В связи с состоянием потока мы также упоминали измененное ощущение времени, когда часы кажутся минутами. Вот что говорит об этом хирург: «Время просто летит. Но потом, особенно после тяжелой операции, ощущение такое, будто отработал сотню часов». Шахматист: «Время движется в сотни раз быстрее. Поэтому ощущения как во сне. Кажется, что все заканчивается в несколько секунд». И, наконец, поэтическое описание скалолаза Робинсона: «Говорят, это всего лишь мгновение, но столь всепоглощающее, что просто погружаешься в него, овеваемый дыханием вечности».
Одна из помех состоянию потока — механическое деление времени, управляющее нашим повседневным расписанием. Например, школьники часто говорят, что стоит им увлечься чем-то интересным, скажем, рисованием или научным экспериментом, как звенит звонок — 45 минут закончились и пора идти на другой урок. Примерно таким же образом естественные, непринужденные модели работы кустарей-ремеслен-ников были разрушены два столетия назад новыми требованиями промышленного производства: на смену им пришел жесткий график труда. Однако в состоянии потока чувство времени вновь становится естественной составляющей общего восприятия человека. Оно перестает быть навязанным ограничением, не учитывающим наши действия и то, как мы их воспринимаем.
Когда большинство из семи перечисленных составляющих потока присутствуют в сознании, наше текущее занятие становится самоцелью, то есть делом, достойным того, чтобы заниматься им ради него самого. Это переживание настолько приятно, что человек стремится воспроизвести все, что способствовало его возникновению. Если вы переживаете ощущение потока, ныряя с аквалангом, вам захочется нырнуть снова, чтобы еще раз испытать те же чувства. Если вы входите в состояние потока, решая математическую задачу, то будете искать новые задачи. Порой опыт потока в определенной деятельности доставляет такое удовольствие, что человек решает посвятить этому занятию всю свою жизнь. Австралийский исследователь Джим Макбет{125} описывает случаи, когда человек бросал работу и отправлялся в плавание по южным морям на утлой лодчонке только потому, что ему надоело работать в здании без окон или ходить на деловые обеды. Один из этих людей так объяснил свой поступок: «Я хотел сбросить оковы будничной жизни, хоть немного почувствовать себя отважным искателем приключений. Меня не устраивало растительное существование. Я пытался сделать что-то важное в своей жизни, такое, чтобы запомнилось надолго».
А вот что нам рассказал скалолаз:
«Оставаясь в корпорации, я и дальше получал бы кучу денег, но однажды понял, что работа не доставляет мне удовольствия, не приносит пользы. Я не знал толком, чего хочу, и проводил в офисе все свое время. А годы летели… Мне нравится быть плотником. Я живу в красивом тихом месте и почти каждую ночь лазаю по скалам. Думаю, моя душевная легкость и доступность гораздо важнее для моей семьи, чем те материальные блага, которые я уже не могу ей дать».
Конечно, если человек научился получать удовольствие от работы в офисе, ему не нужно переплывать Тихий океан или становиться ночным скалолазом. Важно то, что какое бы занятие ни ввело человека в состояние потока, у него появляется жгучее желание повторить это. Именно поэтому так важно научиться получать удовольствие от занятий, создающих гармоничную сложность, а не хаос. Самые страшные представления о будущем рисуют общество, где человек испытывает удовольствие лишь от вандализма, навязчивой сексуальности и агрессии, как в «Заводном апельсине». К сожалению, мы не можем исключить возможность такого развития событий, ведь, не умея распознать более интересные возможности, человек обычно обращается к простым и грубым.
В ЧЕМ ПОЛЬЗА ПОТОКАЗнание составляющих потока еще не дает нам полного понимания того, почему люди испытывают это состояние в столь различных видах деятельности. Почему одного влечет его картофельная делянка, а другого — фигурное катание? Раньше удовольствие от кажущихся самоцельными занятий было принято объяснять высвобождением подавленных тайных желаний. Например, игра в шахматы замещает проявления агрессии{126}, особенно связанные с эдиповым комплексом. Мат королю противника, поставленный с участием своей королевы, означает кастрацию папы с маминой помощью. Другое объяснение: у тех, кто занимается экстремальными видами спорта вроде дельтапланеризма или альпинизма, есть особая черта характера, заставляющая их искать острых ощущений{127}. Но подобные «глубинные» толкования через скрытые психологические мотивы могут объяснить, почему человек переживает поток в какой-то конкретной деятельности. Однако они не способны обнаружить то общее субъективное ощущение, которое делает привлекательными самые разные занятия.
