М-да…
По коридорам дворца они шли молча.
Джерисон пытался осознать перемену… еще бы! Оставляешь корову – получаешь королеву… может, в Иртоне воздух полезный? Ей-ей, на улице бы столкнулись – не узнал бы. Как себя с ней держать?
Неясно.
Она-то спокойна. Идет, чуть улыбается своим мыслям, отвечает на приветствия…
А что – ему?
Ругаться? Так вроде бы и не на что. Да и глупо что-то выяснять во дворце. Вот приедем домой – поговорим. А ведь и правда – красавица. И как себя держит…
Если бы Джерисон смог прочитать мысли своей супруги – он бы очень удивился.
Красавица вовсе не была спокойна. Наоборот. Сейчас в голове опять пытались бороться кусочки Лилиан-1 и Лили-2. Первая… ну что тут скажешь?
Несчастная любовь, законное изнасилование и доведение до самоубийства. Да, там и убийцы постарались, но причина-то вот! Топает рядом, словно так и надо!
И (между нами, девочками) Лилиан-1 понять можно. Красив, этого не отнять. Лицо из тех, что притягивают к себе взгляд. Это не Леонардо ди Каприо – но Лиля никогда не любила слащавых мальчиков. Ну их… на обертки к шоколаду!
Это – мужик. Есть в нем что-то такое… да и фигура на уровне. До Эрика не дотягивает, но мышцы вполне себе на уровне, так, навскидку – килограмм 100–110 в благородном графе было. Не хлюпик.
И можно понять девчонку. В такого влюбишься.
Это с одной стороны.
С другой же…
Наблюдаем у благородного графа прискорбное неумение разбираться в людях – иная хозяйка на кухне столько тараканов не разведет, сколько граф недоброжелателей развел.
Нежелание обрезать свои капризы.
Эгоизм и самоуверенность в обострении. И наплевательское отношение к женщинам.
Главное достоинство – он любит Миранду. Или – девочка его любит. Остальное – сплошные недостатки. Ну ладно. Еще пара – смазливая внешность и графский титул. Интересно, а вариант раздельного проживания у них тут – как?
Однозначно.
Только при паре детей…
Лиля загрустила окончательно. Нет, внешне она была невозмутима, она улыбалась и кивала знакомым, но внутри…
Хоть убивайте – графа ей НЕ ХОТЕЛОСЬ! Аллергия у нее на мужскую самоуверенность и эгоизм. Почесуха, крапивница и отек Квинке. Но как сделать так, чтобы граф сам отвязался? Или хотя бы соблюдал нейтралитет?
Как-никак, сейчас с ней ведут дела из-за ее титула. Даже если она разведется – статус уже не тот, для бизнеса вредно… Но и пускать супруга в свои дела?
Перетопчется… Жаба не подпишет!
Лиля нарушила молчание лишь на выходе.
– Я прибыла сюда верхом. Вы в карете?
– Нет. Но я полагаю, конь для меня найдется.
– Я попрошу одного из своих телохранителей…
– Телохранителей?
– После покушений мои люди не отпускают меня одну. Никуда.
Сказано было так просто, что стало ясно – это не пафос. Женщина абсолютно искренна.
– В королевской конюшне для меня конь всегда найдется.
– Тогда мы подождем вас на выезде, – Лилиан развернулась на каблуке.
Ее действительно ждали. Несколько вирман, один из них держал под уздцы роскошного аварца… эту породу Джес мог отличить сразу. Чистокровный, стоящий бешеных денег…
– Это – ваш?
– Знакомьтесь. Лидарх.
Конь, услышав свое имя, горделиво изогнул шею. Лиля потрепала его по роскошной гриве.
– Правда, красавец?
Джерисон кивнул.
– Он великолепен.
Правда смотрел мужчина больше не на коня, а на женщину.
Лилиан легко взлетела в седло.
– Мы ждем вас…
Прождать пришлось минут десять, прежде чем слуга привел Джерисону оседланного коня. Да и взлететь так же лихо в седло граф не смог. Рука пока еще мешала.
Процессия выехала за ворота…
* * *
Родной дом встретил Джерисона тишиной и запахом пыли. А еще – поклонами дворецкого.
– Подай нам с госпожой графиней вина в библиотеку, – распорядился граф.
– Ваше сиятельство, – поклонился дворецкий.
Лиля чуть слышно фыркнула.
– По-моему он меня не узнал.
– Я бы тоже не узнал, – честно признался Джерисон.
Нет, если бы Лиля проявила хоть каплю агрессии, хоть малейшее желание поиздеваться, да хоть легкий намек – он бы взвился. Но Лиля обращалась с ним осторожно, как с гранатой с выдернутой чекой. А сам граф пока еще не отошел от потрясения.
Увы…
Красивым женщинам мужчины прощают и легче и больше, чем некрасивым. То, что не простилось бы «розовой корове» – легко было забыто при взгляде на очаровательную даму в темно-зеленом.
Иными словами – обе договаривающиеся стороны старались не нарушить равновесие. И пока им это удавалось.
Лилиан огляделась в библиотеке, уселась в кресло и посмотрела на супруга, предоставляя тому право первого слова.
Джерисон занял позицию в кресле напротив.
– Дорогая супруга…
От порога донесся звяк и грохот.
Дворецкий в полном шоке смотрел на очаровательную женщину. И кажется, не мог поверить, что ЭТО – Лилиан Иртон.
– Ты что – одурел?! – рявкнул Джерисон. – Живо все убрать! Шевелись, каналья!
Он бы ругался и дальше, не увидь в зеленых глазах смешливые искорки. И запнулся.
Лилиан поманила его пальцем, прося придвинуться поближе.
– Насколько же я изменилась… удивительно, что вы меня узнали…
Джерисон, не будь дурак, тут же нашелся с ответом.
– Вас я узнал бы даже в полной темноте.
Ага, не иначе – на ощупь. Уже НЕ узнал. И вообще…
Но иронизировала Лиля исключительно про себя. Вот такая грань. Лезвие бритвы.
Нельзя дать себя подмять. Но и давить не стоит.
А что делать? А вести переговоры. Все равно человек века 21-го… нет, мы не умнее. И не лучше. Но преимущество наше в том, что мы быстрее обрабатываем информацию и привыкли к ее громадному количеству. Отсюда и чудовищная для человека средних веков работоспособность. И активность – для нас-то все в норме. Хотя лень – она всегда лень.
– Вашего дворецкого удар не хватит?
– Выживет, – буркнул Джерисон. – Нашего дворецкого…
– Хорошо. Нашего. Хотя я здесь себя дома не чувствую…
– Вы здесь были так недолго…
– Полагаю, меня бы с таким же успехом и здесь бы отравили, – Лиля вздохнула. – И даже сочувствую вам. Я себя почти не помню – тогда. Все затмевал какой-то туман… даже страшно иногда становилось. А если я из него выплывала – тут же хотелось вернуться обратно.
Не будем давить. Но виноват – ты! Каз-зел!
– Моя вина, что вас травили…
А подтекстом: «Разумеется, ты меня простишь, дорогая… женщины на меня дольше двух минут не сердятся…».
– Вы не Альдонай, чтобы все предусмотреть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
