– И?..
– И если кто-то может сделать ее счастливее, но при этом слишком большой трус, чтобы прямо сказать об этом, ему нужно наконец решиться.
Джош покачал головой:
– Сам не знаешь, о чем говоришь.
Мэтт рассмеялся.
– Лично я счастлив, потому что решился. Думаю, что знаю, о чем говорю.
– Я – не ты, – отрезал Джош. – И Грейс ни к чему подобного рода отношения. Пребывание здесь для нее – просто способ отвлечься. Ничего больше.
– Чушь собачья, – отмахнулся Мэтт. – С женщинами нужно иначе.
– Ладно, может, мне тоже ни к чему подобного рода отношения.
– Говорю же, чушь собачья, – повторил Мэтт, глядя на Тая с таким видом, словно спрашивал: «Можешь поверить такому идиоту»?
Тай ткнул бутылкой в Джоша:
– Хочешь знать, что я думаю?
– Нет.
– Думаю, ты ведешь себя как девчонка. Давно пора назначить себе удвоенную дозу лекарства под названием «стань мужчиной».
Джош поднял глаза к небу под смех кретинов, воображавших себя умнее всех, и снова повернулся к танцполу, полюбоваться, как грациозно двигается Грейс.
Прошлым вечером она договорилась о собеседовании с двумя нянями, а сама исчезла, вместо того чтобы тоже поучаствовать. Он так и не понял почему, пока не поговорил с Дженной Бернетт и Сьеррой Хеннесси. Дженна хотела знать, сколько времени они смогут проводить вместе, «без малыша», а Сьерра пожелала обсудить его мнение относительно брачных контрактов.
Неудивительно, что он не захотел нанимать ни ту ни другую.
Завтра еще два собеседования, и Джош не слишком верил, что результат будет иным. Конечно, следовало с большим энтузиазмом искать няню, потому что часики тикали.
Грейс в любое время может объявить, что нашла работу, и перестанет играть в Мэри Поппинс.
Но он совладает с собой и найдет силы продолжать жить как прежде. Хотя сейчас… наблюдая за каждым ее движением, он желал, чтобы время остановилось.
Сегодня на ней была легкая кружевная блузка, одна из этих прозрачных штучек, с тонким топом под ней, Тонкие загорелые руки обнажены. Короткая юбка сшита из легкого тонкого материала и доходила до середины бедер, отчего он терял остатки разума. Да еще босоножки из тонких ремешков на высоких каблуках, в которых ноги выглядели еще длиннее!
Потребность начать с ее пальцев и провести языком дорожку вверх, до заветного местечка, была невыносимо сильной.
– Ты, должно быть, слишком большой трус, чтобы предъявить права на свою женщину, – заключил Мэтт, вставая. – Не то что я!
Он подошел к Эми и заправил прядь выбившихся волос ей за ухо.
Джон тоже поднялся и встретил Грейс на краю танцпола.
– Танцуешь? – улыбнулась она.
Он изобразил нечто вроде па из буги-вуги, то самое, которое в колледже неотразимо действовало на девчонок, настолько, что пару раз дело дошло даже до постели.
– Я не знала…
– Ты многого обо мне не знаешь.
– Вроде того случая, когда вы с шерифом напились и бегали голышом по причалу? – с невинным видом спросила она.
– Зачем ты слушаешь Анну? – вздохнул Джош.
Грейс широко улыбалась.
– А это правда?
– Да, – поморщился он, вызвав новый приступ смеха.
– Обожаю честных людей. Разве ложь не противоречит клятве врача или чему-то в этом роде?
– Черт побери, нет! Я все время лгу. Только сегодня, шагая к причалу, я сказал миссис Лайонз, что она хорошо выглядит.
– Это та, что вырядилась в пронзительно-зеленые шорты из спандекса?
– Да. И если быть точным, тогда мы были глупыми семнадцатилетними балбесами, решившими, что у нас есть что показать миру.
– Но у вас действительно есть что показать, доктор Скотт!
Джош, покачивая головой, потянулся к ней, и в этот момент заиграли медленный танец. Он прижал ее к себе, и она вписалась в его тело, как недостающий кусочек пазла. Джош почувствовал, что расслабился, впервые за много дней.
– А как насчет других небылиц? – спросила она.
– Хм-м…
Он немного подумал. Только что солгал Таю и Мэтту, утверждая, что не ищет серьезных отношений. Не то чтобы он собирался это сказать. Что, возможно, засчитается ему как еще одна ложь.
– Утром я сказал Тоби, что Санта-Клаус есть на самом деле, жив и здоров и, пока мы разговариваем, мастерит игрушки.
– Но это так мило, Джош!
Их щеки были прижаты друг к другу. Он ощущал тепло ее тела. Одной рукой Грейс обнимала его за шею, пальцы играли волосами, отчего Джошу хотелось замурлыкать, как большой кошке.
– Мило, – повторил он.
– Да.
Она прильнула к нему.
– Именно мило.
– Но я таким себя не чувствую, Грейс.
Она намеренно потерлась о молнию его брюк. Слегка натянувшуюся молнию.
– М-м… полагаю, что нет, – пробормотала она. – «Мило» – это совсем не то определение.
И снова стала раскачиваться, тихо смеясь, когда он с силой сжал ее.
Его рука лежала слишком низко у нее на спине и буквально чесалась от желания передвинуться еще ниже, провести по голой ноге и забраться под юбку. Он весь день подумывал сделать это или что-то подобное. Вернее, два чертовых дня, с того вечера у бассейна, когда держал в объятиях ее, голую и мокрую.
Нет, не так. Он думал о том, как бы добраться до Грейс, с той минуты, как случайно нанял ее выгуливать Танка, а она позвонила и сообщила, что собака потерялась. Он даже сейчас видел ее, стоявшую на берегу. Тогда сарафан льнул к ней, как вторая кожа, и был совсем прозрачным.
Она выглядела поцелованной солнцем богиней.
Они едва не столкнулись с другой парой. Люсиль и мистер Вуковски. Мистеру Вуковски было восемьдесят, но все зубы у него свои, до сих пор водит машину, так что все пожилое население женского пола постоянно за ним гонялось.
– В такую ночь обязательно повезет, верно, мальчик? – подмигнул он Джошу.
Он и Люсиль проплыли мимо. Джош посмотрел на Грейс.
– Эта ночь просто создана для чего-то.
Музыка снова сменилась, на этот раз быстрой ритмичной песней. Ночь наступала, и от солнца осталось лишь слабое розовое свечение на горизонте. Люди вокруг танцевали, смеялись, разговаривали, пили. Никто не обращал на них внимания. Поэтому Джош взял Грейс за руку и увел.
В баре заправлял его старый друг Форд Уокер.
– Как дела? – спросил он. – Слышал, малыш делает успехи.
– Ученик недели, – гордо произнес Джош. – Грейс, что будешь пить?
– Пиво, пожалуйста.
Форд принес две бутылки.
