Вот уж, чего не знаю, так это того, каким образом этот тип добился своего положения при дворе Канната. Но я знала точно, что не из-за нанесенной кому-то обиды, он бежал из человеческого королевства.
Проклятый обелиск. Хорошо.
Кольцо, скорее всего, прямо внутри.
Осталось понять, как его оттуда вытащить.
Такую мощную структуру моя ослабленная сила иллюзий не возьмет. Нет, даже не так. Даже будь я здесь сама, собравшись со всей своей силой, это бы не помогло.
Сила у этого обелиска была не просто пугающей, она была чем-то мне знакома.
Я сделала вокруг обелиска три круга, пока хозяин Морских покоев оскорблял вволю Астарта. Пускай порезвится человечек, жить ему оставалось всего ничего!
Оранжевый дракон молчал, человек распалялся всё сильнее, перейдя уже на площадную брань, а потом у меня сдало терпение.
Что я тут стою?! Чего жду?! Пока этот разряженный морской петух не кинется на Астарта?! Я бестелесна! Да и не так уж и много у меня времени!
Поэтому я просто протянула руку к обелиску.
Взвыло всё, что могло и что не могло тоже. Человек, не договорив, кинулся к обелиску со всех ног, но было уже поздно.
Я разглядывала почерневшую, словно сожженную до угольков руку, а в моих пальцах было крепко-накрепко зажато кольцо с рыдающей душой внутри.
— Хватит что ли с ним церемониться, — задумчиво попросила я оранжевого дракона, — он меня утомил.
— Лэри?! — взгляд Астарта, преисполненный надеждой, обратился ко мне.
И понимая, что этим уже я получаю Астарта в вечное рабство, понимая, что подписываю этим смертный приговор визжащему на одной ноте человеку, я разжала пальцы и показала кольцо…
Даром что был стихийником, эльф с первого взгляда узнал и кольцо, и заключенную в нем душу! И кажется, о лёгкой смерти человек мог не мечтать.
Но это ни узнать это, ни стать свидетельницей убийства мне было не суждено. У Астарта были свои понятия о том, что можно показывать принцессе, которой принёс присягу. Мягкая волна огненной магии подхватила меня и выпустила уже в той самой башне, где эльф нашёл меня саму немногим ранее.
И пока я пыталась продышаться и понять, что, как, почему и вообще зачем, я умудрилась пропустить, что в башне вообще-то был гость.
И пока я хлопала ресницами, пытаясь понять, что вообще происходит, Ритани уже успел подойти ко мне и схватить меня за руку.
— Ваше высочество!
— О! Ритани! — выдала я, с трудом сфокусировав на эльфе взгляд.
Больно не было. Вся боль осталась в моём настоящем теле (да и было бы очень странно, если бы привидение дёргалось от того, от чего дёргаться не может!), но тем не менее, проклятье от обелиска меня пробило и очень даже на меня сейчас воздействовало!
— А что ты здесь делаешь, Ри-та-ни?
Эльф смотрел на меня так встревоженно, что мне безумно захотелось сделать ему козу, которую малым деткам делают. Или просто потискать его! За щёчки! Или подёргать за ушки!
И вообще… Почему пол такой… какой-то… бугристый?! То и дело сбросить меня пытается…
— Ваше высочество!
Вот реакция у палача князя Канната. И руку мою не отпустил, и мне упасть не дал, хотя при этом не стал возвращать мне, как в прошлый раз, тело.
Странный, чего это он?
— Рука болит?
— Никакой боли не чувствую! — гордо заявила я. Ещё немного, и я задумаюсь о том, что на меня так воздействовало! Адекватность вылетела в трубу, вместе с гордостью и разумностью.
— Не стоит говорить об этом так гордо, — буркнул эльф. — До чего вы дотрагивались?
— До проклятого обелиска!
— Ваше высочество, ну, где вы его нашли?!
— Цыть! — заткнув рукой рот Ритани (и плевать, что я вроде как бестелесное привидение, такие штуки я научилась в первые же часы делать). — Хватит. Мне. Выкать. Бесит! У меня есть имя! И, между прочим, очень красивое!
А потом… мне не показалось. В спокойных глазах эльфа мелькнула самая настоящая боль!
Что это с ним? Я вроде бы ничего такого не сказала!
