Ал. И хочу помочь. Что в этом такого?
— Да ничего. Только… Короче, Дуби, ты сядь, а то упадешь.
— Алла! Не надо так пугать!
— А я не пугаю. С мамой только что говорила. Помнишь, ты просила узнать у родителей, может, они видели этого пропавшего друга, про Аглаю спрашивала?
— Ну конечно! — Я видела в окно, как Марк, весь разгоряченный, не торопясь шел по дороге. А потом остановился: его задержала какая-то мадам, вроде соседка. — Так что?
— Они стали активно ездить в деревню только после моего рождения, — виновато призналась Алка, как будто это ее косяк. — Слыхом не слыхивали про Андрея. Но самое важное другое. Ты прикинь — про Андрея Иванова их с папой уже спрашивали.
— Что? — Я не поверила своим ушам. Так и стою, пялясь в окно на улицу, где Марка все не отпускает соседка. Флиртует с ним, что ли?
— Да, вот так вот! Вроде как весной ей звонил какой-то мужик, представился риелтором и про дом спрашивал. Сначала про наш, потом про соседний. Вроде ничего такого, но спрашивал, не знают ли предки, где живет их бывший сосед Андрей Иванов, представляешь?!
— Что за мужик? — По телу пробежала неприятная дрожь, захотелось внутренне сжаться, а лучше — прижаться к одному умному и рассудительному мужчине.
— Он оставил свои контакты на случай, если вспомнят чего, — ответила подруга. — Мама говорит, что вроде где-то дома валяются, но они не скоро будут в Москве. Зато я могу поискать, когда вернусь. Ага?
— Ага, — повторила я эхом. — Что же это за Андрей Иванов такой, что его все ищут и найти не могут?!
— Может, тот мужик и нашел уже. Понятия не имею, Дуби. Все, что знала, я тебе сказала.
— Возвращайся скорее, Ал! Понимаю, что я эгоистка сейчас, но мне очень тебя не хватает!
— Ой, да ладно! У тебя любовь-морковь и большая кровать в спальне. И еще куча разных поверхностей. Тебе не до меня сейчас. Но все равно приятно!
Я рассмеялась. Кучерова притворно ворчала, но я-то знала, что она тоже скучает.
— Все, Дуби, больше не могу говорить. Позвоню, как смогу. Я столько фоток наделала — закачаешься!
— Хорошо, обнимаю и люблю тебя, Кучерова. Я тоже больше не могу. Марк возвращается. А я в кои-то веки не спалила его завтрак. Нам надо с ним это отметить!
Глава 40 Марк
— Ее зовут Зинаида Михайловна Лисицына. Как я понял, она в разводе, девичья фамилия — Дубровская, адрес пришлю в «Ватсап». И поаккуратнее с ней.
— Марк, вы так говорите, словно я в своей работе использую паяльник и утюг. — Детектив усмехнулся в трубку, но тут же добавил уже серьезным тоном: — Действительно была невеста?
— Вот это вы и выясните, Константин. Чем больше вы про нее узнаете, тем лучше. У нее есть дочь — Агата Лисицына, проживает отдельно.
— Понял.
— Это близкие родственницы моей девушки. Они не должны знать, что ими интересуются.
В трубке повисло молчание, но ненадолго.
— Майкл оборвал все контакты с Родиной, после того как эмигрировал. Воспоминания о нем остались обрывочные. Я пришлю завтра отчет. Но мне рекомендовали поговорить с одним его бывшим институтским преподавателем. Дедок, говорят, еще крепкий и в маразм не впал.
— Поговорите.
— А… — Константин немного замялся. — А ваша девушка случайно…
— Знает столько же, сколько и я. Она понятия не имела, что этот Иванов как-то связан с ее семьей. Выясняйте, только осторожно.
Я нажал на «отбой» и снова подумал о Бессмертном. Может, и правда пора подключать его связи? Этот Константин мог бы работать порасторопнее и быстрее, хотя прежде я его и сам не торопил. Но если все это имеет отношение к Вере...
Звонок по «Ватсапу» отвлекает от приятных мыслей.
Мама…
— Марик, мальчик мой, ты живой?! — Мамин голос раздается раньше, чем появляется ее изображение. — Ты уже две недели не звонил мне, только отвечаешь на СМС. Разве ты не понимаешь, что мама начала волноваться? С тобой все в порядке?
— Мама…
— Ты хорошо кушаешь? Ты спишь? Ты занимаешься спортом? Ты гуляешь на свежем воздухе? Ты не заболел? Может быть, ты просто не хочешь говорить мне неприятные новости? Так лучше скажи сразу, мама должна знать, что с ее любимым ребенком.
Град вопросов — значит, все как обычно, ничего плохого не случилось.
— Здравствуй, мамочка. Как я рад слышать твой голос! Неужели ты думаешь, что я могу что-нибудь от тебя утаить? У меня правда всё хорошо. Просто действительно были очень важные дела, я был занят. И я же писал тебе почти каждый день. Как ты себя чувствуешь? Как твое давление?
— Мое давление как у космонавта сразу после выхода в открытый космос. Я пью те таблетки, которые ты мне купил. За меня не волнуйся, деточка. Чем ты так долго был занят, что не мог позвонить маме?
— Марк? — Светлая девичья головка появилась в проеме двери. — Ой! Извини, пожалуйста.
Вера мгновенно исчезает, я не успеваю даже слова сказать...
— А чей это там приятный молодой женский голос? Я, кажется, начинаю догадываться, чем ты был так сильно занят эти две недели. Марик, ну-ка, рассказывай. Неужели ты думаешь, что мама ничего не узнает? Так нет, ты ошибаешься.
— Мам, — наконец удается вставить слово. — Мама, я действительно был очень занят. Ты же знаешь, я должен выполнить волю Майкла. Так что дело не в Вере. Ее зовут Вера, мама.
— Так ты наконец нашел свою Веру? А с ней надежду и любовь? Скажи честно, профессор Фридман. Как вы познакомились? Кто она? Сколько ей лет? Она еврейка? Ты кормил ее своей рыбой фиш? Ты же так делаешь рыбу фиш, что даже я облизываю пальчики!
— Лучше тебя рыбу фиш не делает никто, мама. Я кормлю Веру и сам хорошо кушаю, не волнуйся. Мы познакомились недавно и совершенно случайно. И она замечательная.
— Как это случайно? Я хочу знать подробности.
— К ней пристали местные недоумки. Вот и все. Нечего особо рассказывать, мам.
— Как это нечего?! Ты спас девочку?
— Можно и так, наверное, сказать.
— Так ты защитил девочку. Ты молодец, Марик! Мама не зря не спала ночей, воспитывала
