– Я не шучу! Пристрелю, гад… – зарычал Андрей настолько свирепо, что не поверить ему было просто немыслимо. – Брось нож… Брось, дурак!
Кащей был выше Андрея на целую голову, он сверху смотрел на него впалыми глазами несколько мгновений, не двигаясь с места, как будто не ощущал боли от удара. Андрей тоже не шевелился, он чувствовал свое превосходство и силу – он знал, что стоит ему сделать легкое движение пальчиком, и рослый Кащей грохнется на пол с простреленным животом. Знал это и Кащей. Он разжал руку; нож, звякнув, упал на пол.
– Ну вот и умница. Пулю-то в пузо не хочешь? Андрей толкнул его кулаком в грудь. – К стеночке отойди и снимай свой плащ, только медленно, чтобы без резких движений. Понял?.. Можешь быть спокоен – я не промахнусь, как ты ночью. Ну!! Быстро!! – приказал Андрей, слегка дернув рукой с пистолетом.
Кащей вздрогнул от этого окрика и стал расстегивать плащ, Андрей не без ехидства заметил, что у него дрожат пальцы.
– Медленнее, медленнее! Я что, повторять должен?!
Не сводя с него взгляда, Андрей протянул руку и зажег свет. При свете все стало определеннее и яснее. Кащей между тем снял плащ, оказавшись в черном свитере и брюках. Он делал все молча и напряженно, глубоко в его глазах сидел страх.
– Теперь к стеночке, вот к этой. – Андрей вильнул дулом пистолета. – Ручками на нее обопрись, как в кино. Кино-то смотрел когда-нибудь?..
Кащей исполнил приказание. Андрей подошел и, держа в одной руке пистолет, второй рукой стал его обыскивать.
– Только ты не рыпнись случайно, а то нервный я – пристрелю тебя ненароком. Не щекотно?.. Щекотки не боишься?.. – говорил он в то время, когда левая рука ощупывала сквозь одежду его тело.
Но Кащей не произносил ни единого слова. Ничего не обнаружив, Андрей, все так же держа его под прицелом, отошел в сторону.
– Теперь можешь повернуться. Слышь, чего говорю?!
Кащей медленно повернулся к Андрею. Свет падал ему на лицо, и Андрей еще раз убедился в точности данной ему клички: если когда-нибудь и был на земле Кащей Бессмертный, то был он точно такого же вида.
– Сядь, – приказал Андрей, кивнув дулом на стул.
Кащей нехотя исполнил приказание, всем своим видом как бы демонстрируя безразличие к смерти, но в глазах его горел страх, и Андрей видел это. Андрей тоже сел на стоявший поблизости стул.
– Ты зр-ря думаешь, что я виноват в чем-то, – вдруг сказал Кащей, от волнения картавя. – Я не знаю, что ты от меня вообще хочешь…
Андрей видел, что он боится, и решил действовать, пока сила на его стороне.
– В общем, так, – неторопливо начал он, задумчиво глядя на пистолет в своей руке. – Я тебя пристрелю, как паршивого пса, потом пойду домой и лягу спать преспокойненько, пусть кто-нибудь докажет, что это я сделал. Тем более что моральное право на это я имею, потому что ты, сволочь, первым хотел меня убить. Теперь мой выстрел.
Андрей перевел взгляд на Кащея и передернул затвор пистолета. Это возымело действие. Перед ним вдруг оказался сгорбленный дрожащий человек, он как-то даже уменьшился в размерах.
– Я здесь ни пр-ричем, – проговорил он вдруг еле слышно. – Не нужно меня убивать… Ведь это они заставили меня…
– Ты, сволочь, сейчас скажешь мне, кто «они»… – угрожающе прошептал Андрей, поднявшись, подошел к Кащею, с искаженным злобой лицом схватив его за волосы, повернул к себе и приставил дуло пистолета ему к шее.
Ощутив кожей холодный металл оружия, Кащей, глядя в глаза Андрею, вдруг заговорил быстро-быстро, запинаясь и картавя так, что буква эр выходила у него противно, как будто он полоскал горло.
– Пойми, что если бы я не выстр-релил в тебя, меня бы убили… Убили обязательно. Ведь от них не скр-роешь, ничего не скр-роешь. Ведь они везде! Пойми, это Ор-рганизация! И сколько их, здесь не знает никто, никто этого не знает! Меня должны были убить тр-ри года назад, когда я согласился р-работать в Ор-рганизации, и тебе не стоит вставать у них на пути. Ты уже фактический покойник, тебе нужно смир-риться и идти к ним на службу… А если ты не пойдешь, тебя все р-равно убьют.
Андрей в недоумении выслушал тираду Кащея, больше похожую на бред больного. Да, похоже, он и был сейчас болен: на щеках его горел румянец, глаза блестели… и что это был за блеск – ужаса смерти или полного отчаяния – было непонятно ему. Андрей непроизвольно отшатнулся.
– Ничего, и с Организацией справимся, – проговорил он негромко.
– Ха-ха-ха!! Ха-ха-ха!!..
