«Если что, мы всегда можем обратимся к Еремееву, Дорохову или Кононову», предложенные Анькой в качестве средства на самый крайний случай, задвинул куда подальше, прекрасно понимая, что сталкивать лбами личностей такого калибра однозначно не стоит. Увы, напряженные раздумья, которым я предавался всю дорогу, ни к чему хорошему не привели, и к моменту въезда в подземный гараж «логова» Вяземского настроение рухнуло в пропасть. Впрочем, прогибаться я не собирался в любом случае, поэтому оставил девчонок в машине, поднялся на лифте на нужный этаж и, ответив на приветствие «чумовой красотки», переступил через порог кабинета вконец охамевшего генерала.
Как и следовало ожидать, при моем появлении генерал не стал вставать из-за стола, а жестом предложил усаживаться на ближайший стул. Логика такого поведения была понятна, и я, мысленно усмехнувшись, дал себя загнать в мнимо-подчиненное положение, а потом задал не очень удобный вопрос:
— Анатолий Евгеньевич, скажите, пожалуйста, а чем конкретно вызвано ваше недовольство? Все обязательства, когда-либо взятые на себя, я выполняю вовремя и в полном объеме: вы заблаговременно получаете прогнозы на мои бои, свои доли по каждому заключенному контракту и правильный пиар, а мы с девчонками выкладываемся на полную катушку, чтобы не подвести ни вас, ни Алексея Алексеевича, ни Еремеева, ни Кононова, ни компании, которые нам платят!
— Ты начал свою игру!
— И в чем, по-вашему, это выражается? — усмехнулся я. — В том, что две недели пахал, как проклятый, пытаясь отработать гонорары, которые мы с вами уже разделили? Или в том, что добросовестно выполнял распоряжение Виктора Викторовича идти навстречу пожеланиям ваших с ним американских партнеров?
— Папаша одной из твоих подружек заключил совершенно сумасшедший контракт с ФСО, ФСБ и Росгвардией!
— А Министерство Обороны проигнорировал? — не дав ему договорить, спросил я.
— Нет, с нами тоже, но…
— Анатолий Евгеньевич, вы меня демонизируете! Да, я дружу с Лиззи Форд, но влиять на ее отца в принципе не в состоянии. Скажу больше, я не в состоянии влиять на решения самой Элизабет, так как эта особа очень четко разделяет дружбу и бизнес! Далее, о том, что американское правительство о чем-то договаривалось с нашим, я узнал от Виктора Викторовича. И был вынужден взять на себя очередные обязательства, от которых меня и так тошнит. А ведь на него, Владимира Егоровича и Юрия Федоровича нас замкнули вы! Причем в одностороннем порядке, даже не спросив, в состоянии ли мы тянуть на себе столь своеобразный груз.
Вяземский попробовал надавить на совесть:
— Так в результате вы получили виллу, яхту, двойное гражданство и статус, аналога которому нет!
— Виллу и яхту мне подарили за спасение друзей, а двойное гражданство и этот самый статус нам придется отрабатывать не один год. Причем в поте лица. Скажу больше: будь у меня возможность переиграть последний год, хрен бы я согласился на весь этот геморрой. Ибо меня до смерти достала жизнь в аквариуме, чтение писем, в которых на меня и моих подруг выплескивается чужое горе, общение с людьми, под личинами которых прячутся сотрудники спецслужб, и необходимость отчитываться за каждый вздох! Блин, я шел к этому поясу только для того, чтобы заработать на спокойную жизнь, а сейчас чувствую себя белкой в колесе!!!
Не знаю, насколько убедительно получилось сыграть эту вспышку, но генерал задумался. А через несколько секунд одарил меня «отеческой» улыбкой:
— Деньги, которые ты заработал на боях, только кажутся большими. Поверь на слово, через пару-тройку лет твои ежемесячные расходы вырастут на порядок, и ты будешь вынужден цепляться за любую возможность заработать.
— Анатолий Евгеньевич, в данный момент меня беспокоит проблема посерьезнее: весь последний месяц я тренировался от силы по три часа в день, так как было тупо некогда. Мало того, даже эти три часа приходилось заниматься всякой хренью, чтобы не показывать посторонним свои реальные возможности. Но самое хреновое даже не это — если из-за постоянных разъездов я потерял только физическую форму, то переизбыток наваленных на меня обязанностей напрочь отбил всякое желание продолжать карьеру! Ведь каждое следующее выступление будет привлекать ко мне еще больше внимания, а желающих воспользоваться в благих целях возможностями, представляемыми вниманием миллионов, и без того перебор!
