— А Светлана Аскольдовна, кажется тоже в том же возрасте, в озеро с ветки сиганула. Высота, больше десяти метров! Большим мальчикам доказывала свою храбрость.
— Паршивцы, — вновь вздыхает Семён. — Следовательно, иного пути у них нет, как лезть в эту чёртовую дыру.
— Иного пути нет, — соглашаюсь я.
Аккуратно спускаемся на пару ступенек вниз. Оглядываемся. Точно, на потолке следы копоти от факела. Эти признаки и обрадовали меня и огорчили одновременно. В тайне надеялся, у них хватит здравого смысла не лезть в этот ход.
На удивление ступени ровные. Закрадывается мысль, может они искусственные. И туннель очень ровный. Тщательно осматриваю стены. Привлёк внимание металлический блеск.
— Что там? — Семён останавливается рядом и с интересом заглядывает через плечо.
— Металл. Видишь, в стене как будто рельса идёт. А с другой стороны, ещё одна.
— Может вагонетку пускали?
— Не удивлюсь. А металл титан напоминает.
— Расточительно.
— Зато вечно. Смотри, каменная стена, словно обросла вокруг них и это не натёчности, монолит. Очень похоже им не тысячи, даже не десятки тысяч лет — миллионы. И влаги нет. Заметил?
— Снизу сухой воздух идёт.
— В карстовых пещерах такого не бывает, они пронизаны влагой. Боюсь, ход идёт в такие глубины, где жарко от тепла Земли.
— Может там кто-то живёт,… из разумных? — ёжится Семён.
— Исключено, — заявляю я, но внезапно уверенность покидает меня. Кто его знает, мы окунулись в такие миры, голова идёт кругом. Мне кажется, те пещеры, где на нас напали ящерицы, безопасный аттракцион, относительно тому, что может ждать здесь, внизу.
— Поторапливаться надо, — ёрзает Семён.
— Донизу они в любом случае не дойдут, это десятки километров. Месяцы можно потратить, вероятнее всего они, как и мы, в начале пути. Если не увидят ничего красивого, будут возвращаться.
— Но они не возвращаются, — резонно замечает друг.
— Вот это и странно. Ладно, давай действительно поторопимся.
Придерживаясь стены, резво скачу по ступеням. Сзади грохочет топором Семён. Зная о различных опасностях, подстерегающих в пещерах, придерживаю темп. Даю чувствам время сориентироваться в пространстве. Семён недовольно пыхтит сзади. Забыл, как плюхнулся в озеро и погубил один из факелов.
Чутьё не обманывает, туннель впереди смыкается в тупик, едва успеваю затормозить перед провалом в полу. Рельсы круто идут вниз. Склоняемся над пропастью. Неужели дети упали. Из стены торчат титановые скобы, лестница ведёт во мрак. Сухой ветер давно высушил одежду, пот сохнет на лбу, хочется пить.
— Я не верю, что они полезли по скобам, — на Семёна жалко смотреть. Он совсем истерзался.
— Они не чувствуют всей опасности. Их захватил дух исследователей. Пока не найдут, что-то существенное, не успокоятся.
— Но здесь реально смертельно опасно!
— Они этого не понимают. И… не видят высоты. Свет факела освещает небольшой пяточёк пространства. Вот тебе и мнимая безопасность. Странно, не видно огонька от их факела, — настораживаюсь я, — обычно он заметен на огромных расстояниях.
— Они сорвались! — стонет Семён.
— Нет. Есть боковые ответвления.
На этот раз я обвязываю себя и Семёна, пристёгиваю самохваты, на конце верёвки сооружаю узел, привязываю к скобе и скидываю в пропасть. Её конец со свистом ухнул вниз. Через некоторое время все её двести метров полностью размотались, и она натягивается как струна.
Мы осторожно спускаемся, скобы шершавые и не скользкие. Кое-где на них копоть. Прошли первые пятьдесят метров, удивляюсь силе детских ручонок. Конечно, Светочка настоящая акробатка, с деревьев не стащишь и Игорь не по годам вынослив. Но всё же. Здесь темно и страшно, психологический фактор должен действовать отрицательно. Мышцы чрезмерно напрягаются, а следствие — быстрая усталость. Опускаемся ещё на сорок метров. Я понимаю, это точка не возврата. Обратно подняться уже не смогут. Значит, пока есть силы будут двигаться вниз, а дальше…. Я молчу, о своих мыслях не говорю. Но Семён догадывается, дыхание тяжёлое, скрипят зубы от безысходности. Когда вижу боковой ход и ведущие к нему горизонтально расположенные скобы, даже в жар бросает. Вдали маячит шанс, дети живы.
— Вот, как говорил, ход. Они там.
Семён с трудом выдохнул. Его трясёт. Мы отстегиваемся от верёвки и перебираемся на горизонтальные скобы. Что это? Ладонь вляпалась во что-то липкое. Освещаю факелом. Кровь. Неужели сорвались? Спешу забраться в боковой ход. На полу капельки крови и кусочки окровавленных тряпочек.
