такие красивые волосы Алёны полностью скрывали её голову, и почему-то Владе захотелось взять их и заплести вокруг пальцев, не объясняя никакие причины. Веки тяжелели, но спать совсем не хотелось. Хотелось слушать музыку, слушать людей, слушать Алёну. Противные цепи, что раньше сковывали движения Влады, сейчас валялись где-то на полу и путались под ногами – текила, оказывается, такая классная подруга! Она лучше всех объясняет, что нужно прекратить быть серьёзной и оторваться на полную, пока кровь в венах кипит, а сердце учащённо бьётся!
Ведь нет более удачного момента для наслаждения чем сейчас.
– Слушай, ну есть же нормальные мужики, Алён. Должны же они быть!
– Я тебя умоляю! – Она растеклась по стойке, как уставший ученик – за своей партой. Глаза медленно закрылись, а щёчки прижались к положенным друг на друга ладоням. – Покажи мне хоть одного достойного мужика и вот тогда сможешь разубедить меня. А так… они забавные, да, но связывать с ними жизнь… это десятый круг ада, подруга. Я в Бога не верю как и во всю религиозную чушь, но если ад и существует, то им точно заправляют эти джентльмены с мешком между ног. А раем – женщины. Там и еда вкусная, и никто не захочет тебя изнасиловать.
– Я так понимаю, опыт с мужчинами у тебя был печальный.
Алёна, услышав эту фразу, выпрямила спину и вскинула подбородок. Её затуманенные глаза резко полыхнули, будто кто-то подлил розжиг в тёмные угли зрачков. Сквозь пухленькие щёчки попытались прорезаться скулы, но вот именно, что попытались – даже сейчас это круглое личико не могло казаться угрожающим. Губы на долю секунды сжались в одну бледную линию, но уже в следующую расплылись в улыбке – настоящей и грустной.
– Меня насиловали в детском доме, Влада. Так что да, опыт с мужчинами у меня был печальный. И я могу это смело утверждать, потому что единственное, до чего меня доводили эти животные – это боль. Ну и до нервных срывов тоже – считай, вишенка на торте. Оргазмом там даже и не пахло. Вот, – она подняла свою ладонь на уровне глаз и растопырила пальцы, – только эти ребята приносили мне наслаждение, больше никто.
– Ну… – Влада вспомнила тот вечер, казавшийся ей тогда одним из самых счастливых за всю жизнь, но обернувшийся страшной трагедией. Она вспомнила, как визжала на американских горках, хотя привыкла всегда скрывать свои эмоции. Вспомнила, какой приятной была каждая секунда, проведённая рядом с Ромой, и каким ярким казался мир в те самые секунды. Именно тогда, на заднем сидении такси, она впервые почувствовала дикую похоть, разрывающую тело на мелкие кусочки. В ней горела страсть мужского тела – мужского! – и если Алёна ни разу не испытывала её, то Владе действительно было очень жаль её. Эти сраные насильники убили в ней одно из самых лучших чувств в женщине – страсть к мужскому члену. – Я не буду с тобой спорить, но…
– Вот и не надо. Мы же отдыхаем, чёрт возьми! Пошли танцевать! Как раз растрясём свои задницы и покажем всему миру, как надо дрыгать телом!
И прежде чем Влада успела что-либо ответить, Алёна взяла её за руку и повела за собой, сквозь толпу людей, либо уже сошедших с ума, либо находящихся на грани этого. Разноцветные круги скакали по их лицом, на миг освещая широкие улыбки. Женщины прижимались к мужчинам, мужчины прижимались к женщинам, и казалось, все они решили забыть о прошлой жизни. Призраки погибших близких сдавливали горло ужасными воспоминаниями, но после первой рюмки они начинали растворяться, потому люди и пили – чтобы побыстрее избавиться от своих же семей.
– Господи, о чём ты думаешь? – Алёна развернулась к Владе, и блики яркого света отразились от её зелёных глаз. Она прикоснулась пальцами к уголкам губ Влады и подняла их вверх, после чего ещё несколько секунд держала ладони на горячих щеках. – Отбрось весь негатив, подруга! Ты рядом со мной, так что не смей думать о чём-то плохом! Двигай бёдрами, малышка, мы уже на танцполе!
Воздух заполнили удары барабанов, к которым тут же подключилась бас-гитара. Вскоре и она утонула в шуме всех инструментов, взорвавших клуб. Из колонок вырвалась какая-то рок-н-рольная песня, и как только грубый мужской голос стал петь про тяжёлую жизнь поэта-шахтёра, Алёна задвигалась в такт музыке и, улыбаясь, сплела свои пальцы с пальцами Влады. Зубы прикусили нижнюю губу и медленно, очень медленно отпустили её.
– Давай, не стесняйся! Мы же в грёбанном клубе, так давай танцевать!
– Но я не умею! – Сон (если он и был) сняло как рукой. Окружающий гомон не давал словам нормально прозвучать, поэтому Владе пришлось кричать, что Алёна – эта вечно улыбающаяся красавица, совсем не замечающая своей полноты – смогла услышать её. – Я никогда не танцевала! Тем более под рок!
– Просто повторяй за мной, подруга, и всё! Двигайся как я, и все взгляды будут прикованы к тебе!
Бедро Алёны, обтянутое тёмной тканью джинсов, резко метнулось в сторону, подчеркнув изящный переход к талии. Влада попыталась повторить это трюк (этот невероятный трюк), но чуть не упала лицом вниз. Алёна мигом подхватила её и засмеялась так, что перекрыла льющуюся над головами музыку. Несколько людей обернулось и увидело двух смеющихся, держащихся друг за друга девушек. Звенящая в ушах гитара заставляла их тела вибрировать, плыть в одном темпе, чувствовать тело партнёра.
Кто-то из толпы выкрикнул:
– Эй, ди-джей! – Судя по голосу, это был мальчишка, которому ещё не исполнилось даже пятнадцати лет, но язык уже заплетался так, будто его хозяин успел пропустить Байкал коньяка. – Вруби что-нибудь поживее. На хрен этот рок!
Через пару секунд колонки замолчали и вновь запели, но уже другую песню – «Let’s Get Started» группы Sun Heat.
– Да! – Алёна громко завизжала и запрыгала на месте, совсем как маленькая девочка. – Это одна из моих любимых песен! Давай танцевать, Влада! Давай танцевать до потери сознания!
И она положила ладони на узкие бёдра, задвигав своими, к которым было приковано немало мужских взглядов. При других обстоятельствах Влада бы никогда не позволила себе так откровенно вилять тазом при незнакомых людях, но крепкая текила расплавила сковывающие цепи и сделала движения уверенными, свободными.
Две девушки поплыли в быстром танце, держа руки на бёдрах друг друга. В этот волшебный момент, когда душа отделилась от тела и отдалась музыке, из головы вылетело всё: все переживания, все страхи, все тревоги. Влада забыла о Роме, в которого ещё меньше недели назад была безумно влюблена; о Роме, которого она так боготворила, но к которому стала так равнодушна сразу после смерти. Она забыла о Джонни, спасшем её, буквально вытащившем с