Вдруг раскаты какого-то бешеного сатанинского хохота загрохотали в комнате. Это хохотал Кащей. Закинув голову высоко вверх и открыв рот, он хохотал, как умалишенный. Андрею на миг показалось, что он и есть умалишенный.
– Заткнись, – весь холодея внутри от ужаса, проговорил Андрей негромко. – Заткнись.
– Ха-ха-ха! – не в силах успокоиться, продолжал свой истерический хохот Кащей, закидывая голову назад. – Ведь Ор-рганизация всесильна! Ты глупец! Ты тупица! Никто никогда не сможет спр-равиться с ними, к ним можно только идти в услужение…
– Заткнись, или я убью тебя, – негромко, но веско сказал Андрей и направил на Кащея пистолет.
Кащей тут же смолк, от былой истеричной веселости не осталось и следа, он, не двигаясь, завороженно смотрел в дуло пистолета, как будто ждал, что оттуда вылетит птичка.
– Что тебе известно об Организации?! Отвечай!
– Я не знаю, ничего не знаю. Я служу у них, я знаю только, что их центр-р на остр-рове. Ведь это не люди. Это мер-ртвецы… Полный остров мертвецов. Да, они покойники, они все покойники, это только с виду они нор-рмальные… Я бы и сам не поверил, если бы не видел своими собственными глазами. – Кащей начал свою речь неторопливо, но постепенно голос его креп, он распалялся, краска снова ударила ему в лицо, временами речь его начинала напоминать бред больного. – Пойми, они везде. Если даже ты убьешь меня, тебе все р-равно не убер-речься. Ты будешь уходить от них, но они будут настигать тебя. Ведь они бессмер-ртны, фактически бессмер-ртны, потому что уже мертвы. Членам Организации нечего терять. Ты думаешь – твоя жена жива?! Ты думаешь – раз она р-разго-вар-ривает, спит с тобой, она жива?! Дур-рак, уже много лет, как она покойница…
– Ты врешь, сволочь! – сквозь зубы процедил Андрей, бледнея. – Врешь!..
– Нет, не вр-ру! Она обычная дохлятина. Ты спишь с дохлятиной!.. – уже истерически выкрикивал Кащей, брызжа слюной. Ему не сиделось на стуле, он привставал с него, пот струился у него по щекам, и вида он был омерзительного.
– Ты врешь, сволочь, – тупо повторял Андрей, – врешь…
Только бы заткнуть этого мерзавца! Только бы он больше ничего не говорил.
Андрей подошел и ударил его по скуле рукояткой пистолета. Кащей покачнулся, но не упал, струйка крови побежала у него из края губы. Он молча глядел на Андрея.
– Ты врешь, – как завороженный повторил Андрей.
Полученный по скуле удар вмиг успокоил не в меру разгулявшегося Кащея.
– Нет! Не вру! – прокричал Кащей. – И я покойник. Вот!
Он вскочил, бросился к столу, выхватил из ящика овальную металлическую табличку, протянул Андрею и снова уселся на прежнее место. Андрей взял ее в руки. На табличке была грустная физиономия Кащея в молодости и стояли даты:
1957-1999.
– Вот! Уже несколько лет как мер-ртвец. А зачем мер-ртвецу жизнь?! А?! Зачем?! – Крик его переходил в истерический. – Все это большая политика, мер-ртвецы решают политику стр-раны. Вон возьми, полюбуйся. – Кащей кивнул на стол, заставленный грязной посудой и заваленный газетами. – Видишь газеты? Все это работа Организации.
Андрей молча глядел на Кащея, он был ему омерзителен.
– Я больше не могу, – вдруг сказал Кащей, почесав шею и переменив тон на умоляющий. – Мне нужно уколоться, понимаешь, я должен уколоться.
Он встал.
– Сидеть! – гаркнул на него Андрей. – Пристрелю…
– Мне нужно уколоться, – прошипел Кащей, усаживаясь на место. – Вон у меня в плаще шприц. Дай его… Дай мне его…
Андрей не понимал, о чем он говорит.
– Какой шприц?
– Ну шприц, вмазаться мне нужно. Сдохну сейчас…
Кащей закатал свитер на левой руке, и тут до Андрея дошло.
«Боже мой! Ведь он наркоман… Он совершенно конченый наркоман…»
Андрей поднял с пола его плащ, достал из кармана замотанный в полиэтиленовый пакет шприц и бумажную коробочку с ампулами. Осмотрев, протянул Кащею. Тот торопливо вынул ампулу, набрал лекарство в шприц и вогнал иголку под кожу. Через несколько секунд нервные и встревоженные черты его лица пришли в покойное состояние, щеки зарумянились, он блаженно закрыл глаза и вдруг тихонько зашипел губами, как будто паровоз спускает пар, но только тихо-тихо.
Андрей стоял напротив, наблюдая за таинством приема наркотиков с отвращением – ему был гадок этот человек.
Наконец Кащей шумно втянул носом воздух и, открыв глаза, уставился на Андрея, глаза его были мутными с полуприкрытыми веками.
