примером проявления недовольства местными рабочими можно считать инцидент, произошедший в 1885 году на Кштут-Зауранских копях, где процветал обсчет. Поняв, что добром от начальства ничего не добиться, рабочие избили инженера и двоих конторщиков, устроили на руднике погром, а затем пошли в Пенджикент, чтобы пожаловаться на «нехорошее начальство» местным властям. О забастовке и речи не было, подобный метод защиты своих прав был неизвестен работавшим на руднике узбекам и киргизам.
Очагами беспокойства в 1905 году стали Ташкент и Самарканд, куда с конца восьмидесятых годов XIX века правительство ссылало политически неблагонадежный элемент. Выбор Туркестана в качестве места ссылки на первый взгляд удивляет, ведь традиционно в Российской империи ссылали в Сибирь или в северные районы, но дело тут было не в климате, а в изоляции неблагонадежных от тех, на кого они могли дурно повлиять. Русское население Туркестанского края, находившегося под военным управлением, считалось благонадежным, а контакты ссыльных с местным населением ограничивались посещением базаров, так что нужная степень изоляции присутствовала.
Первая политическая демонстрация произошла в Ташкенте 1 мая 1904 года. Организовала ее местная ячейка Российской социал-демократической рабочей партии. С утра по городу разбрасывали прокламации, а по окончании рабочей смены состоялось шествие с выкрикиванием революционных лозунгов и исполнением революционных песен. Большого резонанса эта акция не имела, точно так же, как и собрания, проведенные социалистами 25 января 1905 года в Ташкенте, Самарканде и некоторых других городах. Поводом для этих собраний стали события «кровавого воскресенья» 9 января (по старому стилю) 1905 года, когда в Петербурге была расстреляна мирная демонстрация рабочих. В ташкентском собрании, самом крупном в Туркестанском крае, приняло участие около шестисот человек, среди которых представителей либеральной интеллигенции и рабочих было примерно поровну. В Ташкенте на тот момент жили около ста шестидесяти тысяч человек, таким образом количество революционно настроенных граждан составляло примерно четыре десятых процента от численности населения города.
Несколькими днями позже в Самарканде произошел первый случай принятия владельцем предприятия требований рабочих – хозяин единственной городской типографии Георгий Демуров под угрозой забастовки уменьшил продолжительность рабочего дня на один час (девять вместо десяти) с сохранением прежних зарплат и сделал еще несколько уступок, касавшихся помощи заболевшим рабочим и порядка увольнения. Почин подхватили служащие Ташкентской железной дороги, и дело дошло до забастовки рабочих железнодорожных мастерских, к которым чуть позже присоединились рабочие ташкентских типографий. Забастовка длилась с 3 по 8 марта, железнодорожной администрации пришлось частично удовлетворить требования рабочих. Местное население в забастовке практически не участвовало, поскольку ни в железнодорожных мастерских, ни в типографиях его представители не работали. На протяжении 1905 года, до тех пор, пока власти не «закрутили гайки», забастовки возникали то там, то здесь, но массового характера они не приобрели.
29 июля в Ташкенте состоялась демонстрация рабочих, посвященная бойкоту выборов в Государственную думу, к которому призывали большевики. Этому событию советские историки придавали очень большое значение (за неимением лучшего), но на самом деле в демонстрации, по самым оптимистичным оценкам, приняли участие не более пятисот человек.
Наиболее беспокойным месяцем 1905 года стал ноябрь, когда большевики и эсеры пытались «раскачать ситуацию», выступая с критикой манифеста «Об усовершенствовании государственного порядка», подписанного императором Николаем II 30 октября (в историю этот манифест вошел как «Манифест от 17 октября» по юлианской дате его подписания).
