На ночлег устраивались так, как установила волчица.
В первый же вечер подошла, ухватила зубами одеяло, на котором я сидела, и перетащила его подальше от разожженного Павлом маленького костерка. Павел только пожал плечами.
— Похоже, она знает, что делает.
Посмотрела на волчицу, которая определённо ждала, когда я подойду.
Пришлось подчиниться.
Поднявшись с земли, на которой оказалась по вине «воспитательницы», подошла. Волчица лапой ткнула в одеяло, словно скомандовав расправить его. Расправила, Мирлис подтащил мою котомку, с которой теперь старалась не расставаться. Пришлось лечь в отдалении от костра. Замёрзну ведь!
Оказалось, не замёрзну. Едва расположилась на одеяле, волчица пристроилась рядом, прикрыв меня со стороны леса. С другой стороны подобрался под бочок Мирлис. Мне стало так тепло и уютно, что возражать против грелок даже не подумала. Утром проснулась, выспавшись, как на роскошной кровати.
На вторую ночь устроились точно так же, волчице даже не пришлось предлагать. Я оценила спокойствие и уверенность моей большой подушки и спала обхватив сильное тело, чувствуя со спины тёплое тельце Мирлиса.
Той же ночью проснулась от тихого разговора. Тёплый волчий бок, если бы не шерсть, постоянно лезущая в лицо, мог стать роскошной подушкой. Потёрла нос, едва не чихнув, повернулась на другой бок, приоткрыв глаза, рассмотрела Павла. Пристроившись у почти прогоревшего костра, о чём-то тихо переговаривается с большим волком, лежавшим напротив оборотня. Только хотела присмотреться кто там такой, как моя «подушка» недовольно заворчала.
— Сплю, сплю уже, — сонно буркнула я.
Не очень-то и хотелось.
Волчица, окинув взглядом прижмуренных янтарных глаз, вздохнула и снова устроила голову на лапах. Я прижалась теснее, стараясь зарыться как можно глубже в тёплый волчий мех, вот уже вторую ночь согревающий меня. Сквозь наплывающий сон, почувствовала, как ткнулся в щёку холодный мокрый нос, а потом скользнул по ней горячий шершавый язык.
Побудки взял на себя Мирлис. Что-то не давало рыжему спать едва поднималось солнышко. Подняв всех, завтракал и сворачивался в клубочек, позволяя дальше коллективу справляться без него. Свою лень Мирлис теперь постоянно оправдывал услышанными от меня «лапками»… И попробуй возразить!
Говоря откровенно, устала. Всё чаще вспоминались привычные удобства нормальной жизни. Магазины, где в любой момент можно купить еду и нужные вещи, а не ждать, пока волки принесут кусок мяса. Горячая ванна, доступная в любую минуту, а не ледяные ручьи, в которых руки стыли в одно мгновение (купаться даже не рисковала). Потерянная вещь? Катастрофа! Редкие деревни, встречавшиеся на пути, объезжали за версту, а о магии оборотень велел забыть, на всё время, пока не доберемся до места.
Оборотень и Мирлис, конечно, старались, скрашивали путь и развлекали как могли. Но разговоры о вещах, в которых я ничего не смыслю, надоели, а рассказы о моем мире только нагоняли тоску недостижимостью последнего. У меня появилось чувство, что мой собственный удобный и привычный мир всё дальше уходит по мере продвижения к непонятной цели путешествия.
* * *
В это утро тоже двигались быстро, стараясь не останавливаться и не оставлять за собой лишних следов.
Ха, следов! В первый же день, когда я умудрилась забыть на привале гребень, Павла едва удар не хватил. Он, не долго думая, отрядил за обычной расчёской целый волчий отряд. И они послушались! Отправились, бросив в мою сторону косой взгляд, принесли несчастную безделушку. А я получила выговор. Обидный до слёз, потому что говорил со мной оборотень так, словно я дитя малое и неразумное. Всё убеждал, что никаких личных вещей оставлять нельзя, владеющий силой может по ним навести порчу, и так далее и тому подобное… Зудел, битый час! У меня уши заныли, кулаки зачесались. Неужели нельзя покороче и попроще?
Но я сдержалась, проявив несвойственное смирение. Почему? Спросите что полегче.