Есть еще теория интереса{128}, которая тоже пытается объяснить, почему одни увлекаются альпинизмом, а другие — шахматами. Человек интересуется некоей деятельностью, потому что, во-первых, она уже когда-то доставила ему удовольствие, во-вторых, у него есть к ней способности и, в-третьих, он наделяет ее определенной ценностью. Естественно, у людей изначально самые разные интересы. Одним нравится работать на земле, другие ненавидят копаться в грязи. Однако что бы вначале ни заставило человека играть в шахматы, на бирже или встречаться с друзьями, он прекратит этим заниматься, если не будет получать удовольствия или, по крайней мере, внешних вознаграждений. Страх кастрации, жажда риска и поиск острых ощущений, интерес и другие подобные причины могут послужить толчком к тому, чтобы человек занялся определенным видом деятельности. Но он едва ли будет продолжать заниматься ею, если она не дает ему чувство потока — или если его не подталкивает к этому внешнее поощрение либо наказание.
Объяснить, почему люди отдают свое время самоцельным занятиям, можно также тем, что во время бега, азартных игр, музицирования и другой подобной деятельности выделяются эндорфины, стимулирующие мозговые центры удовольствия. По этой теории, сущность потока сводится к химической зависимости от некоторых стимулов. Однако она не объясняет, почему именно эти конкретные виды деятельности вызывают выброс эндорфинов. Теперь уже известно, что далеко не всегда ментальные процессы запускаются эндокринными и другими физиологическими изменениями в нервной системе. Зачастую все происходит как раз наоборот: наши мысли о чем-то изменяют физиологию мозга{129}. Несомненно, чувство удовольствия возникает при посредничестве нейрофизиологических процессов; однако это не значит, что поток можно объяснить одной лишь нейрофизиологией, не принимая во внимание состояние ума человека.
Почти любая деятельность может быть потоковой. Некоторые ее виды — например, игры, спорт, занятия искусством — создавались именно для того, чтобы вызвать это ощущение. Но состояние потока можно испытывать и в повседневной жизни. По свидетельствам опрошенных чаще всего оно возникает на работе, во время общения с родными, за рулем автомобиля — конечно, если соблюдены необходимые условия, в частности, трудность выполняемой задачи соответствует умениям человека. И гораздо реже это состояние возникает во время того, что мы называем отдыхом.
Исследования потока также показывают, что мы наслаждаемся определенной деятельностью не потому, что это наслаждение было раньше запрограммировано в нашей нервной системе, а потому, что благодаря этой деятельности мы открываем для себя нечто новое. Нередко вначале человек бывает равнодушен к какому-то занятию — например к прослушиванию классической музыки или к работе на компьютере — либо считает его скучным. Но позднее, открыв, какие возможности дает это занятие, или улучшив свои навыки, человек проявляет к нему все больший интерес и начинает получать удовольствие. Например, начав понимать мелодическую структуру симфонии или научившись запоминать и узнавать музыкальные фрагменты, можно получать подлинное удовольствие от прослушивания. Именно по этой причине поток ведет к более сложным эволюционным изменениям. Всякий раз, открывая новые возможности и используя новые умения, мы испытываем глубокое удовлетворение. Вновь испытать эти же-данные чувства мы можем, лишь отыскивая все более трудные задачи и совершенствуя свои способности. Тем самым мы помогаем эволюции сложности продвинуться еще на шаг вперед.
Изучение рассказов о доставляющей удовольствие деятельности позволяет предположить, что поток по своей сути полезен и приятен. Чувство полной вовлеченности, максимальной реализации способностей, очевидно, очень желанно. Оно явно выделяется на фоне повседневности, где мы не можем полностью погрузиться в деятельность, поскольку для этого слишком мало либо слишком много возможностей, да и то неясных, сбивающих с толку или противоречивых. Поскольку многие профессии требуют выполнения повторяющихся действий и низкой концентрации, внимание работника обычно рассеивается{130}. В этом состоянии блуждающего внимания он начинает мечтать о более приятных занятиях или размышлять о неприятных предметах. В обоих случаях ценность того, чем он занят сейчас, снижается, и он испытывает скуку и разочарование. В сравнении с этим довольно типичным состоянием полная погруженность в поток воспринимается как награда.
