Судя по успехам советской дипломатии, сначала тайным, а потом и явным, выразившимся в заключении пакта Молотова-Риббентропа, лондонские эмиссары проявили в переговорах с Гитлером крайнюю неуступчивость и негибкость, в результате чего он решил нарушить свои договоренности с Западом. Рассказ о том, какие обязательства фюрер нарушил, является, возможно, самым увлекательным моментом в истории подготовки Второй мировой войны.
Срок жизни остаткам Чехословакии английские «миротворцы» и гитлеровские «захватчики» отмерили небольшой. 1 октября 1938 года немцы оккупировали Судеты, а к середине марта 1939 проглотили все остальное. Именно это вы прочитаете в учебниках истории. Далее авторы очень коротко расскажут вам, что такое вероломное поведение Гитлера привело к тому, что Англия и Франция «вдруг» осознали очевидный с самого начала карьеры «богемского ефрейтора»[341]факт, что верить ему нельзя и вообще он является по своей сути «вероломным агрессором». Все это ложь, призванная прикрыть неприглядную правду.
Вероломство и агрессивность Гитлера по отношению к своим британским, французским и американским «создателям» заключалась не в том, что Германия оккупировала остатки Чехословакии и фактически присоединила их к себе, а в том, ЧТО ОНА НЕ СДЕЛАЛА ЭТОГО!
Чтобы понять этот странный и очень важный парадокс, нам предстоит перенестись не в Лондон или Париж и не в новую помпезную берлинскую рейхсканцелярию Гитлера. Наш путь лежит в захолустную по европейским политическим меркам Братиславу и еще более «глухой» закарпатский городок Хуст[342], в одночасье ставшие центром мировых политических интриг.
Исторический парадокс: когда Адольф Гитлер воевал в Испании, издевался над евреями и мерил черепа своих граждан, на Западе его считали респектабельным политиком. Но едва он решил не нападать на СССР и отказался поглотить Закарпатье, как сразу стал «наглым агрессором»
Напомню, что гарантии, данные Западом и самим Гитлером Чехословакии, не действовали в случае ее распада. Следовательно, для ее мирной передачи фюреру внутри страны должны были быстро разгореться «непримиримые» противоречия, которые привели бы к расколу. И в Чехословакии адским пламенем запылал сепаратизм. По сравнению с разгоревшимися страстями двух братских народов – чехов и словаков – Шекспир мог показаться скучным и неинтересным. Когда на руинах Австро-Венгерской империи в конце октября 1918 года создавалось общее государство двух братских народов, никому в голову не могло прийти, что через двадцать лет словаки захотят от чехов отделиться. В монархии Габсбургов чешская земля входила в состав Австрии, а Словакия – в состав Венгрии. Оторвавшись от своих вековых «притеснителей», чехи и словаки провозгласили Чехословакию единой и неделимой республикой.
Но после передачи Судетов Германии словаков вдруг охватила сильнейшая страсть к самостийности[343].
Пражское правительство обещало предоставить словакам автономию и свое обещание выполнило: 19 ноября 1938 года был принят новый конституционный закон, официально признавший автономию Словакии и… так называемой Рутении[344] – части Словакии, населенной украинцами. Это и есть та самая заветная Закарпатская Украина, так нужная Гитлеру для провоцирования войны с СССР.
Если бы хоть кто-нибудь в Лондоне и Париже действительно хотел сохранения Чехословакии, ему стоило бы всячески препятствовать словацкому сепаратизму. Как это сделать? Да очень просто: заявить, что Британия и Франция никогда не признают самостоятельное словацкое государство[345]. Мы же помним, что только вслед за старшим англосаксонским братом совершали дипломатические шаги практически все страны Европы. Сделай Лондон или Париж такое заявление – и желание Братиславы стать независимой столицей сильно поубавится. Но ничего западные дипломаты не сделали…
А немецкие газеты, еще совсем недавно яростно негодовавшие по поводу ущемления чехами судетских немцев, теперь лили слезы о судьбе бедных словаков. Руководители сепаратистов Тисо и Дурчанский демонстративно обратились к Гитлеру, чтобы просить у него защиты против чешских «притеснителей». В это же самое время аналогичные действия начали предпринимать и лидеры Закарпатской Украины. Образовавшееся там правительство провозгласило независимость своей страны. Распад Чехословакии становился свершившимся фактом, все шло по заранее согласованному плану. Словакия объявляет о своей независимости и выходит из состава страны; точно так же из состава самой Словакии выходят украинские закарпатские территории. Далее они обращаются к фюреру с просьбой защитить их молодую государственность, в результате чего Словакия и Закарпатская Украина включаются в той или иной форме в состав Третьего рейха[346].