А он отреагировал так болезненно…
— Что же вы делаете, ваше высочество, — укоризненно покачал головой Ритани. — Вы — принцесса.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Мёртвая, — поддакнула я, пытаясь освободить свою руку из цепких пальцев эльфа. Было почему-то безмерно обидно! Вроде бы ничего такого он не имел в виду (да и я тоже), но… почему он не хочет назвать меня по имени? Брезгует, да?
— Вы же…
— Не хотите, так и скажите, — вернулась я к обезличенному и пустому «вы», — только не могли бы вы отпустить меня?
— Не могу, — сердито буркнул Ритани.
— Я всё же настаиваю, чтобы вы это сделали!
Взглянул он на меня так, что как-то в голове не мелькнуло даже единой мысли о том, что я могу что-то сделать, чтобы заставить его это сделать. Палач князя был спокоен как мраморная статуя на набережной. Но в его глазах… была такая буря чувств, что мне просто-напросто стало страшно.
Он не угрожал. Он не ругался, не кричал. Сжимал мою руку в своей и просто смотрел, с тоской, яростью и безнадежностью.
А потом наклонился ко мне…
Дыхание Ритани словно было обжигающим, коснулось моих губ. Я зажмурилась, самая не зная отчего. Он так и не коснулся меня. Хмыкнул над ухом, разжал пальцы и ушёл.
И только через пару минут, когда успокоилось сердце и выровнялось дыхание, до меня дошло, что он ушёл не один, проклятье с моей руки он унёс с собой…
Глава 17. Непредвиденные обстоятельства
Я был зол. Я был в бешенстве! Я готов был сорваться даже не от неосторожного слова — от любого взгляда, брошенного в мою сторону. Как они смеют смотреть на меня? Как они смеют что-то обо мне думать? Как они вообще смеют существовать со мной рядом?
Я не был полным бездушным и безумным, понимал, что последнее это немного перебор, а также, что мне нужно спустить пар. И именно поэтому я закрылся в своём кабинете и просто крушил всё, что попадётся под руку. Как выяснилось, способ был бы хорош для того меня, … да хотя бы пару часовой давности! А теперь — нет, теперь этот способ был ещё опаснее, он делал меня самого опаснее для окружающих.
Почему?! Да потому что попадалась под руку масса всего, а интересного среди этого ничего не было. И не только интересного.
Из моего кабинета. Из моего! Кабинета! Святая святых! Пропали… мои игрушки. Их украли? Нет. В Каннаритании просто нет самоубийцы, который решился бы на такое. Тогда что же случилось с моими драгоценными игрушечками?! Ритани случился!
И это была вторая причина, по которой я с рычанием ходил по просторному помещению. Понимаете ли, я тут работаю, не покладая рук и светлой головы, хотя мог бы сидеть на троне, на царственной подушечке, смотреть на всех снизу вверх и ждать, когда мне принесут на блюдечке результаты расследования. Вместо этого я делаю столько всего замечательного, а в награду мне это, да?! Да?! Мои славные игрушечки Ритани куда-то уволок. И мало того, что он уволок их и спрятал, мой брат расхаживает по дворцу с невесть откуда взявшимся проклятьем.
Проклятьем тьмы!
Мой брат!
Да как он посмел!
Я единственный, кто имеет право его проклинать. И только мои заклинания могут на нём быть. А это?! Что. Это. Такое?!
Это было первым вопросом, который я задал, когда Ритани вошёл в кабинет с докладом.
Мой палач, сбившись с фразы, которая так и осталась не озвученной, воззрился на меня с нешуточным изумлением.
— Простите, мой князь, что?
— Я спрашиваю, что у тебя на руке.
— Вы про кольцо? Так это…
— Меня не интересует, что на твоей руке делает это кольцо. Я и без того знаю, к каким замкам оно походит. Ритани, меня интересует, в честь каких богов у тебя появился на руке ожог от тёмного проклятья. У тебя, Ритани! Не у человеческой игрушки, которые бегают по моему дворцу, как таракашки-мелкашки, уже все тёмные углы заполонили. Не у драконов, у этих чешуйчатых и не такое найти можно, полагаю. Но у тебя. Как посмел ты?! Как?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Это была случайность, — выдавил из себя мой брат, наконец, собравшись с мыслями. — Так получилось, что…
