— Пошли, — шмыгнула я носом, выпрямляясь. — Спасибо, что не сбежал.
Лев покладисто вернулся со мной на место, и вел себя по-прежнему по-человечески, если не считать акта вылизывания. Хотя, зная Джастиса, может, и это было задумано. Даже ехидство какое-то знакомое во взгляде появилось.
Я сидела с ним в гостевой комнате в кресле, погруженная в результаты исследований демонизации за последние десять лет. Зачитывала ему особенно интересные сравнения и данные, и он внимательно слушал, азартно помахивая хвостом. С персоналом меня уже познакомила Дана, и было необычно приятно от теплого приема. А ведь, по большому счету, я для них представитель врага. Это благодаря департаменту, на который я работаю, у оборотней Аджуна такие проблемы. Но на меня ни разу не посмотрели косо — авторитет Рэма играл свою роль.
— Ну что сказать… никто сегодня тут не уснет, — зашла Дана с кофе. — Держи.
Джастис поднял голову и дернул ушами.
— Спасибо, — спустила я ноги с кресла.
— Рэм не звонил?
— Нет…
Я уже не знала, что меня дергает больше — молчание Рэма или состояние Джастиса. Чем довольнее выглядел лев, тем больше меня это волновало.
— Дана, ты говорила, что спасла Сезара из практически безнадежного состояния, — сжала я стаканчик, грея пальцы.
— Наверное, не я, а он сам, — прошла она к кровати и села рядом со львом. — Просто он… оставил меня себе. Не знаю, как это было у вас с Рэмом, но вряд ли ты была сильно рада его появлению в своей жизни, да?
— Это точно, — улыбнулась я слабо, чувствуя новую волну беспокойства.
50
— Когда проблемы начались у Рэма, мы его тестировали. Да, генный сбой был таким же, как и у большинства, но Рэм держался, как мне казалось, именно осознанием того, что в нем нуждались. Без него Аджун загнется.
— То есть генной мутации противостоит психика?
— Они уже разрабатывают программу психологической работы, — кивнула Дана. — Но гарантий нет. Все эти составляющие нашего и вашего с Рэмом случая сложно как-то объяснить и структурировать. Может, вообще нет никакой закономерности, просто мужчина в какой-то момент находит себе женщину, и это является достаточным раздражителем, который не дает звериной части взять верх.
— Это понятно, — вздохнула я. Стало стыдно, но мы никогда не вели подобных исследований.
— Просто… — Дана задумчиво погладила Джастиса по боку, — сначала я боялась его и что он останется. А потом — того, что он уйдет, и я останусь одна.
Наши взгляды встретились, и я поняла, что общего у нас все же достаточно. Джастис внимательно слушал, глядя на меня пронзительным взглядом.
— Есть идеи? — обратилась к нему.
Он многозначительно зарычал, поднимаясь на лапах и укладываясь на живот.
— Прости, — поникла я. — Может, тебе принести малыша?
Я и сама скучала по нему дико, но из всех троих важных для меня мужчин он вызывал меньше беспокойства. Джастис повернул заинтересовано голову на бок, и я вздохнула — наверное, не стоит. А то Рэм точно мне голову открутит за риск. Когда у меня вдруг зазвонил мобильный, сердце скакнуло в груди, будто мне пятнадцать, и я, наконец, дождалась звонка от мальчика, который нравится. Пространство комнаты не смогло вместить лавины эмоций, и я подскочила с кресла и вылетела в коридор:
— Рэм…
— Как ты?
— Волнуюсь.
— Я слышу. — А я слышала, что он раздавлен. — Я нашел Раина.
— Рэм…
— Он такой же, как твой друг. Обращенный. И не может вернуться… — Голос его при этом наполнялся каким-то холодом и… обвинением. Или мне просто казалось?
— Когда я тебя увижу? — Я не видела ничего перед собой, еле переставляя ноги вдоль стенки коридора.
— Выезжаем к вам. К утру, думаю, будем.
— Слушай, мы с твоими учеными надеемся, что нам повезет, и мы найдем причины…
Мне сейчас хотелось обещать ему хоть что-то, чтобы… что? Я ведь не виновата? Или виновата? Я же ненавидела и боялась их еще совсем недавно. А если покопаться внутри — радовалась, что их становится все меньше.
