— Что тебе нужно? — пробасил Роле.
— Сейчас я направляюсь в редакцию местной газеты «Itaat Eden Kimse». Пожалуйста, позвони им. Пусть одолжат мне немного наличных, блокнот и ручку. Возможно, мне там придется задержаться и поработать за столом.
— Без проблем. — Она услышала скрип авторучки по бумаге. — Только ничего им не рассказывай. Помни, кто платит тебе зарплату. Лучше скажи, что работаешь над путевыми заметками или… придумай сама…
— Хорошо.
Телефон громко пикнул.
— У меня сейчас разрядится мобильник. Мне понадобится подзарядка.
Лив назвала модель телефона. В ответ — тишина. Девушка взглянула на экран. Чернота. Положив мобильник обратно в карман, она оглянулась и увидела приближающуюся машину.
83
— Туда, — не сводя глаз с экрана, сказал Кутлар, указывая на людей, столпившихся перед палаткой с шаурмой.
Корнелиус посмотрел в указанном направлении. Сулейман распахнул дверь прежде, чем автофургон остановился.
— Я посмотрю, — сказал он, выскакивая наружу.
В нос Кутлару ударил вкусный запах жареного лука и острых приправ. Полицейский захлопнул дверцу машины. Кутлар оторвался от экрана ноутбука. Полицейский подтянул штаны и застыл на месте, разглядывая людей.
— Видишь ее? — спросил Корнелиус.
Кутлар пробежал взглядом по лицам людей с обеих сторон улицы.
— Нет, — сказал он.
Запах еды вызывал у него легкую тошноту.
Корнелиус забрал у него ноутбук. На экране замер план города. Стрелка в центре указывала место, где они находились сейчас. В боковой колонке виднелся последний номер, на который звонила американка. Возле нее медленно вращалась иконка в виде песочных часов. Система искала в сети.
Кутлар глянул в боковое зеркало заднего вида. Полицейский разговаривал с владельцем палатки, заказывая себе еду. Турок почувствовал тошноту и отвернулся. Из-за сложной системы улиц с односторонним движением они добирались сюда минут пять, не меньше. Он мог бы направить машину коротким путем, но спутниковая система навигации послала их главными дорогами, которые в это время дня были битком забиты. Он не испытывал ни малейшего желания вмешиваться. Чем дольше они ее ищут, тем больше у него шансов выпутаться из сложившейся ситуации.
К тому же у Кутлара было еще одно желание — не такое сильное, как жажда жизни, но и не слабое. Турок хотел отомстить человеку, который прострелил ему ногу и убил его двоюродного брата. Не сказать, чтобы при жизни они были друзья не разлей вода, но Серко как-никак являлся членом его семьи. Вполне возможно, что, найдя девчонку, они найдут и убийцу его брата. Кутлар очень на это надеялся.
Иконка песочных часов исчезла с экрана. На ее месте возникло диалоговое окошко с именем и адресом. Турок наблюдал, как Корнелиус копирует информацию в текстовое сообщение.
— Мужик говорит, что видел похожую по описанию девушку минут пять назад, — чавкая сказал полицейский в окно автофургона.
Резкий запах чеснока накрыл Кутлара зловонным облаком. Турок отстранился от полицейского подальше.
— Она села в такси.
Корнелиус нажал кнопку ввода и стал ждать.
— Послушайте, — сказал Сулейман. — Если она сейчас на колесах, то может быть уже где угодно. Ну… Вы ее засечете, когда она снова включит свою мобилу… Я очень рисковал, помогая вам, а теперь… Ну… Мне надо возвращаться… Если я не заявлю о пропаже девушки, то вылечу с работы…
Корнелиус подождал, пока на экране вспыхнула надпись: «Сообщение отправлено» — и взглянул на проплывающий рядом поток машин. Каждая вторая была такси.
— Ладно, — наконец произнес он. — Залазь в машину. Подвезем.
Секунду поколебавшись, полицейский влез в автофургон. Кутлар отвернулся. Сильный запах чеснока и пота душил его. Он с трудом подавил приступ тошноты.
84
В Нью-Йорке было холодно — куда холоднее, чем думал Родригес. Красную толстовку пришлось надеть сразу же после того, как он вместе с другими пассажирами сошел с трапа самолета. Родригес как раз проходил по международному залу, когда в кармане завибрировал телефон. Он глянул на новое имя и адрес. Где-то в Ньюарке… не служебный, судя по всему…
Родригес поискал глазами газетный или книжный ларек. Старый зал, построенный по заказу «Ти-Дабл-ю-Эй»[32], представлял собой элегантное пересечение кривых линий и скошенных граней. Казалось, это здание построено скорее по проекту гигантских жуков, чем с одобрения корпоративных бюрократов и при участии профсоюза водителей грузовиков «Тимстез». Родригес увидел магазинчик «Варне энд Ноубл».
