— Вы отправили мне SMS, — сказала американка. — Кто вы?
Повисла пауза. То, на что Лив при обычных обстоятельствах не обратила бы внимания, сейчас возбудило у нее подозрение.
— Вы еще этого не знаете, но мы ваши друзья, — ответила женщина. — Где вы сейчас находитесь?
Лив продолжала следовать за потоком туристов. Присутствие рядом обычных, не замешанных ни в каких историях людей действовало на нее весьма благотворно.
— С какой стати мне об этом говорить?
— Мы сможем вас защитить. Сейчас за вами охотятся люди, которые хотят, чтобы вы замолчали… Лив! Я хочу быть с вами предельно откровенной: эти люди намереваются вас убить…
Девушка заколебалась, выбитая из колеи не столько этим заявлением, сколько тем, что незнакомка назвала ее по имени.
— Кто меня хочет убить?
— Безжалостные, опасные люди. Они думают, что ваш брат рассказал вам тайну, которую никто не должен знать.
Лив глянула на буквы, написанные на газете.
— Я ничего не знаю, — сказала она.
— Это не важно. Если они считают, что вам что-нибудь известно, они не станут рисковать. Сначала эти люди попытались похитить вас в аэропорту, затем украли тело вашего брата из морга. Сейчас они ищут вас и не остановятся, пока не найдут. Они непреклонны. — Женщина помедлила, а затем более мягким тоном добавила: — Если вы скажете мне, где находитесь, я пошлю человека, и он отвезет вас в безопасное место. Вы с ним уже знакомы. Вчера ночью я посылала его в аэропорт.
— Габриеля?
— Да, — ответила Катрина. — Его послали присматривать за вами. Скажите, где вы, и я отправлю к вам Габриеля. Он мой сын…
Лив очень хотелось поверить ей, но на это необходимо было время. Надо все хорошенько обдумать и взвесить. Кроме позаимствованной одежды все, что она сейчас имеет, — несколько долларов мелочью, мобильный телефон, нуждающийся в подзарядке, и вчерашнюю газету. Лив посмотрела на лицо брата, окруженное нацарапанными ее рукой буквами и символами. Ей в голову пришла идея. Перевернув газету, Лив прочитала набранный мелким шрифтом текст позади страницы.
— Я перезвоню вам, — сказала она женщине.
Сулейман прошел мимо газетного киоска.
До девушки оставалось менее пятидесяти футов. Он протискивался сквозь медленно бредущую толпу, постепенно сокращая расстояние между ними. Что делать, когда он ее догонит? Сулейман уже подумывал о том, чтобы оставить эту затею и вернуться в Центральное управление. Полицейского остановило опасение, что мужик из автофургона может его сдать. Анонимное письмо с именем человека, торгующего секретной информацией, и копиями документов, которые он им предоставил, может серьезно ему навредить. Он, конечно же, был осторожен, но кто знает… Если будет доказана его причастность к исчезновению трупа монаха, то его ждут обвинения в продаже секретной информации. За это вполне могут посадить, а тюрьма — самое страшное наказание для полицейского…
Сулейман шел, стараясь, чтобы между ним и девушкой всегда кто-то был. Обычная уловка на случай, если объект оглянется. Когда он подойдет совсем близко, он скажет девушке, чтобы бежала, а сам… сам заляжет на дно, пока вся эта галиматья не рассосется.
Сосредоточив внимание на темно-синем капюшоне, младший инспектор ускорил шаг.
Осталось десять футов.
Пять.
Сулейман почти догнал девушку, когда увидел, что белый автофургон притормозил у противоположного конца улицы, закрытой для автотранспорта. Теперь девчонка в западне, словно крыса, попавшая в водосточную трубу. Ей не сбежать… И ему тоже ничего не оставалось, кроме как довести порученное ему дело до конца.
Младший инспектор замедлил шаг. Расстояние между ним и девушкой увеличилось. Людской поток нес жертву к фургону. Сулейман не хотел без необходимости тащить туда девушку силой. Из автофургона вышел бородатый мужик, чтобы открыть заднюю дверцу машины. Расстояние между ними сократилось до десяти футов. Сулейман решительно шагнул вперед и вытянул руку. Потеющий парень в фургоне оторвал взгляд от ноутбука и отрицательно замотал головой.
Слишком поздно.
Покрытая веснушками рука легла на плечо девушки и порывисто дернула ее на себя.
— Эй! — вырываясь, крикнула американка.
Сулейман взглянул в испуганное лицо, обрамленное синим капюшоном. Не та!
