- Полагаю, что так, сэр, но, в любом случае, я снова и снова буду читать свои приказы, пока не выучу их наизусть.
Как и многие другие капитаны, Джек знал, что с адмиралом Хартом лучше все иметь в письменной форме, и поскольку это один из немногих моментов, по которому капитан имел право пойти вразрез с пожеланиями адмирала, то это сражение он выиграл, хотя и не без пререканий.
Харт оказался в неудобном положении, поскольку присутствующие оказались прекрасно знакомы с правилами службы, и после парочки замечаний о ненужных задержках и потере хорошего ветра, срочности задачи и глупых формальностях, клерку было приказано составить резюме распоряжений капитану Обри так быстро, насколько возможно.
- Кровопускание помогло бы при простуде. Даже двенадцать-четырнадцать унций сделали бы многое, а больше действительно поставило бы на ноги. Излечило бы раз и навсегда, - сказал Харт, подписав приказы. Выражение ему понравилось, - излечило бы раз и навсегда, - повторил он тихим голосом себе под нос.
"Ворчестер" и "Дриада" едва потеряли из виду за западным горизонтом марсели эскадры, когда выглянуло солнце и ветер усилился настолько, что на игристой синеве волн повсюду появились белые барашки.
- Пуговицы, вот как их называют французы, - заметил капитан Обри глухим простуженным голосом.
- В самом деле, сэр? - спросил капитан Баббингтон. - Никогда не знал. Очень любопытное понятие.
Ты мог бы в равной степени назвать их конями, как и барашками, – сказал Джек, сморкаясь. И кони даже поэтичнее барашков.
- В самом деле, сэр? Я не знал.
- Конечно, Уильям. Ничего более поэтического за исключением, может быть, голубей. Пегасы и так далее. Подумай о парне из того спектакля, который воскликнул "Царство за коня" - что это была бы за поэзия, если бы он сказал "за барашка". Так, вот приказы: прочитай их, пока я закончу своё письмо, и заучи кусок, который обеспокоит тебя до глубины души. Или скопируй его, если хочешь.
- Что ж, сэр, - произнес Баббингтон, когда Джек отложил перо, - моя часть выглядит простым плаванием: я отделяюсь на расстоянии дня пути до Медины, вхожу в порт, доставляю депеши консулу и возвращаюсь. Да, все плавание выглядит довольно простым: Палермо, Медина, Барка и обратно.
- Да, - подтвердил Джек. - Так и мне кажется, и в то же время я удивляюсь словам контр-адмирала, что это важная задача, требующая благоразумного офицера, на которого можно положиться, и тому многозначительному взгляду, с которым он это произнес.
Наступило короткое молчание. Джек и Баббингтон придерживались одинакового мнения в отношении адмирала Харта, и каждый знал, что у другого на уме, но ни один не показал это даже взглядом.
- Великолепное плавание, какое только можно пожелать, - сказал Баббингтон. - От нас ожидают, что мы сможем забрать немного маринованного тунца в Барке, не говоря уже о других припасах, а, кроме того, всегда есть возможность захватить приз - жирного купца из Леванта, крадущегося на рассвете между Пантиллерией и материком, а мы на ветре!
- Я почти уже забыл, как выглядит приз, - сказал Джек, но затем пиратский блеск в его глазах погас, и он продолжил, - но, боюсь, эти дни уже довольно давно закончилось, за исключением, может быть, Адриатического моря или дальше на восток. В этой части моря те немногие корабли, что являются честными призами, мчатся на всех парусах к африканскому побережью, лишь только завидят один из наших крейсеров, а приблизившись к побережью - они в безопасности.
Эти беки и паши обидчивы, как бог знает кто, когда дело касается их нейтралитета, а их доброе расположение важно для нас на данном этапе, и адмирал уничтожит любого, кто вырвет приз у их берегов, даже если тот будет ломиться от шелка, жемчуга, золота, мирра и ладана. Знаю, что Харви на "Антиопе" загнал очень богатое судно в бухту к западу от Алжира, в бухту с ничтожной башенкой, и оставил его там из страха огорчить дея. Контр-адмирал говорил об этом сегодня утром, и, как я вижу, клерк перенес кое-что в приказы: бедняга, его так травили со всех сторон, что он записал суть всего сказанного. В конце второй страницы.
- Законам нейтралитета должно быть уделено скрупулезное внимание.
- Жратва будет через десять минут, - объявил Киллик, из-за сильного крена в подветренную сторону задом как краб вползая с подносом напитков. - За которой джентльмены идут сейчас в корму. Толкните дверь коленом, - крикнул он в своей изысканной манере.
Приглушенный стук, дверь распахнулась, вошли Пуллингс и Моуэт, отлично выглядящие в полных парадных мундирах, приятно было лицезреть их искреннее, открытое восхищение при встрече со своим старым товарищем Баббингтоном.
Все трое плавали мичманами на первом корабле под командованием Джека, плавали вместе на некоторых его более поздних кораблях, и хотя Баббингтон, будучи самым младшим, уже стал коммандером и, вероятно, станет пост-капитаном через год или два, в то время как другие оставались только лейтенантами, и, вероятно, останутся в этом звании до конца жизни, если только им не посчастливится принять участие в успешной схватке, не наблюдалось ни малейшего намека на ревность, ни какого-либо ропота на систему, которая, при примерно равных способностях, вероятно, в конце карьеры сделает Баббингтона живущим в комфорте адмиралом, а они будут прозябать на половинное жалование в сто девять фунтов и десять шиллингов в год.
Единственное предложение, выказавшее какую-то осведомленность, прозвучало в конце веселой трапезы, когда Джек заметил, что если этот ветер удержится и транспорт не заставит их болтаться в Палермо, они сделают удивительно резвый переход:
- Кто сейчас командует "Полифемом"?
Никто не знал. Обычно капитан транспорта - лейтенант или даже коммандер - являлся отчаянно затертым человеком без связей, безо всякой надежды на продвижение по службе, где-то на её периферии.
- Осмелюсь предположить, какой-нибудь усталый старый лейтенант, - сказал Пуллингс, а затем с кривой усмешкой добавил, - хотя, может, недалек тот день, когда я сам буду очень рад поднять простой синий вымпел и самому командовать транспортом.
Транспорт болтаться их не заставил. Они обнаружили его лежащим в море хорошо к северу от мыса Галло, очевидно, в ожидании «Ворчестера», с таким же остроглазым наблюдателем, как и на военном корабле. Корабли обменялись позывными, и Джек, идя под малыми парусами, просигналил "Полифему" присоединиться к нему. Транспорт распустил брамсели и выбросил кливер и стаксели в очень недурной манере, но, поскольку ему пришлось идти против ветра галс за галсом, чтобы пристроиться "Ворчестеру" в корму, то имелось достаточно времени, чтобы за ним понаблюдать.
