С милицией этого дебошира не выселишь, в лес медвежонка тоже не отведешь — зверь не прошел школу жизни в природе, он будет стремиться к людям, искать у них пищу. Такой зверь опасен.
Это Валерии Степановне уже объяснили. И она, сознавая ответственность за судьбу животного, просит совета.
Исход в этих случаях почти всегда одинаков: зверя либо пристреливают, либо поселяют его за решеткой. И не решаюсь сказать, что второй исход более благополучен. Даже в зоопарке (а они у нас так устарели, так неприспособлены для нормального содержания животных!), даже в зоопарке жизнь у медведя будет несладкой.
Чаще же зверь попадает в клетку из металлических прутьев или такой вот сруб (метр на два метра) в самодеятельном зверинце. Для животного это подлинный карцер.
В позапрошлом году на Кавказе я стоял с полчаса у решетчатого окошка. Полчаса медведь грыз и скреб подоконник и глядел на меня так, как будто понял сочувствие. Да вот снимок, посмотрите, как это было… Снимок надо запомнить всем, кто не слишком обдуманно лишает животных жизни там, где им предписано быть природой.
Еще один поучительный случай. Все помнят историю двух волков, обнаруженных в парке в черте Москвы. Волков во избежание несчастья пришлось пристрелить. Кое-кто из наших читателей, сетуя на печальный конец, говорил: «Вот, волки пришли к человеку, а он за ружье». В газете мы объяснили тогда, почему исход с ружьем был неизбежен. Но осталось загадкой: как же все-таки волки оказались в Москве на жительстве? Но спустя полгода все прояснилось. Я получил письмо, начинавшееся словами: «А волки-то мои…» Далее полуграмотная женщина рассказывала, что летом была в гостях в деревне Пензенской области.
Там пастух-родственник нашел волчье логово.
Женщина, зная, что ожидает щенят, двух потихоньку припрятала и привезла в Москву.
Двухкомнатная квартира скоро волчатам стала тесна. Мяса им требовалось больше, чем хозяйка квартиры могла позволить себе на обед. Вдобавок волчата «стали кусать за пятки».
«Я упросила зятя отнести их в лес. Зять посадил их в корзину и понес». На остановке зять, однако, не решился войти в автобус с волчатами, сидевшими в корзине, как видно, не очень спокойно. Без долгих размышлений тут же, вблизи остановки зять их и выпустил, уверенный, что лес-то волки сами найдут. Такова завязка взволновавшей всех нас истории.
Историй с животными, оказавшимися в драматической ситуации по вине человека, рассказать можно сколько угодно. Однако этого довольно, чтобы понять: лучшее место для жизни волков, змей, лисиц, медведей, орлов, варанов — природа! Кое-кто может сказать: «Ну вот я видел у знакомых…» Да, верно. У меня тоже есть знакомые, которые держат сов, змей, сурка.
Но эти люди не пишут письма в редакцию: что с ними делать? Поселяя в доме диких животных, они понимали, на что шли. Они хорошо знают жизненные потребности своих подопечных, уважают эти потребности, создают животным максимум условий для жизни в неволе. Ради любви к животным они сознательно поступаются своими удобствами. («За все надо платить», — говорит один мой знакомый, вытирая «визитные карточки», которые повсюду оставляют живущие у него две сороки). Многие ли из нас могут поступать так же «философски»?
Судя по письмам («что предпринять?») — немногие. Таким образом, на первую часть вопросов («где добыть зверя?») ответ излишен.
Из этого вовсе не следует, что в городском доме нельзя держать кошку, хомячка, чижика, канарейку. Эти животные не требуют для себя особого жизненного пространства и особых условий. Но уже с собаками, судя по почте, немало проблем. И прежде чем в городскую квартиру нести щенка, трижды подумайте.
Во многих письмах так или иначе упоминается семья Берберовых. Многие читатели просят сказать: хорошо или плохо — лев в комнате? Наверное, так: как явление исключительно е это можно принять, но от подражания следует предостеречь. Лев в человеческом жилище — конечно, аномалия. Берберовы много сделали, чтобы такое сосуществование могло состояться. Но вряд ли мимо них прошли предостережения людей опытных: как только лев подрастет, дело кончится плохо. Предостережение, к сожалению, оправдалось.
К удивлению многих, Берберовы взяли в свою квартиру нового львенка (теперь уже не больного, каким был Кинг, взятый «для выхаживания»). Зачем? Неужели жажда новых заметок в газетах, открыток, телепередач, фильмов, интервью и всякой другой суеты?
