– Они, кажется, в Осетию едут, – сказал старший лейтенант при последней остановке. – По крайней мере, судя по карте, до границы чуть больше пары километров. Может быть, два с половиной от силы...
– Прямиком в Москву катят, – решил майор Литовченко. – Пора останавливать, они традиционно светофоры не уважают...
– Если не в Осетию, то сейчас остановятся, – не поддерживая шутливый тон, предположил Сакратов. – Дальше некуда – граница.
– Может, это осетины технику угнали? – предположил старший лейтенант Шарапов. – Раньше коней и овец воровали, сейчас – строительную технику. Цхинвал хотят восстанавливать на грузинской технике. Все справедливо...
– Кстати, это объясняет, почему не крутится миксер, – выразил согласие Литовченко.
– Увидим, где остановятся, – подвел итог обсуждению командир. – Жалко, Саукыдзэ с собой не взяли, он бы объяснил. Пока идем за ними.
– Для воров и угонщиков там толпа собралась слишком большая, – не согласился Муравьев. – На такие дела едут самое большее по паре человек на машину. А здесь больше.
Палец старшего лейтенанта показал на множественные светящиеся точки в каждой транспортной единице.
– А если это болельщики? Фанаты. Появился новый вид спорта – угон строительной техники, – хохотнул Литовченко. – Слышал я, что в Москве такая мода пошла... Угоняют строительную технику, и – прямиком на Северный Кавказ. Даже асфальтовые катки воруют.
– Идем разбираться, – сказал, как скомандовал, Максим Васильевич.
– Они, кажется, встали, – доложил Муравьев.
– Если встали, быстрее догоним.
Дорога была извилистой и потому долгой, чтобы пользоваться ею пешим ходом. Военные разведчики пошли напрямик, по склонам гор и холмов, и потому путь оказался короче в три раза, зато нагрузка от такого перехода была значительной. Но к нагрузкам они относились спокойно, привычно. И вскоре вышли чуть в стороне от дороги, пересекли ее и с другой горки с километровой дистанции стали рассматривать остановившиеся впереди автомобили.
Основными «смотрящими» были, как обычно, снайпер Веретенников и сам подполковник Сакратов, обладатель бинокля с тепловизором. Свет луны и звезд не мешал приборам работать, но позволял одновременно и майору Литовченко с капитаном Агаревым в обычные бинокли следить за происходящим.
– В Москву, стало быть, они не собираются, – сделал вывод Литовченко, не отрывая бинокль от глаз. – А куда собираются? На пикник шашлыки жарить?
– На миксер обратите внимание, – предложил Максим Васильевич. – Что там за работы ведутся? Какой-то ящик тяжелый выставляют.
– Ящик очень тяжелый, – сказал Веретенников. – Вшестером еле-еле снимают. Зачем тогда кран подогнали? Могли бы и краном воспользоваться...
– Я так соображаю, что крановщик у них пьян, – сделал вывод Литовченко. – А снимают они самогонный аппарат. Будут из бетона чачу гнать... Шланги подсоединяют...
– Шланги не подсоединяют с помощью отвертки, – серьезно возразил Веретенников, имеющий самую мощную оптику из всех и потому имеющий возможность рассмотреть даже мелкие детали.
– Это кабель. И присоединяют его к трансформатору, – пояснил Агарев, демонстрируя свои технические знания.
– Это приятно, – сказал Сакратов. – Значит, у них вместо миксера – генератор?
– Я думаю, ток должен идти от трансформатора к миксеру.
– Может быть, и так. Но к трансформатору-то он откуда пойдет? – не понял Максим Васильевич. – Или у них там есть рубильник?
– Скорее всего, я смогу подсказать... – вмешался в разговор Муравьев. – Посмотрите-ка сюда...
Сакратов и Литовченко шагнули к старшему лейтенанту, устроившему ноутбук на коленях. Муравьев показал пальцем то, на что офицеры и без того уже обратили внимание.
– Вот эта сплошная тянущаяся издалека линия. Похоже, это кабель, и он находится под напряжением. Причем подает большой ток, судя по тому, как греется. И я предполагаю, что кабель лежит не на поверхности земли. А такой будет виден спутнику только при большой силе тока... Что-то такое уже встречалось... Но не помню...
– Потряси память, – посоветовал Литовченко. – Хочешь, я потрясти помогу?
– Не надо. У меня кости гремят, шума будет много. Я и без того вспомнил. Когда нам только показывали эту технику, там, на РЛС во Владикавказе, там тоже проходил подземный кабель от линии электропередачи. Для этого и трансформатор нужен. Большой и сильный трансформатор... Свеча правильно определил.
