— Дай ему свой клинок, — предложила Рагна. — И он докажет, что в совершенстве знает его устройство.
— Ив кого ты только такой шутницей уродилась? — ухмыльнулась Генобра. — Может, мне лучше удавку на шее завязать и конец тебе передать?
— Тогда для чего было начинать все это? — Рагна уже не могла сдерживать ярость. — Ведь ты сама просила найти мастера для починки клинка!
— Это ты просила у меня пощады, а взамен обещала найти толкового оружейника, — поправила ее Геноб-ра. — Почему бы мне не согласиться на такое предложение? Что я, спрашивается, теряю? Ничего. Тебе от меня и так никуда не деться. Приползешь назад как миленькая, да еще и дружка с собой прихватишь. Так оно и получилось.
— Хватит издеваться! — прохрипела Рагна. — Дай противоядие! Я умираю от жажды!
— Потерпишь. Как говорят жестянщики, без терпения нет спасения. Впрочем, я еще не решила, как быть с тобой. Сама посуди, зачем ты мне теперь? Думаешь, я не догадываюсь, что вы сговорились прикончить меня при первом удобном случае? — Генобра по привычке схватилась за рукоять клинка.
— Тогда не надейся, что твое оружие возродится! — Эта угроза заставила Генобру расхохотаться.
— Ты уверена? — Она перевела взгляд на Окша. — Полагаешь, он ценит твою жизнь больше своей? Боюсь, ты ошибаешься. Если мы не договоримся с ним полюбовно, беднягу посадят в бочку с зельем, медленно растворяющим кожу. Ни максар, ни человек не в состоянии долго терпеть такие муки.
— Ваши слова следует понимать так, что менязама-нили сюда обманом и никакого завещания Азда на самом деле нет? — Это была первая фраза, сказанная Окшем в присутствии Генобры.
— Завещание-то как раз и есть, — ответила она. — Но только ты его никогда не получишь, отродье Клай-нора. Если судьбу дочки я еще не решила, то с тобой для меня все ясно. В случае, если ты вернешь силу моему клинку, я сохраню твою жизнь. Хороший оружейник всегда пригодится. Но из твоего тела и твоей души будет изъято все, что делает обычного человека максаром.
Для Окша голос Генобры был примерно тем же самым, что волчий вой для пса. Он проклинал тот момент, когда согласился явиться сюда, и кусал губы от бессильной ярости. Можно вести разговоры даже с заведомым подлецом, преследующим свою выгоду, но как договориться с сумасшедшей дурой, не отдающей отчета собственным поступкам… Хотя нет, это он зря. В изуверской предусмотрительности и безжалостной логике Генобре не откажешь. Смягчить эту людоедку вряд ли возможно, но надо хотя бы попытаться заговорить, отвлечь ее.
— Несравненная, — начал он осторожно. — О своей принадлежности к расе максаров я узнал совсем недавно и еще не успел проникнуться духом, соответствующим моему новому положению. Поэтому я не стану огорчаться, если буду возвращен в прежнее состояние. Кроме того, ремесла привлекают меня куда больше, чем воинские подвиги или опыты по изменению человеческой сущности. Должность оружейника при столь могущественной особе вполне устроит меня. Ведь имея в руках действующий клинок, вы приобретете в среде максаров особое положение.
— Ни один максар не признает за другим максаром какое-то особое положение, — перебила его Генобра. — Эти слова еще раз доказывают, что тебе чужды наши обычаи и привычки.
— Простите, если я сказал что-то не так. — Окш изо всех сил старался изобразить покорность. — Когда вы получите возродившийся клинок, сами решите, как им лучше воспользоваться. Мое дело — вернуть ваше оружие к жизни.
— Вот именно. — Похоже, речь Окша заинтересовала Генобру. — Начал ты издалека, а чем собираешься закончить?
— Сейчас вы узнаете, несравненная, — продолжал Окш. — Может случиться так, что я не смогу быстро отремонтировать клинок. Ведь все они отказали по общей причине, которую, возможно, придется искать в Стране жестянщиков. Что это за причина, я пока не знаю, однако уверен, что в завещании великого оружейника Азда можно найти ответ на все мои вопросы.
— Вот, оказывается, куда ты клонишь! — Хохот Ге-нобры был похож на клекот стервятника. — Хитер, ничего не скажешь! Твой Азд был не только великим оружейником, но и непримиримым врагом максаров в том смысле, в каком жалкий шакал может быть врагом льва. Печальный опыт отцов и дедов ничему не научил его. Завещание, о котором ты говоришь, содержит план уничтожения нашей расы, а поскольку сами жестянщики не в состоянии противостоять максарам, его выполнение предполагается поручить какому-нибудь выродку вроде тебя. Существо, наделенное волей максара и смекалкой жестянщика, может причинить Чернодолью немало вреда. Поэтому и не мечтай получить доступ к— этому проклятому завещанию. По крайней мере до тех пор, пока в тебе останется хотя бы сотая доля сущности максара.
— Дай противоядие! — Рагна в припадке бешенства перевернула стол с винами и закусками. — Чего ты еще хочешь от меня? Каких услуг? Какого унижения? Только прикажи, и я выполню любой твой каприз! Стать перед тобой на колени? Поцеловать твою кобылу в задницу? Лечь под первого попавшегося мрызла?
— Я подумаю над твоими предложениями. — Ге-нобра послала дочке милостивую улыбку. — А пока стань рядом со своим дружком. На тот случай, если он вернет клинок в прежнее состояние и попытается убить меня. Тогда тебе придется помешать ему, ведь в случае моей смерти ты обречена. В моих запасах имеются сотни ядов и противоядий, и только я одна знаю, какое именно средство в состоянии спасти тебя. Да и наш юный оружейник, даже овладев клинком, вряд ли сможет уйти отсюда. — Она отдернула один из гобеленов, и за ним обнаружилась ниша, в которой затаилось несколько громадных мрызлов, изготовившихся к бою.
Рагна, шатаясь, подошла к Окшу и пребольно ухватила его за волосы.
— Слышал, что сказала эта стерва? — прохрипела она. — Чтоб ты ни-ни! Чтоб даже дышать в ее сторону не смел! Надо слушаться мамочку!
— А разве я не слушаюсь? — Окш стал засучивать рукава. — Если она соизволит передать мне свой клинок, я посмотрю, что с ним можно сделать. Но только сначала пусть принесут мои инструменты, которые остались в телеге. (Этот инструмент и еще кой-какие мелочи они прикупили по дороге сюда в последнем перед границей поселке жестянщиков.)
— Ну так и быть. Покажи свое умение. — Генобра, по-прежнему держась на дистанции, швырнула ему клинок. — Однако боюсь, что ты ничего не сможешь поделать с ним. У каждого клинка есть свой особый секрет, известный только его хозяину.
— Секрет, говорите? — Окш ловко поймал клинок за рукоятку (таким фокусам он научился еще в первые дни пребывания в мастерской). — Это для вашей дочки секрет. Или для любого другого максара, не умеющего отличить бронзу от латуни, а винт от заклепки. Но только не для жестянщика, сведущего в оружейном деле.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