Последний раз он был в Нью-Йорке шесть лет назад. Тогда ему казалось, что он навсегда уезжает из этой страны, навсегда прощается со своей прошлой жизнью. А теперь он снова в этом городе и занимается вещами, по сути своей очень близкими к тому, чем он занимался прежде. Родригес удалил сообщение из своего мобильника и набрал телефонный номер по памяти. Он не знал, существует ли еще этот номер, жив ли человек, с которым он хочет связаться, в тюрьме ли он или на свободе. В трубке послышались гудки. Войдя в книжный магазин, Родригес зашагал между стендами, на которых были выставлены книги о вкусной и здоровой пище знаменитых поваров, а также художественные книги в мягкой обложке, чьи названия состояли из одного слова.
— Алло?
Голос был подобен шелесту старой бумаги. Родригес услышал в трубке усиливающийся звук телевизора. Люди сердито кричали друг на друга, а кто-то одобрительно вопил и хлопал в ладоши.
— Миссис Барроу?
Родригес подошел к полке, где обычно продаются путеводители по городу.
— Кто это? — настороженно спросил пожилой голос.
— Меня зовут Джиллермо, — стараясь говорить с акцентом, произнес он.
Теперь уличный говор давался ему с трудом.
— Джиллермо Родригес. У меня была кликуха Джил. Я старый дружбан Джи-Джи. Вот приехал в город и хочу с ним перекинуться парой слов, если он еще живет здесь.
В телефоне послышались аплодисменты и одобрительные крики. Похоже на «Спрингер» или «Рики Лейк». За время отсутствия Родригес почти забыл, что такие шоу вообще существуют.
— Мальчик Лоретты! — внезапно воскликнула старушка. — Ты жил с матерью в двухкомнатной квартире на Тули-стрит?
— Точно, миссис Барроу! Я ее сын.
— Давно о ней не слыхала.
Образ из прошлого промелькнул перед его внутренним взором: обтягивающая скулы кожа на худом лице матери, лекарство вместо наркоты, бегущее по пластиковым трубочкам в исколотые вены рук…
— Она умерла, миссис Барроу. Семь лет назад.
— Как жаль, сынок! Она была милой женщиной, пока не…
— Спасибо.
Родригес прекрасно понимал, что значат слова «пока не», но решил не накручивать себя.
Голоса в телевизоре смолкли. Молодому человеку уже начинало казаться, что о его существовании забыли, когда он услышал:
— Сынок, дай мне свой номер. Я передам его Джейсону. Если он захочет с тобой встретиться, то позвонит сам.
Родригес улыбнулся:
— Спасибо, миссис Барроу! Большое спасибо!
Он назвал старушке номер своего мобильника и разразился очередной чередой благодарностей, пока миссис Барроу не повесила трубку. Родригес взял карту Ньюарка и направился к кассе. Мобильник зазвонил как раз тогда, когда он забирал сдачу.
Поблагодарив кассиршу, мужчина вышел в главный вестибюль аэропорта.
— Джил! Это ты, старик?
— Да, Джи-Джи. Это я.
— Блин, Джилли Родригес! — радостно воскликнул его старый приятель. — Я слышал, что тебя замели святоши из Божьего эскадрона.
— Не-е… старик. Мне просто пришлось смыться из города…
Повисла пауза. В прошлой жизни Родригесу приходилось «смываться» только тогда, когда ему грозили крупные неприятности с законом.
— А где ты сейчас, старик?
— В Квинсе… Надо уладить кое-какие дела. Просекаешь?.. Вот только не с чем работать…
— Да… — Голос Джи-Джи очень напоминал голос его матери. — А что тебе нужно?
Во время полета Родригес коротал время, читая о тех, кто принимал участие в войнах против еретиков… Tabula rasa… Священные костры инквизиции…
— Мне нужно кое-что… специфическое… — наконец произнес Родригес.
— Я могу достать тебе все, что захочешь. Лишь бы были бабки.
Родригес улыбнулся.
— Отлично. — Выйдя через вращающуюся дверь, монах попал на холод нью-йоркского утра. — Бабки у меня есть.
85
Латунная табличка на входе сообщала, что в здании находится редакция «Itaat Eden Kimse». Водитель такси не хотел рисковать, и Лив оставила ему в залог свой телефон.
— Я сейчас к вам кого-нибудь пришлю, — пообещала она. Пожилая секретарша в приемной провела Лив в международный отдел, располагавшийся на первом этаже.