Остатки собственно Чехии точно так же поглощаются Германией бескровно. В результате должна была получиться хорошая стартовая площадка для будущей агрессии на СССР:
• новые границы рейха выходили непосредственно к границам Советской Украины, имея перед собой тонкую (140–150 км) полоску польской территории (Западная Украина)[347];
• возможность для концентрации германских войск на своей собственной, пусть и только что обретенной, земле была неограниченной;
• складывалась весьма удобная ситуация, когда СССР мог наблюдать, как германские войска готовились к агрессии, а предпринять что-либо превентивное не мог, ибо тем самым нарушал суверенность польской территории.
Когда подготовка и развертывание войск были завершены, потребовался бы повод для войны, который легко мог быть предоставлен Гитлеру украинскими националистами. Стонущая под игом «советская» часть Украины могла обратиться к фюреру с просьбой освободить ее от большевиков. Тем более что в составе рейха мог быть образован некий протекторат или административная единица с названием «Украина», которая потом вобрала бы в себя всю ее остальную часть. Одним словом, возможно было множество вариантов, главным условием которых было присоединение к рейху Закарпатской Украины и Словакии. Это главное, что надо было сделать Гитлеру.
Подготовительная работа велась: еще в 1929 г. борцы за «незалежну», работавшие практически со всеми европейскими разведками, создали организацию украинских националистов (ОУН), которую возглавил полковник Евгений Коновалец. Она объединила в единую структуру всех желавших создания «независимой» и «свободной» Украины. Коновалец дважды лично встречался с Гитлером, который предложил, чтобы несколько сторонников Коновальца прошли курс обучения в нацистской партийной школе в Лейпциге. СССР внимательно следил за этими процессами. 23 мая 1938 г. Павел Судоплатов, внедренный в ОУН под именем Павлуся Валюха, «подарил» Коновальцу бомбу под видом коробки конфет. От последовавшего взрыва глава националистов погиб в роттердамском кафе. На посту лидера Коновальца сменил Андрей Мельник, не обладавшей нужным опытом и харизмой. Поэтому на рубеже 1939–1940 гг. ОУН окончательно раскололась на «мельниковскую» и «бандеровскую» фракции, потеряв в разборках тысячи рядовых членов и функционеров.
Что же он совершил в действительности? Руководитель словацких националистов Тисо во время посещения германской столицы 13 марта 1939 года получил указание немедленно созвать чрезвычайное собрание словацкого сейма и объявить независимость Словакии. На следующий день словацкий премьер зачитал соответствующий текст в своем парламенте, а попытки некоторых депутатов обсудить этот вопрос им жестко пресекались. Так 14 марта 1939 года родилась независимая Словакия. Новое государство немедленно, как и было предусмотрено сценарием, обратилось к Германии с просьбой взять его под свою защиту. Посудите сами: от просьбы взять страну под защиту до аннексии один шаг. Так, кстати, и произойдет с остатками Чехии. 14 марта 1939 года, в день объявления независимости Словакии (а следовательно, распада Чехословакии), президент распавшейся страны Гаха, в одночасье лишившийся половины своей территории, приехал в Берлин.
В книгах о германском фюрере вы можете прочитать, как злобный Гитлер принудил больного сердцем чешского президента отдать немцам свою страну. Авторы таких сочинений стремятся создать у вас впечатление, что руководство Чехословакии не было согласно на этот шаг. На самом деле все было вполне мирно и чинно. Господин Гаха прибыл в Берлин по своей личной инициативе, озвученной еще 13 марта, то есть до объявления словаками о независимости[348]. Поезд с чешским президентом прибыл в немецкую столицу в 22.40. Его встретили так, как и положено встречать главу государства. На вокзале был выстроен почетный караул, министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп лично приветствовал высокого гостя и даже вручил его дочери букет цветов. Далее Гаха направился в лучший берлинский отель «Адлон»[349].
