– Это шутка... Я скачал данные с сервера аналогичной лаборатории в России и прикрепил их материалы. Посоветовал профессору от твоего имени полюбопытствовать на досуге...
– Вот уж, не знаю, удружил или подставил, – улыбнулся капитан. – Так что, русские работают по этой же теме?
– Они по всем темам работают...
– И как у них успехи?
– Думаю, лучше, чем у Сибелиуса. Но теперь и профессор будет на коне, а все благодаря тебе. Он это учтет...
– Благодаря не мне, а тебе. Лучше было бы, конечно, чтобы Сибелиуса выгнали из лаборатории. Но, раз я там не собираюсь работать, пусть остается... на коне. Ладно, готовься...
До тентированной машины осталось пройти четыре шага. Капитан прошел, отогнул край тента и посмотрел на небо. Первые самолеты с ревом и на небольшой высоте как раз пролетели мимо. На подлете было второе звено из трех штурмовиков. Следом летело третье. А первое уже ушло на разворот, чтобы совершить второй круг из трех запланированных. Когда второе звено окажется над головой, можно запускать генераторы.
Уэйн дождался момента и подтянулся на высоком борту:
– Запускай!
Внешне запуск спаренных генераторов бинауральных волн никак себя не проявил – сами генераторы были далеко отсюда. Только из кузова грузовика на приемник генератора отправился радиосигнал. Капитан, понимая, какое важное и серьезное дело начал, радовался в душе, и ему хотелось, чтобы и другие радовались.
Уэйн осмотрелся.
– Где Пачория? – спросил он стоящего рядом сержанта Соммерсета.
Сержант плечами пожал.
Капитан осмотрелся. Звиада Пачория нигде видно не было.
– А где его коммандос?
Сержант снова пожал плечами.
– Кажется, Звиад собирался выставить посты на четырех углах...
– Лежачие посты?
– Земля прохладная – должны бы столбами стоять...
Но грузинских коммандос тоже видно не было.
– Да, коммандос здесь любят пропадать, – заметил Уэйн. – Мы из-за этого прекращать работу не будем...
* * *
– Сократ, я – Косец! Добрались до кабеля. Обрезали один из проводов. Свеча уверяет, что этого хватит. Место повреждения закопали и поставили внутри «растяжку». Если хотят, пусть раскапывают. Свеча говорит, есть такие приборы, которые показывают место повреждения кабеля... Могут искать с прибором. Тогда их накроет. Мы покидаем сцену?
– Я – Сократ! Покидайте и не спотыкайтесь.
– А где аплодисменты, господа офицеры?
– Аплодисментов жди от американцев, когда они твою «растяжку» найдут.
– Буду им премного благодарен. Куда выходим?
– На середину дороги между нами и американцами. На самом шумном перекрестке встретимся. Мы тоже спускаемся.
– Точнее – где?
– У подошвы нашей горы. Перпендикуляр к линии от нас к машинам.
– Мы идем.
Старший лейтенант Субботин помог Муравьеву, понес на своих руках включенный и работающий ноутбук спутникового контроля. Сам Муравьев точно так же нес на руках свой раскрытый ноутбук, на ходу поглядывая в монитор.
– Что не сворачиваешь? – спросил Максим Васильевич.
– Сообщение получаю. Не хочу прерываться.
– Мониторы со стороны заметно не будет?
– Мы их отворачиваем – крышка свет закрывает.
– Не споткнитесь.
Сам подполковник тоже имел реальную возможность споткнуться, поскольку часто поднимал к глазам тяжелый бинокль.
– Сократ, я – Жеглов! – Наконец-то старший лейтенант Шарапов вышел в эфир. – Я вернулся к напарнику. Он был прав. Там в основном американцы. Выставляют какую-то технику. Несколько раз прозвучало слово «генератор». Возможно предположить, что миксер – это и есть генератор. Но для подключения одного генератора людей, мне кажется, собралось слишком много.
– Что предлагаешь?
– Поубавить количество. Если с американцами могут возникнуть проблемы, то можно допросить грузин. Тот, что дает распоряжения коммандос, должен много знать. К нему часто обращается американец, который всем командует.
– Возможность захвата есть?
– Без проблем. Мы с Прялкой его к вам горяченького доставим.
– Доставляйте. Косец, вместе со Свечой сворачивай с маршрута. Помоги им. Может, кого-то из коммандос захватите.
– Я – Прялка! Коммандос выставили на одиночные посты по углам площадки. Караулят машины... Можно брать их без проблем.
– Кстати, Косец, ты что-то упоминал о том, что в моде угоны строительной техники? – напомнил Максим Васильевич.
– Слышал я такое, – отозвался Литовченко. – В Москве это сейчас частое явление.