— Рад это слышать, — бесцветно звучал его голос. — Обещай, что отдохнешь, хорошо?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Хорошо, — прошептала, сползая по стенке до пола, дыша с трудом. Не верил он ни в какие чудеса, своих ученых и меня. — Рэм, прости…
Он помолчал несколько секунд, прежде чем разнести мой и без того дрожащий мир на части:
— Не хотел тебе звонить…
— Что?
— Будешь себя теперь грызть.
Даже в таком состоянии он не терял способности меня читать.
— Рэм, я не…
— Давай потом поговорим, — жесткое.
Читать меня он мог, но держать — нет.
— Хорошо… Пока.
В комнату я вернулась раздавленная абсолютно. От бессонной ночи уже рябило в глазах, а после звонка Рэма стало совсем невмоготу. Я коротко рассказала Дане, что Раин нашелся, но в таком же состоянии.
Потом за ней пришел Сезар, и мы с Джастисом остались одни. Только через несколько минут я спохватилась, что дороги к дому Рэма не знала, отвести меня туда не предложили — у всех свои заботы. Ладно, дергать Денвера своим коротким визитом и снова бросать и возвращаться к Джастису тоже не лучшая идея. Дождусь уже тут Рэма, утром решим…
Я скрутилась на кресле, но оно было таким неудобным, хоть на пол ложись. До утра оставалось часа четыре, спать хотелось так, что голова кружилась. Мои ерзанья надоели и льву. Он раздраженно рыкнул на меня и спрыгнул с кровати.
— Что? — проскрипела я, протирая глаза. — Уступаешь мне место.
— Ррр, — задрожало в его груди.
— А сам? Даже зверь у тебя настоящий джентльмен…
Ох, сколько всего было в его взгляде! Если бы не обвыклась за полночи, умерла б от страха, что кинется.
— Хорошо-хорошо, — тяжело поднялась и переползла на кровать.
Одеяла тут, правда, не предусмотрели, и я скрутилась калачиком, не в силах провалиться в полноценный сон из-за озноба.
Не знаю, сколько времени прошло, когда вдруг будто укрыли нагретым на батарее одеялом. Я запустила в него пальцы, уткнулась носом… Кажется, оно заурчало, но я тут же уснула крепким сном.
51
* * *
— Кофе? — Сандингтон зашуршал пакетом из пиццерии. — Ты ел вообще сегодня, Рэмар?
— Давай кофе, — и я сбросил немного скорость.
Найти фургон удалось не сразу, но зато Раин теперь в салоне располагался достаточно удобно — его виноватые глаза маячили в зеркале заднего вида каждый раз, как мне приходилось туда смотреть. Никогда не видел его таким несчастным. Да и сам был не лучше. Я сначала был против Сандингтона в поездке, но теперь был благодарен, что старик настоял на компании.
— Давай-ка и сандвич пожуй…
— Рук не хватит — кому-то надо рулить…
— А я по очереди буду подавать. Вот, смотри… — Он забрал у меня кофе и сунул сандвич. — Научу и жену твою потом этой хитрой уловке, вот увидишь.
Я усмехнулся против воли, подчиняясь.
— Тебе придерживать не буду, ладно? — обратился он к Раину, протягивая ему сандвич. — Лук я сам съел, не крути мордой.
Кофе немного взбодрило, а щебет старика удивительным образом примирял немного с реальностью.
— Спасибо, что поехал, — неуклюже выразил чувства я.
— Шутишь, я бы не упустил такую возможность сесть тебе на хвост, — в своем духе отозвался он. — И шанс почитать вам обоим нотации разом так, чтобы вы никуда не смогли от меня деться.
Я рассмеялся в голос. Никаких нотаций он не читал, но Раин все равно часто психовал… Просто не принимал человека, бесился на его доброту, как дикий зверь. Его начинало трясти от того, что привязывается к кому-то, кроме отца. Зато теперь все точки расставлены четко — к кому он побежал в беде? Я бы даже и подумать не мог, что он найдется на церковном дворе! Меня просто потянуло что-то домой… Именно домой! Потому что вымотался, потерялся, не знал, с чего начать поиски… И Раин поступил также.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А я забыл, как у вас там, — продолжал Сандингтон. — Этот туман по утрам…. стелиться, и кажется все беспроглядно хмуро. А потом солнце выходит, и хмарь осыпается каплями. Рэмар, это невероятная красота…