— Семён, они выбрались, — поспешно кричу я, что бы тот не ударился в панику, увидев кровь.
— Там кровь, — сдавленно шепчет он.
— Знаю. Но они выбрались. Ни кто не сорвался. Они сделали перевязку.
Семён вваливается ко мне:- Они ранены?
— Наверное, кто-то из ребят на ладонях содрал кожу, она у них нежная. Столько по скобам спускались, — я делаю предположение для Семёна, но картина рисуется иная. Похоже, Света сорвалась и повисла на скобе, тогда и лопнула кожа на ладошках. Игорь смог втащить её на площадку. Именно так и было, у девочки не хватило бы сил затащить мальчика.
Новый туннель совсем узкий, но в рост человека. Можно идти не нагибаясь. Стены отсвечивают металлом, но это не металл, нечто среднее. Неведомая технология соединила его с камнем не путём армирования железными прутьями, а распылила металл, в кристаллическую решётку гранита. Получилось сверхпрочное соединение не сплавляемых веществ. Для какой цели так укреплён туннель, не понятно. Видно древние придавали огромное значение для защиты его от обрушений.
Идти удобно, пол идеально ровный. Ни камней, ни пыли. Стерильная чистота.
Факел закоптил, выбрасывает тучу копоти, с вонью и треском гаснет. Семён разочаровано охнул. Осталось два факела. Я не тороплюсь зажигать ещё один. Вслушиваюсь. Нереальная тишина.
— Может, позовём? — нерешительно спросил друг.
— Погоди. Не время.
— Огонь зажги.
— В темноте пойдём.
— Если в провал угодим?
— На, вот, верёвку. Обвяжись. Я первый пойду, если, что, подстрахуешь.
Касаюсь стены. Она на ощупь ровная, слегка шероховатая. Вероятно, в своё время, была гладкой как зеркало. Но за период прошедших миллионов, ничтожные потоки мельчайшей пыли, истёрли их. Дух захватывает от того, что прикоснулись к великой тайне. Не покидает уверенность, не просто дети выбрали этот путь. Что-то направляет их, а мы, как следствие, идём за ними для того, что бы их спасти и увидеть нечто скрытое под толщей земли.
Вероятно, Света и Игорь, не рискнули выбираться по скобам, ищут выход с другой стороны. Но я догадываюсь, здесь только один вход и выход. Жаль, не научил их в своё время, если заблудились, оставаться на месте. Нашли бы уже. Но они, верно, считают, их никто не ищет. Будут идти вперёд, пока есть силы. Факелы у них давно погасли. Бедные, бредут в темноте. Какое для них потрясение. Невольно рванул вперёд. Верёвка натянулась, я чуть не падаю, масса у Семёна значительно больше чем у меня. Семён, чувствует себя виноватым, извиняется и спешит за мной.
Туннель идёт ровно без изгибов, словно полёт стрелы. Забыв, про безопасность, почти бежим. Шаги громыхают и отдаются многократным эхом от стен. Теперь уже постоянно зовём детей. Чего уже осторожничать. Столько шуму наделали. Кажется, вот-вот встретим ребят. Но бежим почти час — их нет. Почему?
По идее должны давно догнать. Вряд ли они бегут, тем более в темноте. Я обескуражен, Семён подавлен.
— Стоп! — командую я.
Семён стоит рядом, дыхание хриплое, не может отдышаться. Но готов вновь бежать.
— Привал, — беспощадно заявляю я. Я понимаю, такой темп нам не выдержать. Хотя бы десять минут отдохнуть, затем ещё один рывок. Семён слабо возражает, я непреклонен. Прислоняюсь к стене, голова упирается в металлический выступ. Принялся ощупывать рукой. Рельса. Но она не вмурована в стену, а отстоит от неё на некотором расстоянии. Провожу рукой. Упёрся в балку её поддерживающую.
— Зажигай факел, — говорю я заинтригованный.
Вспыхивает ослепительный свет. Вновь на некоторое время слепну. Когда глаза привыкают, осматриваю рельсы. Они идут параллельно друг другу на левой и правой стене. Смутное подозрение вновь бросает в жар. На них чётко блестят свежие царапины. Вагонетка! По ним прошла вагонетка. Боже мой! Неужели на неё сели дети? Тогда понятно, почему мы до сих пор их не встретили.
— У нас проблемы, — мрачно заявляю я.
— Что случилось? — не на шутку пугается Семён.
— Детки, воспользовались научно техническим прогрессом. Здесь прошла вагонетка. Они привели её в действие. Чтоб вас! — ругаюсь я.
— Какая вагонетка?
— Самая обычная. Стояла себе, миллион лет. Её увидели наши ребята и решили воспользоваться. И где они сейчас, одному богу известно. За это время могут проехать двести километров. Видишь, рельсы гладкие и ровные, наклон есть. Вагонетка может разогнаться до скорости триста километров в час, если её не тормозить.