Главным развлечением в эти дни стали визиты разных необычных существ во время стоянок. Со мной они старались не общаться. Некоторые делали вид, что вообще не замечают меня, предпочитая тихо разговаривать с Павлом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Особенно впечатляли визиты огромного бурого волка, уже трижды навестившего нас. Мне всё казалось, что это именно тот, который привел нам на помощь волчье войско.
Мне всегда жутко и сладко в его присутствии, к тому же и матёрые волки, едва он появлялся, смирно устраивались в сторонке кружком, пока эта зверюга о чём-то тихо беседовала с Павлом.
Свои переговоры с другими, периодически появлявшимися, визитёрами оборотень пересказывал, стараясь показать, что секретов от меня не держит, а о чем говорит с этим волком — не сказал ни разу. Стоило завести разговор на тему, тут же у парня находилась масса дел, и он ускользал как мокрый карась из рук.
А меня тянуло к огромному зверю. Хотелось прикоснуться к его пушистой шубе, заглянуть в золотые глаза. Ловила на себе пристальный взгляд этих глаз, иногда казалось, что они улыбаются, тогда вздёргивала подбородок и передёргивала плечами. Пусть не думают с Павлом, что я интересуюсь этими двумя заговорщиками…
Ничего особенно чудесного за дни пути не произошло. В присутствии Павла, Прибой вёл себя примерно, даже пару раз добровольно останавливался, поняв, что, ещё немного, я вывалюсь из седла от усталости (самой признать это не позволяла гордость).
Удивлённый упрямством животного, Павел в первый раз потянулся, было, к плети. Прибой вытряхнул меня с легкостью из седла. На очередной синяк на заду не обратила внимания — одним больше, одним меньше, разницы никакой, а на происходящее стоило посмотреть.
Жеребец направился к парню со столь недвусмысленными намерениями, что тот спрятал плеть за спину и приступил ко мне с расспросами. Разумеется, признаваться не стала, выдал рыжий, за что схлопотал подзатыльник, поддержанный довольным фырканьем жеребца.
Давно подозревала, что длинный язык рыжика надоел коню не меньше, чем мне. Мирлис, старательно развеивал мою скуку и трещал без умолку, чем не раз заслужил не только мои вопли: «Да замолчишь ты?!», но и красноречивые взгляды волков.
* * *
В целом, путь оказался не таким долгим, как я боялась. Это уже гораздо позже узнала, что Павел и тот самый волк договорились с лешими, которые открыли свои потаённые тропы. Этими тропами мы и двигались сквозь пространство, сохраняя время. Что да как — не поняла, но уже на четвертое утро выбрались на проезжий тракт, который показался знакомым — в прошлый раз меня по этой дороге вела Росана.
У тракта с Инаром и встретились. Парнишка сидел на небольшой полянке, скрытой в придорожных кустах от глаз любопытных проезжих. Рядом паслась моя любимая Каштанка и конь Инара.
Едва выехали на полянку, словно из воздуха, соткался тот самый огромный волк, испугав Каштанку. Инар едва успел её перехватить, бедняга так и рванула с места, несмотря на спутанные передние ноги.
Волк тихо рыкнул на парнишку, словно укоряя в нерасторопности, потом повернулся ко мне. Вот честно — как бы вы отреагировали, если зверюга, чья макушка возвышается над вашей головой, подойдёт и усядется перед вами, оскалив в ухмылке белоснежные клыки? У меня задрожали колени. Волк, удивленно глянул мне в глаза, совершенно по-собачьи повернул голову набок, рассматривая внимательно, и ещё шире ухмыльнулся…
Вот тут меня понесло. Он что себе воображает? Думает, буду стоять и трястись, как желе на блюдечке? Да щас! Не каменный век на дворе! А уж я, человек, насмотревшийся ужастиков, ни за что не отступлю перед каким-то там волком… Пусть и очень большим… Мамочка, страшно-то как!
Волк, будто прочитав мои мысли, укоризненно вздохнул, наверное от разочарования и поднялся.
Стало стыдно, похоже, я не оправдала его ожиданий. Ведь, по сути, ничего плохого он не сделал. Наоборот — пришёл на помощь…
Рука сама собой поднялась и провела по нависавшему надо мной чёрному носу.
