Мертвую тишину нарушил скрип закрывающейся двери. Она неожиданно громко хлопнула и Скворцов вздрогнув, едва не выронил посудину с супом. Зараза. Как будто метрах в пяти отсюда. Противный скрип, не смазанных петель снова взялся за свое. И опять — хлоп. Наверное, ветер гуляет в пустых квартирах. А раньше почему не скрипело? Или он просто не замечал? Забирающийся за воротник ветер больше не доносил никаких звуков. Академик взял лежащий на рюкзаке бинокль и навел его на окраины поселка, стоящего где-то в километре от их стоянки.
Уральцы специально выбрали для ночлега какое-то отдельно стоящее заброшенное здание. Кажется, это были какие-то авторемонтные мастерские. Он плохо в этом разбирался, но ржавеющие трактора и грузовики, приткнувшиеся у стены одноэтажного строения с полуобвалившейся крышей, и не предполагали иных выводов.
Скворцов стал рассматривать ближайшие к нему пятиэтажки. В сгущающихся сумерках они выглядели еще более зловеще, чем прежде. Покинутые своими хозяевами, они превратились в предмет вожделения мародеров, пристанище крыс, бродячих собак и случайных странников. Они манили своими открытыми парадным, но заходить туда было себе дороже. В многоэтажных лабиринтах ожидать вас могло все что угодно. От упавшего под ноги истлевшего трупа хозяина, открываемой вами квартиры, до стаи голодных крыс или собак, забредших туда с целью полакомиться такими нерасторопными хозяевами. Под вами мог обвалиться лестничный пролет, по известному закону дожидающийся такого вот любознательного недотепу. Этот лестничный пролет мог бы свалится и на голову — ему все равно. От зажженной спички мог воспламениться день ото дня накапливающийся в кухне газ, потихоньку стравливаемый ржавым клапаном газового баллона. Раз и объект вашего неуемного любопытства становится вашей могилой. Сэкономили на земляных работах. В конце концов, веселая компашка несогласных с вашим появлением охотников за трофеями может заставить вас пожалеть о том, что вы вообще появились на этот свет. Не из практических соображений, а забавы ради. А может быть и в назидание другим. Здесь ведь тоже своя конкуренция. Да вот и доказательство. Скворцов задержал свой взгляд на девятиэтажке и покрутив колесико увеличения, стал рассматривать что-то чернеющее под выступающим козырьком крыши. Ага, это человек, висящий вниз головой. Ноги его стянуты веревкой, другой конец которой привязан к ограждению крыши. Неудачно зашел.
Внизу картина еще более безрадостная. Посреди улицы стоит брошенный грузовик. Дверь со стороны водителя открыта. М-да. Из-под переднего колеса торчат подошвы ботинок. Чуть дальше, у обочины — похоронный микроавтобус с почему-то выбитыми стеклами. Было уже почти ничего не видно. Владимир Евгеньевич еще покрутил колесико. Он был не уверен, но ему показалось, что из задней, грузовой дверцы катафалка торчит на половину вывалившийся гроб, а крышка его валяется чуть правее самого автобуса. Не довезли бедолагу.
— Не спится? — к нему подсел Ступинцев.
— Да, чего-то.
— Смотрите Владимир Евгеньевич, не спите, не ешьте. Так и свалиться недолго.
Академик пожал плечами.
— Вот вы, Владимир Евгеньевич, ученый, академик. Ответьте мне на один вопрос…
— Да.
— Почему все так. Почему нет ядерной зимы, о которой наши СМИ все уши пожужжали за последний год. Почему до сих пор нет радиосвязи. Я читал, что когда еще в СССР взорвали ядерную бомбу в верхних слоях атмосферы, то нарушения связи в этом месте фиксировались почти месяц. А теперь-то уже почти полгода прошло, — Ступинцев замолчал и, уткнувшись взглядом в землю теребил ремешок от бинокля.
— Сергей, вы право переоцениваете мои познания в этой области, — начал Скворцов, — ну расскажу отом, о чем знаю. Вы слышали что-нибудь о программе HAARP?
— Конечно. Но разве американцы могут… могли, — поправился Сергей, — с ее помощью что-то серьезное сделать. В Прибалтике у пары наших МИГов вывели навигационное оборудование из строя и все.
— Нет, они продвинулись в этой области гораздо дальше, чем вы думаете. Да и мы сложа руки не сидели…
— Что, и у нас такое есть? — оживился Ступинцев.
