Начали, как водится, с названия. 30 декабря 1938 года правительство Августина Волошина сделало и себе, и фюреру рождественский подарок. Автономия получила официальное наименование «Карпатская Украина». Прежде Закарпатье поменяло множество названий, но все они никуда не годились: «Подкарпатская Русь», «Подкарпатье», «Карпатская Русь», «Закарпатская Русь», «Угорская Русь». Готовится поход на Советскую Украину, следовательно, и название «плацдарма» должно нести в себе слово «Украина», а не «Русь»[356].
В феврале 1938 года процесс «легитимизации» продолжается: проходят местные выборы, формируются новые органы власти, состоящие сплошь из сторонников отделения от Чехо-Словакии[357]. Политические симпатии Августина Волошина сомнений не вызывают. По приказу главы автономии в Подкарпатской Руси распространяется «Майн кампф». Запрещены все партии, вместо них создано «Украинское национальное объединение», которое возглавил сам Волошин[358].
Однако к немцам отношение у закарпатского руководства особое. «Всем гражданам немецкой народности, несмотря на их государственную принадлежность, разрешено организовываться в „Немецкую партию“. и организовывать в этой партии обычные партийные органы, а также носить знаки отличия и знамена со свастикой»[359]. Это указание за подписью Августина Волошина было под грифом «Совершенно секретно» разослано 2 февраля 1939 года во все структуры власти. Иными словами, в Закарпатской Украине многопартийность и плюрализм все же сохранились. Ведь партий было целых две: УНО – украинских националистов и местный филиал НСДАП – националистов германских.
А вот право выдвигать кандидатов в «парламент» имели только украинские националисты. На 32 мандата претендовали 32 кандидата, список которых был утвержден «монсеньором», как называли Волошина. А чтобы голосование полностью соответствовало системе «старшего германского брата», поклонник фюрера организовал свой небольшой концлагерь «Думен» близ города Рахов, в который отправлял несогласных и политических оппонентов.
В том, что Августин Волошин честью и правдой служил Гитлеру, сомневаться не приходится. Когда фюрер вместо поддержки независимости Закарпатья (как договаривались) вдруг отдал эту территорию Венгрии, «блаженный Августин» сбежал в Румынию, а оттуда перебрался в Югославию. Он мог уехать в любую страну, но отправился в Германию. Немного пожив в Берлине, Волошин направился в немецкий город Прага. Никто его там не интернировал, и он свободно преподавал в Украинском вольном университете (УВУ). Когда Германия напала на СССР, Волошин обратился к Гитлеру с письмом, предлагая себя на пост президента Украины. Заодно советовал фюреру ликвидировать православную церковь и заменить ее католической. В конце войны этот «борец за свободу» был арестован советской контрразведкой и нашел свою смерть в тюрьме.
Понятно, что такие вполне «демократические» выборы в духе германского национал-социализма дали в итоге нужный результат. Выбранный «парламент», расположившийся в городе Хусте, и объявил Закарпатскую Украину независимой 14 марта 1939 года, точно вслед за Словакией. Однако далее события пошли не по запланированному сценарию. Инсценировав закадычную дружбу с украинскими националистами, германский фюрер предал их, как только отпала необходимость ломать комедию перед Западом. Закарпатская Украина была настроена яро прогермански, и ее руководство разве что на «батьку» Адольфа не молилось.
Тем не менее Гитлер, поддержав словаков, украинцев не поддержал. Практически сразу после заявления о независимости первый президент Карпатской Украины ударился в бега, потому что 150-тысячная венгерская армия вторглась на территорию Закарпатья[360].Дружественное Германии украинское государство просуществовало около 100 часов и было ликвидировано другим дружественным Германии государством!
Чтобы избежать кровопролития, венгерское правительство направило в Хуст своего парламентера с предложением разоружиться. Германский посол фон Войнович потребовал от украинцев капитулировать, но те отказались. Вооруженные отряды националистов оказали оккупантам героическое сопротивление, удерживая венгров от вступления в свою «столицу» и давая возможность «правительству» благополучно удрать. Количество «сечевиков» оказалось довольно большим – порядка 15 тысяч человек, и на их вооружении были даже 15 танков[361]. Но большинство украинцев имело лишь винтовки и пистолеты. Им противостояли части регулярной венгерской армии, хорошо оснащенные артиллерией и боевой техникой. Несмотря на это, венгерские войска, не ожидавшие, что чешские офицеры и длительные тренировки превратят «сечевиков» во внушительную силу, увязли в боях.