Тут генерала проняло:
— Я надеюсь, ты не собираешься уходить из Большого Спорта⁈
Я с хрустом сжал кулаки и мрачно посмотрел ему в глаза:
— С такой нагрузкой, как сейчас, я морально сломаюсь от силы через полгода. Делайте выводы…
Глава 13
5 июля 2042 г.
Еремеев позвонил буквально через полчаса после того, как мы, наконец, выехали из Белого Дома, врубили спецтелефон, полученный от посла еще накануне, и покатили в сторону аэропорта имени Даллеса. В этот момент я, до смерти вымотанный бешеным «турне» по Европе и Японии, десятичасовой «дрессировкой» в посольстве, награждением и приемом, усиленно изображал медузу, но на экран телефона все-таки посмотрел. Затем сел, показал пальцем в потолок, чтобы девчонки сообразили, кому я потребовался в столь поздний час, и провел пальцем по экрану.
— Доброй ночи, Денис Владимирович! — жизнерадостно поздоровался Виктор Викторович. — Как ваше ничего?
Я посмотрел на часы, пересчитал вашингтонское время в московское и пожелал ему доброго утра. А потом рубанул правду-матку:
— Откровенно говоря, никак — умотался до состояния нестояния.
— Зато отыграли свою роль на пять с несколькими плюсами! — хохотнул он. — Держались с достоинством, толкнули речь, до которой большинству профессиональных спичрайтеров расти и расти, выглядели, как говорится, на миллион долларов! Хотя что вам теперь какой-то миллион?
Прекрасно понимая, что демонстрируемые жизнерадостность и веселье, как обычно, лишь часть очередного тестирования, я собрался с мыслями и ответил на все озвученные тезисы:
— С речью было проще всего — ее мне написали подруги еще в Японии, так что достаточно было вызубрить текст наизусть. С отработкой единственно верного варианта поведения пришлось помучиться, но целый день на редкость своеобразных тренировок в посольстве подарил ощущение, что за нашими спинами незримо присутствует государство. И это однозначно помогло. А вот с внешним видом… Если бы не советы вашего помощника, черта с два бы мы смогли правильно прицепить к костюмам все наши награды и узнавать тех, кто проявлял к нам интерес.
— Лосев сделал то, чему учился многие годы… — философски заметил мой собеседник и изволил пошутить: — Но его помощь добавила крошечный и почти незаметный штрих к образу, созданному вами и вашими воистину боевыми подругами всего за год! Зато вы, профессиональный спортсмен, весь вечер делали Большую Политику. Так может, имеет смысл пересмотреть планы на будущее и перевестись из РГАФК-а в МГИМО?
— Виктор Викторович, моя известность зиждется на очень непрочном фундаменте… — вздохнул я. — Стоит выйти в восьмиугольник и проиграть, как большинство фанатов, поющих дифирамбы и заглядывающих в глаза, начнут танцевать на моих костях. А ведь такой проигрыш вполне реален — с середины мая я не провел ни одной полноценной тренировки!
— Так ваш следующий поединок, вроде, аж в сентябре!
— Физическая форма — это не книга, которую можно отложить в сторону, а через полгода продолжить чтение с того же самого места… — угрюмо буркнул я, потом вспомнил, что говорю с бывшим боксером, и усмехнулся: — Впрочем, вы это знаете ничуть не хуже меня!
— Да, знаю… — подтвердил пресс-секретарь и посерьезнел: — Ладно, шутки в стороны. Что у вас в планах на ближайшие дни?
Я подобрался:
— В данный момент мы едем в аэропорт. Через час-полтора будем в Нью-Йорке. Завтра вечером проведем прямой эфир со зрителями канала «HBO», а сразу после него вылетим в Майами — июнь и первые дни июля дались нам слишком тяжело, и мы решили отдохнуть хотя бы три-четыре дня.
— Отдыхайте. Столько, сколько сочтете нужным. Ибо заслужили… — не дав мне договорить, заявил он. После чего озвучил то, ради чего, собственно, и позвонил: — Только передайте мне записи всех бесед, проведенных вами на сегодняшнем приеме. Через все того же Лосева — он будет в Нью-Йорке завтра с утра и подъедет туда, куда вы скажете.
То, что он захочет наложить лапы на эти записи, я допер еще во время общения с Министром Обороны США. А интерес, проявленный ко мне рядом сенаторов, крупных промышленников и медиамагнатов, только укрепил в этой уверенности. Так что с ответом я не затягивал:
— Записи уже на флешке с аппаратным шифрованием. Так что пусть Юрий Анатольевич едет в отель «Плаза» — до четырех часов дня мы будем в номере. Готовиться к вечернему «шоу».
Удовлетворение, которое появилось в голосе Еремеева после этих слов, заставило