– А про осетин ничего не слышал?
– Не слышал, но посчитал бы это справедливым. Грузины уничтожили Цхинвал. Почему восстанавливать его следует только за счет России? Пусть грузины хотя бы технику пришлют. Или, в худшем случае, пусть осетины эту технику угонят... Все поняли суть вопроса?
– Можем на время и осетинами стать, – согласился Субботин.
– Официальная, так сказать, версия, – утвердительно сказал Агарев.
– Но сначала с грузинами поговорим. Удовлетворим любопытство...
– Я – Прялка! Мы уже подходим к машинам, вижу главного среди грузин. Он старается держаться в стороне от американцев. Чем-то, кажется, недоволен. Все, входим в «режим молчания». Работаем!
– Работайте. Мы ждем.
Сакратов с двумя старшими лейтенантами уже спустился к подошве горы и остановился там. И все трое присели перед монитором ноутбука спутникового контроля.
– Это наши, – пальцем показал Субботин.
– Можно сделать покрупнее, – предложил Муравьев, отставляя в сторону свой ноутбук.
– Сделай... Это что-то даст?
– В режиме on-line мы все равно ничего не увидим. А в инфракрасном рассмотреть что-то будет возможно. По крайней мере, с мощностью самого ноутбука можно рассчитывать на крупные точки. Даже на пятна...
– Тогда не нужно.
Наблюдение за происходящим продолжалось молча. Скоро в эфир вышел майор Литовченко. Две светящиеся точки, обозначавшие Литовченко и Агарева, тоже отчетливо были видны на мониторе. И видно было, куда они направляются.
– Я – Косец! Видим часового без всякой спецтехники. Входим в «режим молчания».
– Работайте. Мы видим вас.
Пока майор с капитаном подбирались к часовому, светящиеся точки, обозначавшие двух старших лейтенантов, стали менее четкими. Они забрались под машину. Только тогда стала понятна цель, выбранная спецназовцами. Со стороны двигалась еще одна светящаяся точка и должна была пройти мимо.
– Прялка, рядом никого нет. Работайте, – подсказал командир.
В ответ старшие лейтенанты дружно потрогали пальцами головки микрофонов. Подсказку услышали. На мониторе все выглядело, конечно, не так, как происходило в действительности. Третья точка прошла мимо машины, и через три секунды две точки из-под машины настигли ее. И не замедлили своего быстрого движения, но дальше уже двигались все три точки рядом, практически сливаясь в одну, слегка вытянувшуюся.
– Тащат, – определил Субботин. – Подождали бы, когда Косец сработает... Слышите?
В ответ строенная точка остановилась, замерла, и наушники донесли очередное поскребывание микрофонов.
Литовченко и Агарев работали вообще просто. Они проползли в лагерь между двух часовых, а из лагеря выходили уже, кажется, в полный рост и довольно быстро. Так в темноте и подошли к часовому, который не сразу понял, кто выходит из лагеря. А когда понял, было уже поздно – он оказался в рядах спецназовцев.
– Я – Свеча, мы готовы!
– Я – Жеглов, идем на соединение!
Пара строенных точек сблизилась одна с другой, и оставшееся расстояние они преодолевали вместе и быстро.
– Чуть правее забирайте, – подсказал Муравьев. – Вот так... Прямо на нас выхо́дите. Помочь?
– Донесем, – отозвался Литовченко.
Максим Васильевич посмотрел в монитор, проверяя, нет ли какого волнения в лагере. Все обошлось. И встал, готовясь встретить своих бойцов и пленников.
Их доставляли по-разному. Старшие лейтенанты тащили своего, взяв под руки, но все же заставляли идти. Майор с капитаном перестарались, и их пленник был без сознания. Его пришлось тащить, также ухватив под руку, но ноги коммандос волочились по земле.
– Бросайте сюда, – показал подполковник. – Четверг, свяжи их!
– Там еще два часовых, – напомнил Литовченко.
– Тогда чего ты ждешь? Вперед!
Уже когда половина дистанции до лагеря была пройдена, Сакратов сообразил, что допустил ошибку. На его вопросы оба пленника дружно отвечали по-грузински. Максиму Васильевичу следовало пойти на захват самому, а для допроса оставить на месте майора Литовченко, чтобы он поговорил с пленниками на грузинском. Но время для разговора еще было. И ждать возвращения бойцов долго не придется.
В это время со стороны стал быстро приближаться и нарастать гул самолетов.
– С грузинской стороны летят... – сказал Субботин.
– Вижу, – ответил Сакратов.
Звено грузинских штурмовиков летело вдоль границы, не высоко над землей. Следом за первым звеном летело второе. А дальше, кажется, и третье.
