и так словно с цепи сорвались — контрольные, доклады, проекты сыпались из каждого, словно из рога изобилия — а ведь на задания уходит уйма времени и магических сил! Кто-нибудь об этом подумал? И после всего этого устроить до полуночи этот балаган? Кому это надо-то? И зачем?
Криков адептов никто не слышал — они кричали в душе, моля об отдыхе, и лишь статуя Смерти печально качала головой, искренне сочувствуя несчастным. Они ходили по коридорам и лестницам замка парами, в отглаженных мантиях и начищенных до зеркального блеска туфлях. Кланялись. Хором произносили приветствия воображаемым магистрам, не забывая опускать глаза в пол. Особо раскрасневшихся от возмущения Лария Милье пудрила собственноручно, каждый раз отправляя к статуе Смерти, возносить молитвы Тёмной Леди о помощи в собственном исправлении за то, что адепт посмел чихнуть ей в лицо. Не чихать от этой демоновой пудры было просто невозможно — многие уверяли, что порошок из речного жемчуга, купленный, скорее всего, у русалок, зачарован магистром специально для того, чтобы была возможность бесконечно наказывать непослушных адептов. Больше всего досталось Тамму — каждый раз при виде островитянина — длинного, нескладного и краснолицего, наотрез отказывающегося расстаться с неизменным ярким платочком, обвязанным вокруг шеи, Лария Милье зеленела от злости, и уже неизвестно, кому в этой ситуации сочувствовать больше — юному шаману или специалисту по магическому этикету…
Когда всё это, наконец, закончилось и они попрощались со своей мучительницей, клятвенно пообещав с завтрашнего дня вести себя безупречно, Вивьен и Тамм упали без сил в пустой столовой.
Месяц грустно светил в окно. Тихо… Хотелось поговорить, но даже на это сил не было…
— Бедные дети! Эта жаба совершенно их измучила! Матти, Рутт! Принесите что-нибудь перекусить — бледные, как поганки!
— Чок! — Вивьен и Тамм, не сговариваясь, бросились к канно.
Чок обнял друзей, улыбаясь, от чего шрам на его лице растянулся, став похожим на лезвие косы Костлявой — то самое, что Хризи грозилась украсть. Они уселись пить чай, и канно кое-что рассказал им, взяв с нихдвоих и даже Маки клятвенное обещание, что ни один из них не проболтается!
— Завтра в Академию приезжает Ужасная Итем… Итем Нэйт, матушка нашего несравненного ректора, да благословит сама Смерть колдунью за то, что родила на свет такого сына! Жаль, сама при родах не скончалась…
— Чок! — Вивьен едва не подавилась. — Что ты такое говоришь?!
— Да простит меня Костлявая Ключница, девочка! А только я знаю, о чём говорю… Она настоящий монстр, эта его матушка! Сам Ктукк ей играет колыбельные перед сном, а вместо одеяла дамочка укрывается Мраком! Красотка смотрится в Бездну вместо зеркала — душа леденеет от одного вида…
— Она…страшная? — уточнил Тамм, уж больно загадочно выражался канно.
— Я душу имею в виду, душу! — рассердился Чок. — Так-то внешне она вполне себе. Дамочка как дамочка, годы её не берут. Может, кровь невинных младенцев зачаровывает, а может, и того хуже. Даже знать не хочу, чем она такую красоту поддерживает! Она ночной кошмар! Страшный сон кладбищенского вампира!
— Ладно тебе, не преувеличивай! — раздался у двери голос Анук.
Столовая наполнилась запахом вишни, голубоватый дым заплясал вокруг Маки — крыс тут же стал с ним играть, даже орешки бросил.
— Анук, не сейчас! — Чок вскочил, хватаясь за голову. — Здесь нельзя курить! Ты же знаешь, завтра…
— Знаю я, знаю. Завтра явится эта мымра, — старушка подмигнула ребятам, — И всё равно будет недовольна всем и вся. Так зачем выпрыгивать из штанов?
— Чтобы поддержать магистра Нэйта, — упрямо заявил Чок. — Нэйт — хороший человек. Он честный маг! Достойный. Порядочный…
— Не спорю, — кивнула Анук. — Не решительный он только. На самом деле ничем его мамаша таким уж не держит. Деньги? Их род, действительно, богат. Только деньги Нэйта не интересуют. Скорее он боится, что матушка его ненаглядная не переживёт, если он женится по любви. А мымра переживёт меня — это же видно! Ни на ком, кроме своей Хризи, маг не женится — это тоже понятно — правда сияет, что твой подлунный мох на кладбищенских дорожках! И зачем вокруг друг друга хороводы водить? Сделал бы уже то, что хочет, и дело с концом! Чем быстрее мамаша его это не переживёт, тем лучше. Лучше для всех. Но она переживёт, и оба это понимают — и мать, и сын. А всё равно танцуют вокруг друг друга — как две змеи. Это всё блажь… Блажь голубой крови!
— Думаете, магистр Кверкус Нэйт, ректор Академии Смерти…
— Вивьен?! Очнись! — Тамм обхватил голову руками — виски опять заломило, а ведь только-только голова начала проходить. — Здесь нет Ларии Милье — что с тобой!
— Прости… — Вивьен виновато вздохнула. — Думаете, Нэйт действительно любит её? Хризи считает, что нет. Что он просто…развлекается.
— Думаю, любит, — кивнула Анук, выпустив очередную порцию дыма, в котором все увидели весёлую рыночную площадь и молодого, красивого мага, чем-то и впрямь похожего на магистра Нэйта…
Они засиделись в тот вечер, слушая историю любви, похожую на сказку! Совсем юный Нэйт попал в историю — белокурая девчонка с улицы обобрала знатного отпрыска из приличной семьи до нитки! Некромант не смог забыть свою принцессу тёмных переулков. Годы шли, а он следил за красоткой из воровского мира, инкогнито оберегая ту, что вечно скользила по краю судьбы, словно танцевала на лезвии косы Тёмной Леди. Он помогал, как мог. Выкупал. Договаривался. Это было не сложно — связи семьи позволяли и не такое. Но как юноша не скрывал от вездесущей матушки свою страсть, когда двадцатая по счёту отчаянная попытка женить красавца-сына — знатного, с отменным магическим потенциалом окончилась полным крахом и ссорой с очень и очень уважаемым семейством… Тогда-то Итем Нэйт заподозрила неладное!
Отец был честным, справедливым и очень уважаемым магом, но погиб во время борьбы с Тёмными ещё до рождения Кверкуса. Между молодыми родителями мальчика была настоящая любовь, хоть обещаны Итем и Морт были друг другу ещё до своего рождения! Поэтому матушка считала, что счастье детей — дело родительское. А потому блажь из сыночка следует выбить немедля и навсегда!
Выхлопотать место ректора в Магической Академии Смерти было не трудно. Мало кто стремился нести такую ответственность, да и данные у Кверкуса были на лицо — силён, ответственен. Молод, правда, но ничего — старшие товарищи поддержат. Она всё рассчитала — мальчик заскучает, устанет от проблем, тут-то она и навестит его вместе с красавицей и умницей из приличной семьи. Семей, правда, почти не осталось — сынок разметал все блестящие партии смертельным вихрем,
