— Кто отдает эту женщину?
— Я, — сказал Джон. — Гряди, благородная Элис из дома Карстарков, взрослая и достигшая расцвета. — Он сжал напоследок ее руку и отступил.
— Кто хочет взять эту женщину за себя?
— Я, магнар теннов, — ударил себя в грудь Сигорн.
— Сигорн, готов ли ты поделиться своим огнем с Элис и согревать ее в ночи, темной и полной ужасов?
— Клянусь пламенем красного бога согревать ее до конца моих дней. — Уши магнара покраснели, на плечах лежал снег.
— Клянешься ли ты, Элис, поделиться своим огнем с Сигорном и согревать его в ночи, темной и полной ужасов?
— Пока его кровь не закипит. — На невестин плащ — черный плащ Ночного Дозора — нашили белый мех, изображающий солнце Карстарков.
Глаза Мелисандры вспыхнули, не уступая рубину.
— Придите же ко мне и станьте единым целым. — Огонь взвился ревущей стеной, ловя снежинки множеством языков. Элис и магнар, взявшись за руки, перепрыгнули через ров. — Вошли в пламя двое, вышел один. — Жрица опустила поднятые ветром алые юбки. Медные волосы плясали вокруг ее головы. — Что огонь сочетал, никто не в силах разъединить.
— Не в силах разъединить, — отозвались люди королевы, тенны и несколько черных братьев.
«Кроме королей и дядюшек», — подумал Джон Сноу.
Криган Карстарк явился через день после своей племянницы с четырьмя конными, следопытом и сворой собак: леди Элис затравили по всем правилам, как оленя. Джон встречал их на Королевском тракте в полулиге к югу от Кротового городка — в Черном Замке они могли сослаться на законы гостеприимства или потребовать переговоров. Один из людей Карстарка выстрелил в Тая из арбалета и поплатился за это жизнью. Остались пятеро, считая самого Кригана.
Ледовых камер вполне хватило на всех.
Геральдики, как и многого другого, у Стены нет. Тенны в отличие от знати Семи Королевств фамильными гербами не пользовались, поэтому Джон попросил стюардов пораскинуть мозгами. По его мнению, справились они хорошо. Сигорн накинул на плечи невесты белый шерстяной плащ с бронзовым диском, окруженным языками пламени из багрового шелка. Немного смахивает на карстарковское солнце, но вполне достойно магнара теннов.
Старый плащ он чуть ли не сорвал с Элис, зато новый завязывал почти с нежностью. Когда он поцеловал жену в щеку, пар от их дыхания смешался, огонь снова взревел, люди королевы запели хвалебный гимн.
— Всё, что ли? — шепотом спросил Атлас.
— Готово дело, — проворчал Малли, — наконец-то управились. Я уж закоченел. — Ради такого случая он вырядился в новую, не успевшую выцвести черную шерсть, но щеки его из-за ветра не уступали яркостью волосам. — Вся надежда на винцо с гвоздикой и корицей, которое нам подогреет Хобб.
— Что за гвоздика такая? — спросил Оуэн Олух.
Снег усиливался, огонь во рву угасал. Люди короля, люди королевы и вольный народ расходились, спеша укрыться от холода.
— Милорд тоже придет на пир? — спросил Малли.
— Ненадолго. — Сигорн оскорбится, если Джон не придет — и кто же устроил этот брак, как не лорд-командующий? — Улажу кое-какие дела и приду.
Скрипя сапогами по снегу, он направился к королеве. Стюарды не успевали расчищать дорожки между строениями, и обитатели замка все чаще пользовались подземными «червоточинами».
— Какой красивый обряд, — говорила Селиса. — Так и чувствуешь на себе огненный взгляд нашего бога. Сколько раз я умоляла Станниса пожениться повторно, воистину соединиться телом и духом. Я подарила бы его величеству много детей, если бы нас сочетал огонь.
Для начала его надо в постель заманить. Даже на Стене знают, что Станнис не спит с женой уже много лет, а в разгар войны ему только повторной свадьбы и не хватает.
— Не угодно ли почтить своим присутствием свадебный пир, ваше величество? — поклонился Джон.
— Да, конечно. — Селиса покосилась на Призрака. — Леди Мелисандра знает дорогу.
— Меня ждет священное пламя, ваше величество, — сказала красная жрица. — Возможно, Рглор покажет мне короля и одержанную им победу.
— О да… мы будем молиться, чтобы вас посетило видение…
— Проводи ее величество на почетное место, Атлас, — приказал Джон.
— Я провожу королеву сам, — заявил сир Малегорн, — без помощи вашего… стюарда. — Последнее слово он многозначительно растянул, подразумевая нечто иное — любовника, что ли?
— Как пожелаете, — опять поклонился Джон. — Я вскоре присоединюсь к вам.
Селиса чопорно оперлась на руку рыцаря, придерживая дочь за плечо. Королевские утята потянулись следом под звон колокольчиков на шутовском колпаке.
— На дне морском водяные с русалками едят суп из морских звезд, а прислуживают им крабы, — рассказывал Пестряк. — Я знаю, уж я-то знаю.
— Этот дурак опасен, — помрачнела жрица. — Я много раз видела его в пламени: вокруг него черепа, и его губы красны от крови.
Странно, что она еще не сожгла беднягу живьем — стоило лишь шепнуть словечко на ухо королеве.
— Дурака вы видите, а Станниса нет?
— Я ищу его, но вижу только снег… вьюгу.
Все те же пустые слова. Клидас отправил в Темнолесье ворона с известием, что Арнольф Карстарк — изменник, но кто знает, долетела ли птица до короля. Браавосский банкир тоже отправился на поиски Станниса с проводниками, которых дал ему Джон, но найти короля, учитывая войну и непогоду, ему поможет разве что чудо.
— Если бы король умер, вы бы узнали? — спросил Джон.
— Он жив. Станнис — избранник Бога, которому суждено возглавить борьбу света с тьмой. Я видела это в пламени, читала в древнем пророчестве. Когда придет кровавая звезда и сгустится мрак, Азор Ахаи возродится вновь среди дыма и соли, чтобы вызвать драконов из камня. Драконий Камень, дым, соль — все сходится.
Джон все это уже слышал.
— Станнис Баратеон был лордом Драконьего Камня, но родился не на нем, а в Штормовом Пределе, как и два его брата. А о Мансе что скажете? Он тоже пропал?
— Боюсь, что так. Та же вьюга.
Джон знал, что на юге в самом деле бушует буря — говорят, Королевский тракт в двух днях езды совсем замело. Мелисандре это, впрочем, тоже известно. А на востоке, в Тюленьем заливе, свирепствует шторм, и сборная флотилия, собиравшая вывезти вольный народ из Сурового Дома, так и не вышла из порта.
— Угольки мельтешат в дымоходе, вот вам и вьюга.
— Я каждый раз вижу черепа и ваше лицо. Опасность, против которой я вас остерегала, подошла совсем близко.
— Кинжалы во тьме. Я помню. Простите, что сомневаюсь, миледи. Вы говорили о девочке на умирающей лошади, бегущей от своего жениха…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