Помощь пришла с неожиданной стороны. В спину украинским боевикам ударила польская армия. Почему? Потому что в составе Польши находилась Западная Украина, и создание независимого украинского государства грозило полякам солидной потерей территории. Этот удар быстро решил участь «Карпатской сечи». Кроме того, на стороне венгров вступили в бой и части регулярной чешской армии, и даже чешская полиция. Разбитые «сечевики» начали отходить в Румынию и прятаться в окрестных лесах. Ни то ни другое не спасало их от смерти. Румынские пограничники, словно в романе об Остапе Бендере, раздевали «сечевиков» до нитки, а потом выдавали венграм. Местное венгерское население, вооруженное чехами, вместе с венгерской армией занялось охотой на беглецов, убивая их на месте без суда. Самая незавидная участь ожидала попавших в руки польской армии. «Сечевиков», сдававшихся полякам, расстреливали на месте поголовно. Украинцы, имевшие польское подданство – жители Галиции прибыли на помощь закарпатцам. И поляки не упустили случай «зачистить» беспокойных националистов. После окончания боев венгерские войска передали польским пограничникам «сечевиков», прибывших из Польши. Церемониться с пленными никто не стал. На следующий день они все были расстреляны без суда, следствия, адвокатов и прочих «демократических» процедур[362].Пройдет всего шесть месяцев, и подобные «эксцессы» повторятся уже с польскими военными, однако с ними германские солдаты будут церемониться еще меньше.
А теперь еще раз сопоставим все даты и события бурного марта 1939 года, чтобы убедиться, что Адольф Гитлер действительно в одночасье стал «агрессором» не потому, что захватил беззащитную Чехословакию, а потому, что сделал это совсем не так, как договаривался с представителями Запада.
14 марта 1939 года. Словакия объявляет о своей независимости и просит взять ее под защиту. Августин Волошин провозглашает независимость Карпатской Украины, немедленно извещая об этом МИД Германии и призывая взять новоиспеченное прогерманское государство под защиту рейха. Чешский президент Гаха добровольно приезжает в Берлин.
15 марта 1939 года. Президент Гаха подписывает договор о включении Чехии под названием Протекторат Богемии и Моравии в состав Третьего рейха, сохраняя при этом свой пост главы страны. В 6 часов утра части венгерской армии начинают оккупацию Закарпатья, никаких объявлений по этому поводу не делается.
Английское правительство получило точные сведения о предстоящих событиях еще за четыре дня. Поэтому реакция Великобритании была спокойной и очень дружелюбной по отношению к «агрессору». Она выражена в речи британского премьера Чемберлена: «Словацкий парламент объявил Словакию самостоятельной. Эта декларация кладет конец внутреннему распаду государства, границы которого мы намеревались гарантировать. И правительство его величества не может поэтому считать себя связанным этим обязательством»[363]. Иными словами, никакого нарушения Мюнхенского договора нет. Чехословакия распалась сама собой. Ну и слава богу!
В этот же день посол Великобритании Гендерсон передает ноту германскому правительству: «Правительство его величества не имеет намерения вмешиваться в дела, в которых могут быть непосредственно заинтересованы правительства других стран…»[364].
Никакого неудовольствия Англия не выражает, а из нагромождения витиеватых фраз видно лишь желание соблюсти приличия. Значит, пока все идет по согласованному сценарию.
16 марта 1939 года. Гитлер откликается на просьбу словаков взять их под защиту, но никакого договора с ними пока не заключает. Атмосфера неясности, словно туманом, покрывает ключевые для западной дипломатии моменты: присоединение Словакии и Закарпатской Украины.
17 марта 1939 года. Германское правительство специальной нотой известило весь мир об установлении протектората над Богемией и Моравией. Туман, окутывавший действия Германии, начинал рассеиваться – Гитлер присоединил только Чехию. Словакия пока не имела с Германией никакого договора, кроме устного заявления фюрера о взятии славян под защиту. С Закарпатской Украиной вообще творилось что-то непонятное: вступление войск, бои и заявление венгерского руководства о включении этой области в свой состав. События явно сошли с подготовленной для них колеи, но целостной и ясной картины пока не было. Лидеры западного мира забеспокоились.