Если сейчас спросит где, то я попал как кур в ощип. Скворцов покосился на Ступинцева. По большому счету он ведь не знал, что это за люди. Это могли быть и те, кто охотился за ним в сентябре. А не убили до сих пор, потому, что хотят, чтобы я их к объекту вывел. Только я и сам не знаю где он. М-да. А раньше что же? Почему пытались убить?
— А-а, — один из бойцов крикнул во сне, тем самым вернув академика к действительности.
— Так о чем я…
— Вы говорили о харп, — напомнил Сергей.
— Так вот. Вкратце принцип действия этого оружия таков. Представьте: мощность установки — 3,5 миллиона ватт. 180 антенн позволяют сфокусировать коротковолновое излучение на ионосфере и разогреть ее до образования высокой температурной плазмы. Получается этакая глобальная микроволновка. Здесь нужно отметить, что разогретую плазму при помощи лазерного луча через спутники легко перемещать в пространстве.
Ступинцев заворожено глядел на Академика, который вошел в свою любимую роль лектора. Ему даже на секунду показалось, что перед ним как всегда сидит Дима Яворский и что-то записывает.
— С помощью этого излучения в атмосфере создаются так называемые плазменные решетки, в которых и разрушилась часть баллистических ракет. С помощью HAARP — наших, с помощью нашего проекта — американских. Отсюда — то, что мы имеем сейчас.
Скворцов вновь задумался. Установка позволяла не только создавать пусть не стопроцентную, но все же эффективную противоракетную оборону. Это уже пройденный этап. Искусственные ионные облака могут функционировать подобно оптическим линзам. Эти «линзы» будут использованы для того, чтобы отражать и направлять в нужную точку земли плазмоид — локализованную область
высокоионизированного газа или гигантскую шаровую молнию. Чудовищное оружие. Гораздо страшнее ядерного оружия. Потому, что разрушения несоизмеримо больше и никакой защиты нет. Его группа занималась лишь фундаментальными исследованиями по этой проблеме, прикладными же занималась группа в которую входил его старинный друг Михаил Старцев, исчезнувший из своей московской квартиры вместе с семьей. До него, Скворцова, не добрались, пока. Возможно он — единственный оставшийся в живых, из тех, кто владеет этим вопросом. Бесценный груз.
— А радиосвязь? — вновь напомнил о себе Сергей, — что с радиосвязью?
— Здесь все сложнее. Дело в том, что ионосфера — хрупкая газовая оболочка земли, обогащенная электрическими частицами и при искусственной модуляции ионосферных токов происходит эффект генерации низкочастотного излучения. Так называемый эффект Гетманцева. Управлять этим излучением мы только-только научились, но глобальных последствий возбуждения ионосферы в таких масштабах мы не знаем. Поэтому то, что сейчас твориться с радиосвязью — возможно и есть одно из этих последствий. Больше ничего сказать не могу.
— Понятно, — слегка озадаченный Ступинцев взял бинокль. Он осмотрел окраину поселка и перешел к окнам, выходящим на противоположную сторону.
Светало. В болотце у леса голосило стадо лягушек. Вот кто без проблем переживет не одну ядерную войну. Интересно, когда они вообще спят?
* * *
25.01.2027 г. Нижегородская область. п. Выездной.
— А почему я тебе должен тебе верить, — Бешенный соскочил с капота УАЗА, на котором приехал Сокол.
— Верить или не верить — твое дело, — Соколов сделал последнюю затяжку и щелкнул окурок, который описав дугу, попал аккурат в урну, стоящую у подъезда, — и тебе решать — выторговать у них пару автоматов, пулемет и цинк другой патронов или взять все.
— Все, все. Если бы это 'все' было бы у них с собой в фурах, я бы не раздумывал.
— Ха. Если бы так и было, то на кой ляд тебе был бы нужен я? А так… Я знаю их командира и его помощников, которые знают, где находится этот склад, в лицо, а ты можешь заставить их расколоться.
— А какой тебе интерес?
— Ну, во-первых, от хорошего пулемета, десятка цинков и сотни другой килограмм жратвы мой конь, — Сокол хлопнул УАЗ по крылу, — не просядет, а во-вторых, — сказал он тише, — между нами. Мне там нужен один человек, но это уже мое дело.
— Хорошо, я подумаю. Но в любом случае знай — если что, умирать будешь медленно. Китаец, — Бешенный махнул рукой и от толпы головорезов отделился и пошел к ним невысокого роста, с ярко выраженными восточными чертами лица, человек.
Сокол внимательно посмотрел на него.
— Вот он умеет убивать медленно и со вкусом. Ну и сбежишь ты от него вряд ли.
Китаец действительно следовал за ним по пятам. Сокол подошел к костру, возле которого расположилось несколько местных ополченцев. Пахло жареным мясом.