— Извините, — промямлил полицейский, отдергивая руку от плеча незнакомки, словно прикоснулся к электрическому кабелю. — Я принял вас за другую… Где вы взяли эту одежду?
Младший инспектор указал на надпись «ПОЛИЦИЯ» на груди девушки.
Девушка сердито уставилась на толстяка. Тогда он показал ей свой полицейский значок. Пренебрежительное выражение на лице незнакомки растаяло. Она махнула рукой туда, откуда Сулейман только что пришел.
— Я поменялась с какой-то девушкой.
Младший инспектор проследил за ее жестом. Улочка была запружена толпами прохожих.
— Давно?
— Минут пять назад, — пожав плечами, ответила девушка.
— Что вы ей дали взамен?
— Ветровку.
— Опишите ее.
Девушка нервно взмахнула руками.
— Белая. Я бы даже сказала, вылинявшая. Немного потрепана на рукавах.
Сейчас, когда дневное солнце припекало, большинство прохожих, избавившись от пальто и курток, щеголяли в белом. Повернувшись спиной к фургону, полицейский позволил себе улыбнуться.
«Неплохо сработано, — подумал он. — Действительно неплохо».
81
Лив вышла из туристического справочного бюро и направилась навстречу движущемуся в ее сторону людскому потоку (это ее раздражало), в направлении здания полиции (это раздражало ее еще больше).
Девушка сверилась с картой города, которой ее бесплатно снабдили в бюро. К обведенной черным фломастером улочке можно было пройти несколькими маршрутами. Можно было бы выбрать окружной путь, но у Лив было мало времени. Ей не хотелось рисковать. Вытащив мобильник из кармана, девушка взглянула на индикатор зарядки. Пусто. Нажав на одну из кнопок быстрого набора, Лив в душе молилась, чтобы ей удалось сделать хотя бы один звонок.
— Это не она, — произнес Кутлар прежде, чем полицейский смог вставить слово.
Он хотел напомнить Корнелиусу, что может еще пригодиться.
— Нет, — просунув голову в открытое окно автофургона, сказал Сулейман. — Американка поменялась одеждой с этой девчонкой… Теперь на ней белая ветровка без надписи. Девчонка не знает, куда она пошла.
Корнелиус завел двигатель.
— Влезай, — распорядился он.
Полицейский нерешительно потоптался на месте, затем показал большим пальцем правой руки за плечо.
— Знаете… Мне надо…
— Влезай, — повторил Корнелиус.
Сулейман сел в машину.
Кутлар взглянул на экран и немного расслабился. Он жив только потому, что знает, как выглядит эта девушка. Плохо, что полицейский тоже ее видел. Поскорей бы от него отделаться.
Автофургон тронулся с места. Раненую ногу Кутлара затрясло на ухабах.
Он нажал на клавишу возврата. Появилась иконка в виде песочных часов. Система приступила к поиску сигнала мобильного телефона девушки.
82
Звонок мобильника настиг Лив как раз тогда, когда она проходила мимо палатки, торгующей только что испеченными лавашами. Приятный запах жареного лука и специй ударил ей в нос. Девушка вспомнила, что давно не ела. Солнце заливало потоками света желтоватые плиты тротуара, и окружающие ее величественные здания казались похожими на церкви.
— Где ты, черт побери?! — взревел в трубке знакомый голос.
Роле Бейкер, владелец и главный редактор «Инквайера», был не из тех, кто сдерживает свои эмоции.
— Где статья о естественных родах? У меня столько пустого места в разделе «Стиль жизни», что хоть грузовик катай!
— Послушай, Роле! Я…
— Не хочу слушать оправдания. Мне нужна статья.
— Роле! Я не написала…
Секунду помолчав, главный редактор ледяным тоном изрек:
— Садись и немедленно пиши…
— Скажи, чему посвящена сегодняшняя передовица, — не желая выслушивать упреки, прервала Ролса журналистка.
— Какого хрена ты у меня спрашиваешь?
— Ответь!
— Ну, монаху. Все о нем пишут.
— Он — мой брат.
Телефон вновь смолк.
— Ты не шутишь? — наконец спросил редактор.
— Я сейчас в Руне. Прилетела сегодня утром. Здесь происходит что-то странное. Я еще не знаю, что конкретно, но уверена, что это станет сенсацией. Я по уши во всем этом, и мне срочно нужна твоя помощь.
Молчание. Лив представила себе Ролса Бейкера сидящим в его кабинете. Вот он выглядывает из окна на реку, а в уме подсчитывает возможные доходы от эксклюзивного материала. В ухе раздалось громкое пиканье телефона. Секунду девушке казалось, что их разъединили, но нет.
