Олег слушал его, закусив губу. Он был уверен, что рассказывая про снайпера, Оскар говорил о себе. Что-то такое и было в нем с самого начала. Наемник, очень хороший, прошедший не одну школу подготовки по всему миру. Его выдавал акцент, иногда проскальзывающий в речи. Необычные переливы звуковых сочетаний, встречающиеся лишь у полиглотов.
- Так еще проще потеряться. Ты не знаешь пути. Никто из нас не представляет, какую арену выберут для состязания.
- Это не имеет значения, - отмахнулся Оскар, - у меня есть кое-что получше, я знаю все свои цели.
- Пожалуй, многие здесь уже записали тебя в список тех, от кого следует бежать со всем ног, если увидишь.
- Как и тебя.
Его ровный голос дрогнул самую малость. Оскар точно знал, что Олег не является жнецом, но вполне вероятно, что его тоже посетила мысль о том, что их может быть двое, и кроме женщины на эту роль подходит еще только один атлет.
- Это дурацкая борода делает тебя смешным.
Олег совсем не ожидал услышать нечто подобное и так и не смог ничего ответить.
Они продолжали сидеть у фонтана, в полутьме наступающих утренних сумерек и молча слушать шум воды.
Каждый думал о своем, несмотря на то, что разговор не дал никакой новой пищи для размышлений. Оба, так или иначе, догадывались о прошлом собеседника, но, как сказал альбинос, это было неважно. И то, что творилось в данный момент, тоже не имело никакого особого значения. Все, что действительно окажет огромное влияние на будущее, начнется уже совсем скоро, но не сейчас.
Олег пытался в очередной раз не зацикливаться на том, что ему придется столкнуться с Оскаром в очном поединке. В клетке ему не довелось с ним драться, но то, что он видел, заставляло его думать о не самых радужных перспективах этого противостояния.
Он вспомнил, как наблюдал за его изувеченной фигурой на отборе. Вспомнил, насколько другим был этот человек, едва ли помнящий о том, что он не животное, способное пускать в ход когти и зубы, чтобы прожить еще один день. Оскар был не так глуп, чтобы полностью отдаться во власть инстинктов, но, безусловно, готов был пойти на это, если окажется в тупиковой ситуации. А, как известно, нет более опасного противника, чем загнанный хищный зверь.
Стать таковым из шестнадцати могли немногие, но и остальные таили в себе немало иных возможностей.
Олег был уверен, что не стоит связываться с белокурой Евой, точно скрывающей какой-то особенный секрет, или близнецами Ставрович, которые, безусловно, добавят особенности новому сезону состязания, конечно если будут действовать так, как он думал.
А еще ему придется столкнуться с Марой.
Он хотел верить, что девушка не опустит оружия, и не будет искать смерти, специально подставляясь под удар. Она единственная, кто действительно отличался от остальных. Ее дух был сломлен, но, несмотря на это, Мара нашла в себе мужество и силы, чтобы прийти сюда, забраться сначала на гору, а потом держаться на грани во время всех подготовительных тренировок, когда многие уже откровенно выглядели выдохшимися. К тому же, ей пришлось еще и пережить серьезное ранение, которое могло убить любого. Но она выкарабкалась. Девушка будто питалась какими-то внутренними резервами, поддерживающими ее не только на ногах, но и позволяющими ей сопротивляться всему, что вставало на пути. Только хватит ли их на всю дистанцию или же только на то, чтобы дойти до арены?
Ему не хотелось узнать ответ и еще меньше, Олег хотел столкнуться с ней лицом к лицу, когда все, что им будет нужно, это убить друг друга.
Он не мог сидеть на месте.
Оставив альбиносам за его странным занятием, Олег встал и прошелся туда-сюда по залу, стараясь не наступать в залившую пол воду. Ноги сильно мерзли, но возвращаться наверх не хотелось. Подойдя к окну, он замер, глядя на черное небо, которого едва коснулся сумеречный свет.
Это напомнило ему рассвет в горах на границе с Грузией много лет назад. Тогда он едва ли мог позволить себе хоть немного расслабиться, находясь с небольшой группой на задании для целой армии. Тусклый диск солнца, словно из дымной пелены, выползал из-за плотных туч. На плечи давили амуниция и оружие, тело ныло после длительного и утомительного перехода по ущельям, но эта красота просыпающегося мира и открывающийся вид на зеленую долину у подножия скалистых гор, дурманила не хуже любого наркотика. Хотелось продлить это мгновение, когда все краски еще не явны, а очертания любого предмета вокруг кажутся изменчивыми и зависящими от освещенности. Почти, как люди, которые оставаясь неизменно сами собой, играли и менялись в угоду другим, если того требовала ситуация.
