— Исторический момент, Вера! — воскликнула Клара. — Ты впервые на поверхности Антарктиды. Ведь то, что ты видела раньше, — ледяной щит, а сама Антарктида — вот она, здесь!..
Шли весело переговариваясь, дышалось легко, своды были высокие, и даже не верилось, что над головой — десятки тысяч тонн.
— Нам нечего бояться, — пошутила Клара. — С нами Атлант! Если своды начнут оседать, он подставит свои могучие плечи!
— А что вы думаете, — осклабился Генрих. — Этот лед можно и разбросать.
— Лучше не надо, — сказала Вера. — Пока не храбритесь, а то вон там я вижу трещины…
И верно, кое-где змеились по сводам трещины шириной что-нибудь в палец. Генрих, задрав голову, посмотрел на них и спросил Клару:
— А что, бывали случаи оползней?
— Никогда.
Улучив минуту, когда Генрих отошел в сторону, Вера шепнула подруге:
— И что ты нашла в этом зеленоватом?
— То, что он не надоедает. Интересуется моей работой, Антарктидой, а не то что… Он какой-то не такой, как все.
Рассмотрев трещину, Уранос снова присоединился к ним. Вера заметила, что чем дальше, тем больше на отшлифованной поверхности сводов видна была изморось.
— Почему это? — спросила, указывая на снежную вату, которая покрывала стены.
— Потом узнаешь, — загадочно ответила Клара, замедляя шаг.
Вскоре послышался какой-то отдаленный шум, а затем стало видно, как прозрачными завитками клубился туман. Шум все нарастал, и в конце концов стало ясно: это шумит вода. Туннель вывел к огромному гроту, посреди которого текла довольно широкая, но не очень глубокая река. Вода бурлила на камнях, поднимался над нею пар, тянулся по берегам, всплывал вверх.
Вокруг царил полумрак, и, может быть, поэтому грот напоминал древний храм — своды все в каких-то шипах, под стенами неисчислимые, сверкающие, как хрусталь, колонны, темно-зеленые наросты, похожие на бронзовых идолов; Вера стояла как завороженная, поводя глазами то в одну, то в другую сторону.
Пошли вдоль реки.
— Так что, — кричала сквозь шум Вера, — мы уже не во льдах?
— Нет, вон, посмотри, ледник около входа, а мы внутри горы. Она поднимается в толще льда больше чем на километр.
— Ого!
— Река, как видишь, течет из-под горы. Может быть, и магнитный полюс омывает.
— Полюс? — заволновалась Вера. — А где же он?
— Как раз под горой.
— Да ты что? Под горой — полюс?
— А тебе не все ли равно? — рассмеялась Клара. — Почему это тебя так беспокоит?
— Просто так… Хотелось постоять на самом полюсе…
— Еще бы! — тряхнул зеленоватыми волосами Генрих. — Такие места притягивают людей. Полюса, высочайшие вершины, глубочайшие ущелья, величайшие водопады… Человеческая цивилизация развивается по горизонтали.
— А я, например, ко всему этому совершенно равнодушна, сказала Клара.
«Как же мы с Ником доберемся до этого полюса?» — подумала Вера.
— Каково расстояние до него отсюда? — спросила она Клару.
— Вот отметка, — Клара указала на красный круг, очерченный на скалистом полу, в центре которого стояла серая шкатулка. — Видишь — написано: шестьсот метров. Это так близко, что мы весь грот назвали «Магнитным полюсом». Всего в шестистах метрах отсюда сноп силовых линий магнитного поля входит в земной шар.
Вера сразу же насупилась. «Всего шестьсот метров… Придется огорчить Никифора… Его замысел неосуществим. Конечно, если бы он обратился за помощью… Но ведь ни один институт не примет его проект. Как обидно!»
Никифор слушал рассказ Веры об Антарктиде с нетерпением, свойственным нервным людям. Ходил по комнате и торопил:
— Конкретнее! Короче!
А когда Вера заикнулась о зеленоволосом Ураносе, оборвал ее:
— Это ни к чему!
Подробно расспрашивал о гроте «Магнитный полюс», и Вере стало не по себе: ведь многого она так и не выяснила. Какие породы? Глубина реки при входе в грот? Скорость течения? Температура воды?..
— Надо же ориентироваться на месте!
Но больше всего переживала Вера по поводу того, как сказать о главном: о том, что от грота до полюса далеко и что, возможно, вообще придется оставить эту затею с экспедицией. Рассказала о лифте, о туннеле во льду, а Никифор все торопил:
— Дальше, дальше!
В его воображении уже вырисовывалась картина: они проберутся в грот, распакуют тюк и смонтируют переносный бур. Источник магнитного полюса может обнаружиться совсем близко от поверхности. Сверла, естественно, будут ломаться, необходимо запастись алмазами. Но прежде всего он прощупает породу ультразвуком.
Эх, если бы раздобыть хоть самую малость этой таинственной материи! Вот бы все засуетились, сразу забыли бы о бойкоте. «Вот так Ярковой! Историческое открытие! Зря не прислушивались к его словам, ах, как нехорошо получилось!»
Неожиданно зазвучал экран обязательного канала связи. Никифор оцепенел. Вера обернулась к серебряному прямоугольнику. На нем показалось сухощавое, уже немолодое лицо секретаря местного Совета морали и этики.
— К сведению всей коммуны! — начал он. — Научный работник Никифор Ярковой до сих пор не признал своей вины. Совет морали и этики объявляет ему первое предупреждение. Напоминаем Ярковому, что после третьего предупреждения, согласно кодексу, совет будет вынужден вынести решение об уединении его на территории Гренландии.
Никифор сжал кулаки.
— Слыхала? Угрожают! Да мне в Гренландии было бы лучше, чем здесь. Но они еще пожалеют… — Он забегал по комнате, потом вернулся к притихшей Вере: — А ты чего съежилась? Осуди меня, накажи тоже, объяви бойкот, игнорируй!
Вера посмотрела в его раскрасневшееся лицо:
— Успокойся, Ник. Возьми себя в руки. Ситуация серьезная, нужно все взвесить. Я ведь тебе не договорила о гроте. Полюс-то не в гроте, а в шестистах метрах от горы, так что экспедиция наша сама собой…
— Что?! — С минуту он не мог выговорить ни слова. Шестьсот метров?.. И ты думаешь, меня испугают эти метры? Ошибаешься!
— А я бы посоветовала прислушаться к предупреждению…
— И что?
— Ну пойми же, Ник, для тебя же лучше будет…
— Ну что ж… Если испугалась, можешь оставить меня. Я надеюсь…
Вера подошла к нему с открытым взглядом.
— Ты не понял. Мы будем вместе. Тебе ведь нужна моя помощь?
Никифор молча обнял ее за плечи.
Воет, завывает пурга.
Вера дрожит, и кажется ей, что и «Электрон» тоже подрагивает от холода. За иллюминатором — сплошная темнота, по ней хлещут не умолкая снежные нагайки. В голове гудит, виски сжимает тупая боль. Вера слышит, как тяжело дышит Ник, и шепчет:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
