
— Да, вот так, идите по домам. А за ворота я спрошу у вашего старосты, и спрошу по полной. Вы меня знаете!
Когда несостоявшиеся погромщики и мстители удалились, женщина повернулась к своим постояльцам:
— И что вас привело в эти края? — Олаф удивился, её глаза, еще недавно бывшие добрыми, теперь смотрели на них пристально и жёстко.
— А ты кто такая? Откуда ты знаешь меня и моего племянника?
— Моё прошлое тебя не касается, Угги, говори, зачем вы здесь.
— Позвольте я отвечу, — вступил в разговор Олаф, — двум моим людям нужен целитель, мы хотели найти его здесь.
— Здесь вы его не наёдёте, а если бы и нашли, то он скорее вас бы всех постарался отравить, есть знаете ли способы, а не помог.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я уже вижу. Мы, пожалуй, пойдём.
— Куда вы пойдёте? Стоит вам выйти на дорогу как местные будут тут как тут.
— Мы с ними справимся.
— Я не сомневаюсь, мне не вас жалко, а их. Ладно, что с вами делать, отвезу вас. Подождите здесь.
Женщина зашла в стоящую в глубине двора конюшню, вывела оттуда двух крепких битюгов и запрягла их в добротный фургон.
— Садитесь и не высовывайтесь, — сказала она.
Обратная дорога, несмотря на то, что стемнело, заняла намного меньше времени и вскоре они были уже и тропинки, ведущей к бухте, где стояли их корабли.
— Спасибо, мы пойдём, — сказал Олаф. В ответ он услышал нечто неожиданное:
— Ведите меня к вашим раненым, посмотрим что с ними…
***
— Ну, вот и всё, я закончила.
— Сколько с меня? — спросил потрясённый Олаф. А как тут сохранить невозмутимость, в глухой деревушке они наткнулись на целителя, чьё умение превосходило всё, что юноша видел ранее.
— Ничего от вас мне не нужно. Можете плыть, куда вы там собрались.
— Спасибо, добрая женщина. Но всё равно возьми это, — юноша протянул ей полный кошелёк серебра, — тебе не нужно, так местным раздай, видно, что жизнь у них тяжёлая.
— Хорошо, так я приму твои деньги.
— Благодарю еще раз. И ответь, почему ты нам помогла.
— Скажи спасибо твоему дядюшке. Когда он был совсем юнцом, таким как ты, примерно, драккар с ваших островов сошёлся в море с орочьей галерой, полной невольников. Ваши победили, но галера начала тонуть. Угадаешь, кто из затопленного трюма спас молодую женщину с младенцем на руках?
Глава 18. Клаудиус XXIV
16 ноября 123 года третьей эры. 10 часов утра. Зорристан, город Бера, магический квартал.
Десятник Мум любил дежурить в магическом квартале. Да и кто не любит? Прохлада, журчат фонтаны, невозможные птицы порхают в воздухе. Соблазнительные красотки в полупрозрачных одеяниях улыбаются славным воинам эмира. Да и работа не чета дежурству на рынке или в кварталах черни, прохаживайся себе по кварталу с мужественным видом. И приработок есть. Султан, да благословят его боги, мудро запретил телепортацию без контроля. В городах Зорристана маги могут перемещаться только между магическими кварталами. А так как магам некогда заниматься такими мелочами как лошади и повозки, у верных воинов Султана всегда есть возможность положить в карман несколько монет. Надо только сделать всё быстро и качественно. Вот и сейчас Мум заметил над телепортационной платформой лёгкое свечение, верный знак того, что скоро появится очередной маг.
И действительно, спустя пару секунд на платформе материализовался маг, да не один, а с грузом. Десятник тут же подал знак стражникам, чтобы те подготовили экипаж для господина мага. Сам же Мум подскочил к господину магу и услужливо осведомился:
— Чего изволите, мэтр? — мельком Мум взглянул на груз. Он повидал всякого, но вид изувеченной женщины, еле дышащей у ног мага, заставил его внутренне вздрогнуть.
— Крытый экипаж с парой лошадей. И побыстрее, моя рабыня вот вот загнётся. Моя башня у Красного ущелья.
— Конечно мэтр, я всё понял. Я знаю, где это.
Спустя пару минут перед мэтром Агастусом была крытая двуколка. Стражники погрузили в неё Корнелию, маг сел в экипаж, а Мум занял место возницы. Он прекрасно знал, что маги платят по факту выполнения услуг, и платят щедро.
Вскоре повозка покинула магический квартал и оказалась на улицах Беры. На Мума тут же навалился жара и смрад улиц города. Эмиру Хейдару, владыке Бера никогда не было дела до черни, населяющей его город. Хейдару было достаточно того, что в верхнем городе был сущий рай на земле.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мум направлял лошадей прямо сквозь толпу, чернь только и успевала разбегаться. Вот какая-то нищенка, с замотанным в грязную ткань младенцем, сунулась к господину магу. Десятник привычно стеганул её плетью и продолжил движение.