В тот день Олег был ранен в ногу, после чего и уволился из армии. Но даже тогда, он не испытывал такого ужаса и страха, как сейчас.
Пора было признать, что он на самом деле боится.
Оглянувшись на Оскара, мужчина подумал, что тот вообще не знает, что такое страх, но это было не так. То, чем занимался альбинос, было больше всего похоже на самую странную технику медитации, которая должна была привести к внутреннему спокойствию. Но его действия и движения наоборот становились все резче и плавные вращения руками вот-вот должны были превратиться в полные истомы удары по воде, еще сильнее расплескивая ее из лона фонтана.
Олег боялся не смерти, а того, что не сможет осуществить данное Марго обещание. Даже будучи поначалу уверенным в своих силах, сейчас он чувствовал, как его уверенность быстро испаряется, исчезая, как и ночная тьма за окном.
Через некоторое время в главном зале появилось еще несколько атлетов. Все уже привыкли вставать рано. Кто-то делал разминку, не забывая ругаться на того, кто устроил на полу небольшой потоп. Оскар не обращал внимания на гневные замечания в свой адрес, но перестал лить воду. Он умылся прямо из фонтана и, как ни в чем не бывало, занял место за одним из столов, ожидая завтрак. Темные синяки под его глазами сильно выделялись на бледной коже. Сложно было предположить, сколько он не спал: это могли быть несколько часов или несколько дней. Но держался он уверенно, не давая поводов усомниться в своей форме, в отличие от других.
Лица атлетов выглядели сильно изможденными. Олегу стало понятно, почему интервью должно было проходить в самом начале их жизни в этом доме: тогда они выглядели совсем иначе, чем сейчас, несколько живее.
Все занятия, что проводил Сержант, будто вытягивали из них жизнь, заменяя ее лишь одним желанием: нетерпением поскорее оказаться на арене и вступить в настоящий бой.
Когда раздалась сирена, все шестнадцать человек уже ждали новых указаний, но в распахнувшиеся двери вошел совсем не тот, кого они привыкли видеть по утрам уже на протяжении долгого времени.
Это тоже был мужчина. Не такой высокий и плотный, как Сержант, но такой же угрюмый и настроенный совсем не дружелюбно. Он не выглядел, как жертва множества сражений, скорее наоборот, как аналитик, всю свою карьеру проведший в кабинете без окон в свете продолговатых флуоресцентных ламп. На его лбу блестели бисеринки пота, а тело, облаченное в черный комбинезон с фиолетовыми рукавами, не выдавало в нем любителя физических нагрузок. Но его глаза компенсировали все недостатки внешнего облика. Темно-зеленая радужка была заполнена совершенно неестественными коричневыми прожилками и точками. Один взгляд этих глаз приводил в замешательство любого, а тяжесть и цепкость действительно говорили о незаурядных умственных способностях их обладателя.
- Сегодня у нас новая нянька? - насмешливо спросил Андрей.
Самый молодой атлет сильно подтянулся в физподготовке за время пребывания здесь. На руках рельефно выделились мышцы, а майка перестала болтаться на его фигуре, обтянув грудь. Но большого ума, похоже, он так и не приобрел, продолжая то и дело нарываться на все новые неприятности.
- Пока Сержант занимается более важными делами, чем возня с вами, я займу его место. У меня есть только одно правило: пока вы делаете все, что я говорю, у вас нет никаких проблем.
- А если не делаем?
Железняк продолжал болтать. Олег покачал головой, недовольно поморщившись, понимая, что дальше произойдет, что-то не очень приятное.
- Атлет, встать!
Мужчина в комбинезоне, не перешел на крик, лишь повысив громкость голоса. Он держал руки за спиной и терпеливо ждал, когда же будет выполнена его команда.
- И что?
Не успел номер три закончить свой вопрос, как на сидящую рядом с ним Владу брызнула кровь. Немного, мелкими каплями оросив ее нос и подбородок.
Короткий метательный нож разорвал край ушной раковины ровно пополам. Андрей даже не сразу почувствовал боль, глядя на женщину, без особого восторга размазывающую его кровь по своему лицу. А когда ощутил жжение в ухе и прижал к нему руку, сразу же изменился в лице, как и остальные глядя на незнакомца, замершего с вытянутой вперед рукой.
