В следующий момент нападавшего резко развернуло вокруг своей оси. Скворцов понял, что произошло только тогда, когда человек, шедший до этого на него с ножом, махнул рукой и отстранился вправо. За ним, метрах в пятнадцати сползал вниз дедок в телогрейке. Из правой руки у него вывалился автомат, а левой он держался за рукоятку ножа, торчащую из-под подбородка.
Где-то слева натужно загудел взбирающийся вверх по склону мотоцикл, и среди кустов замелькала рогатая каска.
— Бешенный, мать его ети, — Сокол оглянулся на ползущего уже метрах в тридцати от него академика, мгновенно оценил обстановку и держась за плечо, побежал к машине.
— Ага, падла, сейчас я тебя…
УАЗ сорвался с места и заложив вираж, выехал на шоссе. Бешенный не отставал.
Первая очередь пришлась в заднюю правую дверь, следующая оставила три пулевых отверстия на лобовом стекле справа от Сокола.
— Ну все, хватит, — он бросил взгляд на треснувшее зеркало заднего обзора и вывернув вправо руль, нажал на тормоза.
Мотоцикл ударившись о переднее крыло, отскочил в кусты, а сам Бешенный пролетев несколько метров попробовал своим рогатым шлемом на прочность ствол одной из растущих у обочины сосен.
Глава 6. ФЕВРАЛЬ
1.02.2027 г. Тульская область. Аэродром близ п. Узловая.
— А сколько он будет висеть, если его не подогревать? — он посмотрел на Генку.
— Часа два, не больше.
Возле ангара местного аэроклуба на привязных фалах, как собачка на привязи, болтался из стороны в сторону тепловой аэростат, а по-простому — воздушный шар. Егор, уже сделавший кругов двадцать вокруг наземного вентилятора, нагревающего капроновую оболочку, подергал за один из фалов, попинал сплетенную из ивняка корзину и уселся читать эксплуатационную документацию. Но какое там читать.
— А скорость у него какая?
— От ветра зависит. Ты читай, читай, — Генка встал и еще раз проверил, прочно ли закреплен заправочный шланг в переходнике.
— Да чего читать-то? — ты мне все покажешь и все.
— Ишь быстрый какой. Вон хотя бы ТБ прочти, — Генка ткнул пальцем в раскрытую книгу. Егор уставился в так и норовящие перелистнуться на ветру страницы и сделал вид, что читает. Он знал, что злить их инструктора — себе дороже. Один из немногих оставшихся в живых и амнистированный по случаю своей ценности бывший скитник только-только начал отходить от тех наркотиков, которыми его пичкали в шахте-монастыре. Ух, и нервный же он. Мама дорогая. Да и с головой у него по моему того… Не все в ажуре. Но дело свое знает. Он до того, как пришли скитники, хоть и не инструктором был в этом своем аэроклубе, но и не последним… э-э… воз-ду-хо-пла-ва-те-лем. Пилотом аэростата.
Егор засмеялся, вспомнив, как Генку называл Волохов — шаромыжник.
— Ты чего ржешь? Над тем, что там написано: — 'не перегибаться через край гондолы в воздухе'? Так перегнешься и ввинтишься башкой в землю, а мы посмеемся.
— Да я над 'гондолой', - соврал Егор.
— Ладно. Хорош веселиться. Давай вон мужиков зови. Сейчас полетим, а одному мне вместе с вами пустоголовыми с аэростатом не справиться.
Егор мгновенно вскочил и, швырнув документацию на рюкзак, побежал к грузовику, возле которого резались в карты четверо, выделенных подполковником Тереньтьевым, им в помощь.
Ольга посмотрела ему вслед. Ожил хоть немного. А то ходил по двору хранилища как зомби. В первый день — так вообще его трясло не хуже Генки, у которого в тот момент ломка была. Не знала бы — подумала: — 'вот два наркомана по двору шарятся'.
Горелки фыркнули в последний раз и голубая каплевидная махина, слегка качнувшись, поплыла над полем. Снизу ей махали стремительно уменьшающиеся в размерах Тереньтьевцы.
— Все. Давай открывай клапан, — Генка поежился и посмотрел на высотомер, — в первый раз высоко забираться не будем.
Егор оглянулся в поисках купольного фала и, наконец, найдя его, резко дернул.
— Не надо так резко, — инструктор, уцепившись за край гондолы, устоял на ногах, тогда как Егор и Ольга повалились на дно.
— Ух-ты, как на американских горках, — засмеялась девушка.
— Да-а, — виновник переполоха взял в руки бинокль и начал рассматривать окрестности небольшого аэродрома.
— Дай мне, дай мне, — по-детски запрыгала Ольга.
— Так, народ. Если сейчас не успокоитесь — начнем спускаться.