Предостережение, однажды уже оправдавшееся, должно же нас чему-нибудь научить?
Фото из архива В. Пескова. 13 июля 1975 г.
Сказка
(Из записной книжки)
«Сказка — это то, что сказано, а не написано пером» — так объяснил старик Оловянников студенткам из Ленинграда. Студентки приезжали записывать местный карельский говор. Он сохранился тут потому, что в деревнях (часто одна-две избы) не везде есть электричество и, стало быть, нет телевизора, который, бесспорно, нивелирует наш язык.
Сказки тут тоже сохранились дольше, чем где-нибудь. Это был край почти полной неграмотности. Люди не писали, а сказывали, и каждый прибавлял к сказке что-либо свое…
«Ночью у нас светло — можно читать газету», — писал мне в Москву карельский друг Василий Гравит. Так было. Газеты на озеро, правда, не приходили. При ночном перламутровом свете мы следили за поплавками… Ловилась? Не скажешь, что беспрерывно. Однако ведро окуней и пара таких вот щурят — улов рядовой. Ловили мы вчетвером. А Мишка, сын старика Оловянникова, за зорю один на удочку ловил три ведра окуней.
Озеро, по-местному, ламба (маленькое — ламбушка). Подводная гряда камней (ее надо найти, если хочешь ловить окуней) называется луда. Залив называется губа, мыс именуется носом… Озер в Карелии сорок тысяч.
Мишка (девятый ребенок в семье Оловянниковых) привозит на моторной лодке к нашим палаткам бидон с молоком. Деньги брать наотрез отказался. Желая отплатить добром за добро, мы нагрянули в деревеньку (три дома) убирать сено. Старик Оловянников принял это как должное. «Это хорошо, это по-нашему». (По-карельски, то есть.) Когда четвертый по счету стожок был поставлен, сын Оловянникова, тринадцатилетний Серега, влез на него «поорать Мишке, чтоб плыл домой» (Мишка удил на ужин рыбу).
Жизнь на Ладмозере старик Оловянников делит на два периода. Он говорит так: «Это было еще до моторов». (До появления моторных лодок.) Или так: «Это вышло уже, когда появились моторы».
— Хорошо или плохо — мотор?
— Да как сказать, бывало, на веслах до Черкесов (деревня, где есть магазин) плывешь четыре часа — туда, часа четыре — обратно. А на моторе, конечно, махом. Однако чем больше моторов, тем меньше становится рыбы. Это уж у кого угодно спроси…
Большие новости в деревеньку из трех дворов все же доходят. После уборки сена старик Оловянников, разогревая самовар, спохватился: «Мать честная, а про них-то чуть не забыли!» (Они — космонавты, наши и американские.)
Бросив самовар, старик взялся крутить приемник. Отыскал нужную волну. «Мать честная, делают! Ну как же это можно встретиться на такой скорости. Сказка!»
Синева днем. Мягкий призрачный свет по ночам. Плеск рыбы. Крики гагары. Треск сушняка на костре. И безмолвие леса… Говорят, что Карелия снится тем, кто в ней побывал. Будем ждать этих снов.
Улов на Ладмозере отличный.
Ладмозеро.
Душистые стога на берегу.
Фото автора. 31 июля 1975 г.
Только что с Врангеля…
(Окно в природу)
«На остров Врангеля я прибыл в день, когда мир следил за полетом «Союза» и «Аполлона»…
Птицы, конечно, не столь эффектные летательные аппараты, как эти два корабля, однако и они помогают налаживать добрые отношения». Так начал беседу с московскими и американскими журналистами орнитолог, профессор Вильям Слейден. Какие ветры занесли американца, жителя Балтимора (штат Мэриленд), так далеко, на остров Врангеля?
«Далеко, если мерить от Балтимора. А если измерить с Аляски — до Врангеля всего лишь 320 миль (510 километров). Гуси, которых мы кольцевали на острове, ежегодно летают в Америку. Без виз, разумеется. Птицы не знают политических границ. Рождаясь на территории одного государства, они летят на зимовку в другое, подтверждая тем самым: жизнь на земле сплетена в единую сложную ткань…»
Канадские белые гуси (американцы зовут: «снежные гуси») — особый объект интереса орнитологов. Считают: всего на Земле их миллион двести тысяч. Зимуют они в Калифорнии, но каждую весну летят гнездиться на север, в Канаду и на Аляску. Однако не все. Примерно сто с лишним тысяч птиц весной покидают Америку и прилетают на остров Врангеля. Для нас это редкий, исчезающий вид крупных птиц.
