Это во-первых.
Во-вторых же – Курт, сколько ни тужился, не смог припомнить, чтобы ему помогал кто-либо еще. Да, теперь у него появилось оружие, но только после того, как он забрал пистолеты у охранников. (Ковбой сочинил заметку до убийства?)
В-третьих: “захват” группы уже имел место, если только бойню можно назвать этим словом. Но почему об этом не сказали ни слова? Такое известие, как обнаружение стаи в самом сердце мегаполиса, безусловно, должно произвести эффект разорвавшейся бомбы. Рейтинг полицейского канала сразу же подскочил бы до небес. Тем не менее…
Мысли скакали в голове Курта как бешеные. Кто-то явно не желал, думал он, чтобы всплыла на поверхность причастность к этому делу волка. Тогда зачем понадобилось прибегать к услугам ИМЕННО волка, вешать на него “жучок”, а затем посылать в убежище головорезов?
Просто они решили, ответил себе Курт, что стаей можно пожертвовать.
Он вдруг почувствовал себя так, как, наверное, чувствует себя пешка на шахматной доске. Чья-то рука передвигает ее, а куда и зачем, неизвестно. И кто второй игрок?
Ну, с одним из этих игроков было ясно – конечно, это Ковбой. Он даже заплатил волку за убийство, ведь в противном случае Курт не вернулся бы без промедления в убежище, а какое-то время шатался бы по Гетто, пытаясь заработать деньги как-то иначе.
Итак, волк-пешка на сей момент находился на шахматной доске со стороны Ковбоя.
Там сильно пахло жасмином, а планы были покрыты мраком.
Единственным просчетом, который допустил этот господин, было то, что он не дождался вторичного возвращения Курта. Теперь это станет проблемой – Курт намеревался сделать все возможное и невозможное, чтобы превратить этот просчет в гвоздь, которым он приколотит крышку гроба Ковбоя.
Накрепко и навсегда.
Выглянув в окно, волк понял, что они уже успели въехать в Запретный город. Как и утром, здесь было тихо и пустынно – прохожие почти не встречались, машин не было даже на перекрестках. Создавалось впечатление, будто здесь вообще никто не обитает, в то время как остальная часть Гетто бурлила, выталкивая наверх житейскую накипь.
Но такси продолжало все так же ползти черепахой.
– Давай быстрее! – крикнул Курт.
– Не могу, – ответил конструкт, повернув голову. – Мы все еще находимся в центре города. Скорость, установленная соответствующими…
Волк злобно оскалился:
– Быстрее, твою мать! Гребаная улица совершенно пуста!
Несколько секунд конструкт глядел на пассажира, не говоря ни слова. Глаза его выражали такую обиду, словно Курт оскорбил его мамашу – центральный процессор на каком-нибудь заводском агрегате (в общем-то, так все и было, но у примитивных ИскИнов не бывает родителей).
– Вы оштрафованы, – донеслось из динамиков. – Согласно пункту С статьи пятьдесят восемь Административного кодекса, сквернословие в общественном месте влечет за собой штраф в размере двадцать кредитных единиц или же сутки административного ареста. Вы…
– Какой штраф? – Курт огляделся. – Мы посреди пустой улицы! Где здесь общество?
Голографическая голова повела подбородком:
– Это не имеет никакого значения. Вы находитесь в салоне автомобиля, который движется по одной из центральных улиц. Тот неоспоримый факт, что вы сквернословите в салоне, лишь подтверждает то, что вы способны нарушать закон и вне его – скажем, на общественном тротуаре…
– Бред какой-то, – буркнул волк. – А впрочем, мы уже приехали.
Такси проехало еще пару сотен метров, после чего мягко притормозило у обочины».
– С вас, включая сумму штрафа, тридцать пять кредитных единиц. – Внизу терминала щелкнула, отворяясь, небольшая дверца. Из нее, в свою очередь, выдвинулась узкая консоль (Страйкер понял, что уже где-то видел похожее – вероятно, в антикварном научно-фантастическом боевике “Чужие-2”.) – Положите, будьте любезны, деньги сюда.
Курт сунул руку в карман и, отделив от пачки первую попавшуюся купюру, положил в консоль.
Купюрой оказались сто долларов.
Консоль мягко въехала внутрь, металлическая дверца неспешно захлопнулась. Курт тем временем лихорадочно осматривал дверцу на предмет какой-либо ручки. Таковых не обнаружилось вовсе.
– Ваша сдача, – забубнил конструкт, – в соответствии с курсом Центробанка на данный момент составляет…
Не в силах более сдерживаться, волк ударил кулаком по двери:
– Открывай гребаную дверь! Оставь сдачу себе!
Голографическая голова вновь уставилась на пассажира. Потекли секунды ожидания. Пластмассовое лицо, как и в предыдущий раз, приобрело удивленно-обиженное выражение, будто Курт снова помянул сборочный конвейер.
– Вы оштрафованы, – возвестил и динамики. – Согласно пункту С статьи 58 Административного кодекса, сквернословие в обществен…
Курт взревел от ярости. Правая лапа метнулась под куртку, выхватила первый же пистолет, до которого смогла дотянуться. Курт щелкнул предохранителем и навел ствол на монитор. Полицейский канал продолжал свою работу – начался рекламный блок. Мускулистые молодые люди в цветастых трико ерзали на причудливого вида спортивных снарядах, заверяя зрителей, что данный продукт “обеспечит им такую фигуру, о какой только можно мечтать – практически без всяких усилий. Звоните прямо сейчас!”.
– Открой эту дверь, – прорычал волк сквозь зубы, – или твои электронные мозги разлетятся по салону осколками кремния. Слышишь? У меня не так много времени, поэтому соображай быстрее.
Полупрозрачная голова флегматично улыбнулась:
– Беру на себя смелость предупредить вас о двух немаловажных моментах. Во-первых, мои алгоритмы запрещают вступать в любые переговоры с грабителями. А именно – при всем желании я не смогу выдать сегодняшний банк. Второе: сигнал о вашей угрозе уже поступил в главный компьютер. И, наконец, если вы все же попытаетесь взломать терминал, в салон будет выпущен нервно-паралитический газ. Такой дозы должно хватить, чтобы…
– Я не собираюсь тебя грабить, кретин! – От гнева у Курта потемнело в глазах. – Я всего-навсего хочу ВЫЙТИ НАРУЖУ, понял?
Конструкт качнул головой:
– О! Прошу прощения.
Дверь щелкнула и распахнулась. Курт вылетел наружу, сильно ударившись головой о металлическую притолоку. Дверь за его спиной снова лязгнула, вставая на место. “Форд” взревел и рванул с места. Из-под покрышек вырывались клубы жженой резины. Считанные мгновения спустя такси исчезло за первым перекрестком, причем скорость его явно превышала регламентированные пятьдесят километров в час.
Впрочем, сейчас это беспокоило волка меньше всего.
Развернувшись, он припустил в сторону клиники. Улица была абсолютно пуста в обоих направлениях.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