На севре, насколько хватало усиленного оптикой взгляда, тянулся темно-зеленый с желто-оранжевыми вкраплениями, лес. И только где-то далеко за ним едва угадывалась тонкая пунктирная линия строений.
На востоке и западе аэродромное поле заканчивалось редким перелеском, прячущимся в балках и оврагах постепенно переходящим в мелкие болотца, поросшие кустарником.
На юге среди все того же леса серой лентой извивалась река, впадая в озеро Шатское.
— Как красиво, — Ольга даже открыла рот от удовольствия.
— Надоест еще, — Генка все еще злился.
— А как он поворачивает, — Егор опять взялся за свое, — ну, если например, вон туда надо лететь, — он вытянул руку в сторону построек, — а нас к озеру несет?
— Шар следует потокам воздуха, — Генка сразу наустил на себя важный вид, сложив руки на груди, — а на разной высоте они имеют разное направление. Пилот маневрирует, то нагревая, то охлаждая оболочку, тем самым находя нужное ему, — с этими словами он сам взялся за купольный фал и действительно — шар начал спускаться и повернул обратно к ангару.
* * *
27.01.2027 г. Нижегородская область. 3 километра к востоку от г. Арзамас.
Поспать ему толком не удалось. Он отвел себе на сон три часа, но, откинувшись на спинку сидения, не просидел в тревожном забытьи и двух. И вот теперь, держа в здоровой руке самодельный кривой стартер (специальная рукоятка для завода машины — даже сейчас настоящий артефакт — авт.), Сокол пытался завести УАЗ с давно умершим аккумулятором.
С надцатого раза ему это удалось.
'Что теперь? — этот риторический вопрос повис в воздухе, но, не смотря на ветреную погоду, и не подумал развеяться.
Найти академика в лесу, что иголку в стоге сена. Перехватить? Но где? Сокол развернул карту. Сейчас он находился восточнее Арзамаса, километрах в пяти от злополучного моста и в восьми от узловой железнодорожной станции. Конечно, Скворцов мог пойти куда угодно, но что-то ему говорило, что растерянный академик продолжит двигаться в том направлении, в котором его везли. А значит, либо Кириловка, либо станция. Начнем с деревни. Все равно делать-то больше нечего. Убрать Скворцова — это стало для него идеей фикс. Таким образом, он подсознательно откладывал на потом решение другой задачи — вернуться домой. Как? Откуда? Что стало с его домом, страной?
Сокол закрыл дверцу, и машина нехотя покатила по середине шоссе в сторону Кириловки.
Бензин кончился километра за три до поворота к деревне. Не смотря на то, что переломанные ступни стали напоминать о себе почти сразу, он довольно бодро шагал, что-то насвистывая себе под нос, и поэтому звук мотора услышал чисто случайно, когда нагнулся завязать болтающийся шнурок. Он снял свой армейский рюкзак и бросил его на середину дороги. Должно сработать.
Из-за поворота медленно выползла серебристая 'Тойота', нагруженная барахлом по самое не могу. Отодвинув ветку, Сокол с удивлением уставился на байдарку, привязанную поверх горы туго набитых мешков, громоздящихся на багажнике на крыше машины.
Жалобно скрипнув рессорами, 'Тойота' остановилась. Из нее тут же выскочил толстый пацан и побежал к рюкзаку, но окрик выбравшейся за ним дородной тетки застал его на пол пути. С другой стороны машины к неожиданному подарку судьбы уже шел глава семейства — грузный, лысыватый мужчина в сине оранжевой куртке с пристегивающимся капюшоном. Не доходя до находки метров пять он поднял с обочины булыжник и кинул его в рюкзак. Почесав лысину, горе-сапер махнул рукой в сторону комода на колесах и его упитанное чадо довольно резво для своей комплекции метнулось к багажнику. И вот они вдвоем уже стоят над оброненной кем-то поклажей, и папаша осторожно тыкает ее лыжной палкой. Минута-другая и любопытство берет верх. Особый восторг у малого вызвал большой цейссовский бинокль, а его родитель крутил в руках бесполезную нынче рацию.
Изрядно облегченная 'Тойота' не сбавляя скорости, прошла поворот на Кириловку и едва не царапнув бортом автобусную остановку, понеслась к видневшимся вдалеке дачным домикам.
Но совсем скоро скорость пришлось сбавить. — впереди на узеньком мостике через речку-переплюйку раскорячившись стояла 'БМВ'-кабриолет. Ему сегодня определенно везло. Возле машины, яростно о чем-то споря, стояли две очень даже симпатичные девушки. Сокол притормозил. Да если в одной из машин еще окажется хоя бы одна пустая канистра — день прожит не зря.