Самыми крупными событиями ноября стали железнодорожная забастовка, остановившая движение на Среднеазиатской и Оренбург-Ташкентской железных дорогах, и восстание части солдат ташкентского гарнизона (Первого Туркестанского резервного батальона и Ташкентского артиллерийского склада). Вечером 28 ноября восставшие солдаты вышли на плац с оружием и знаменем батальона и устроили митинг, который был разогнан лояльными частями. Во время перестрелки погибли четверо солдат и двадцать девять получили ранения. Поднять на восстание весь гарнизон большевикам не удалось. Железнодорожная забастовка была подавлена в начале декабря, железная дорога была объявлена на военном положении и начался призыв на действительную службу чинов запаса, служивших на ней. В дни декабрьских боев в Москве, ставших кульминацией революции 1905 года, в Ташкенте и во всем Туркестанском крае было спокойно.
Узбекистан в годы Первой Мировой войны
Первая мировая война негативно сказалась на экономике всей Российской империи и, в частности, Туркестанского края. Ключевой проблемой стало вынужденное сокращение посевов хлопчатника, в то время как потребность в хлопке существенно возросла, а импорт упал до нуля. Производители хлопчатобумажной продукции добились от правительства установки твердых закупочных цен на заготавливаемый хлопок, для чего в Москве был создан «Комитет для заведывания снабжением сырьем хлопчатобумажных фабрик», получивший право устанавливать цены. Твердые цены, выгодные покупателям сырья, привели к массовому разорению дехкан, выращивавших хлопчатник, – люди лишались не только занятия, но и своих земельных участков, которые уходили в уплату за долги. Дефицита рабочих рук не было, поскольку по принятому в 1886 году «Положению об управлении Туркестанским краем» местное население освобождалось от несения воинской повинности. Дело было в непродуманной политике твердых цен, которая сделала выращивание хлопчатника невыгодным.
Другой проблемой, обострившейся во второй половине 1916 года, стала нехватка хлеба, который в Туркестанском крае был привозным – из Оренбургской губернии и с Северного Кавказа. Проблемы с хлебом сопровождались резким ростом цен на прочие продукты, а также на мануфактуру и обувь. Дороговизна, сочетавшаяся с обнищанием населения, в городах приводила к погромам магазинов и складов, а в провинции – к погромам контор хлопкоочистительных заводов (необразованное местное население не понимало, что закупочные цены спускаются свыше, и винило в «обмане» тех, кто непосредственно занимался скупкой хлопка).
8 июля (25 июня) 1916 года вышел императорский указ о призыве местного населения национальных окраин на тыловые работы, известный как «Указ о реквизиции инородцев». Призыву подлежали мужчины в возрасте от девятнадцати лет до тридцати одного года. Обратите внимание на дату выхода указа – середина лета, самый разгар полевых работ. Людям обещали, что работы продлятся не дольше трех месяцев, семьи призванных будут обеспечены всем необходимым, но все это было неправдой, обещания раздавались только для того, чтобы избежать волнений. Призыв на работы осуществлялся с многочисленными нарушениями, главным из которых было взяточничество – богатые откупались, а бедняки, часто единственные кормильцы в своих семьях, такой возможности не имели. Указ воспринимался как несправедливый, а несправедливое его исполнение только подливало масла в огонь. Уже 17 июля в Худжанде начались стихийные протесты против призыва, которые тремя днями позже переросли в беспорядки, быстро охватившие всю Самаркандскую область и перекинувшиеся на Ферганскую и Сырдарьинскую области. Восставшие громили сборные пункты и административные здания, уничтожали списки призывников, оказывали сопротивление полицейским и военным, пытавшимся навести порядок. Восстание было стихийным, но его подавление оказалось весьма непростым делом – только погасишь в одном месте, как вспыхивает в трех других. Кульминацией восстания стали события в Джизаке, где между восставшими и прибывшим в город карательным отрядом развернулись настоящие боевые действия.
31 июля Туркестанский край был объявлен на военном положении, и генерал-губернатор генерал-адъютант Алексей Куропаткин получил чрезвычайные полномочия, которые он использовал «на всю катушку», задействовав в подавлении восстания более