– Но миксер должен работать не от переменного тока, а от двигателя автомобиля! – сказал Литовченко. – Или это не миксер?
– Или это не миксер, – уже утверждающе повторил подполковник Сакратов.
– Тогда что это? До утра буду затылок чесать. – Литовченко показал, как это делается.
– Прялка, твоя оптика позволяет рассмотреть лица? – спросил командир.
– Грузины или не грузины?
– Да.
– С тепловизором лица различить практически невозможно. Попробую без него. Светло...
Старший лейтенант отключил ночной прицел и даже лег, оперев винтовку о камень, чтобы ствол не мотало. И долго присматривался. Остальные молча ждали, понимая, как много зависит от слов снайпера.
– Я бы сказал, что там есть и грузины, и не грузины... Есть светловолосые...
– Среди грузин немало даже рыжих, – со знанием дела заметил Литовченко.
– А всем распоряжается, пожалуй, тоже не грузин – тип лица у него другой... Камуфляж без погон. А вот грузинский офицер, что рядом с ним стоит, – кажется, капитан, – ему подчиняется.
– Точнее определить не можешь?
– Не могу.
– А если ближе подойти?
– Я бы взялся и между ними поползать, – предложил Литовченко.
– Тебе со Свечой ползти в другую сторону, – помотал головой Сакратов. – Прялка, Жеглов! На максимально короткую дистанцию... Присмотритесь, послушайте...
– Я грузинский знаю, – напомнил Литовченко.
– А Жеглов даже с женой по-английски разговаривает... Это нам важнее...
Жена старшего лейтенанта Шарапова преподавала английский язык в педагогическом университете, заодно и мужа обучала, и это в группе все знали.
– Соглашусь, командир. А куда нас ссылаешь?
– Кабель нужно откопать и обрубить. Только аккуратно... Свеча, сможешь? Но учти, кабель высоковольтный...
– Смогу, дело не хитрое – замыкать не нужно; один провод из трех перекусить, и все... Тока не будет, трансформатор замолчит.
– Работайте... Муравей будет корректировать движение.
Подполковник не видел, как майор с капитаном заглянули в монитор ноутбука, чтобы сориентироваться, и двинулись в сторону, поскольку завибрировала в кармане спутниковая трубка, и Максим Васильевич отошел чуть в сторону для разговора. Отходил он не всегда, а в этот раз даже отключил микрофон «подснежника». Номер был незнакомым, но Максим Васильевич помнил, что подполковник Ледогоров собирался дать его номер командующему войсками спецназа ГРУ полковнику Мочилову, и предположил, что звонит именно командующий. А разговоры с большим начальством лучше вести без собственных подчиненных.
– Подполковник Сакратов. Слушаю...
– Здравствуй, Максим Васильевич. Полковник Мочилов...
– Здравия желаю, товарищ полковник!
– Докладывай обстановку. Что там у тебя за коктейли появились?
– Коктейли? – не сразу понял Сакратов.
– Ну, миксеры... Где миксеры, там и коктейли.
– Это, товарищ полковник, строительный миксер...
– Я понял. Это я так шучу... Докладывай!
– Мы их сейчас обложили и проводим разведку. Предположительно, там не только грузины, но более точно смогу сказать только после возвращения разведчиков.
– А общая ситуация?
Максим Васильевич коротко и по-деловому рассказал все, что видела и предполагает группа. В заключение не забыл упомянуть и о выполненной штатной работе.
– Этой задачи с тебя никто не снимает, но там, насколько я понимаю, твои очередные действия начнутся только через двое суток, когда придется менять аккумуляторы?
– Так точно. Двое суток на разведку у нас есть. Если только управление космической разведки возьмет на себя всю работу с генераторами. У них такая возможность есть.
– Они уже берут. В течение часа, думаю, испытания начнутся. А ты занимайся американцами. Если они появились на нашей границе, то не на отдых прибыли...
– Понял, товарищ полковник. Мы работаем.
– Разрешается по мере сил мешать им, но не открывая себя.
– Мы с этого и начинаем. Я касательно кабеля, который пробуем оборвать.
– Действуй. До связи.
* * *
Пачория выглядел сумрачным и смотрел хмуро, хотя за ужином капитан Уэйн не запрещал грузинам вино пить. И часто смотрел по сторонам. Больше в сторону осетинской границы, но иногда и себе за спину, словно какой-то неприятности оттуда ждал. И это было заметно, похоже, не только руководителю испытаний. Сержант Соммерсет кивком показал капитану Моррису на Звиада, и оба американца усмехнулись, не стараясь даже скрыть этой усмешки.
