- Это твой повод, чтобы умереть?
Она с вызовом пожала губы и серьезно посмотрела на собеседника.
- Я хочу узнать, на что способна. Узнать, каково это, жить внутри, в реальном мире, а не пытаться выживать снаружи, где остались править пороки и смерть. Она там, Олег, а не здесь.
- Удивительно умная фраза, но смысл не меняется. Тебе повезло, что ты пойдешь последней.
- Надеюсь, что ты доживешь до этого момента. Не хотелось бы найти твой посиневший труп под ногами.
Мара снова странно захихикала.
- Ты ведь понимаешь, что это будет непросто для нас обоих.
- А если я хочу, чтобы ты убил меня? Не жнец, не другой атлет, а ты?
Он покачал головой.
- Взять в руки нож и сразиться с тобой? Ты знаешь, что это не самая сильная моя сторона.
- Я бы не стала сопротивляться, глупыш.
Девушка неестественно выгнула руки, пытаясь забросить их ему за шею, но вместо этого, ее глаза закатились и Мара, упершись спиной в стену, медленно сползла на пол.
Олег качнул головой, пытаясь разогнать появившуюся пелену, окутавшую мир вокруг.
Он видел, как атлеты, один за одним, застывали в причудливых позах за столом, завалившись на него или оседали на стульях безвольными тряпичными куклами, будто кукловод потерял к ним всякий интерес, отпустив все ниточки. Только несколько людей еще держались на ногах, едва сохраняя сознание.
Что-то было в еде и напитках. Конечно. Просто. Очевидно.
Никто и не сопротивлялся. Наверное, каждый понимал, что это должно произойти, а если и не понимал, то делал лишь то, что было нужно. До того, как они все окажутся на арене, можно побыть и одной головой в стаде, чтобы не выделяться. А начать принимать решения лишь тогда, когда для этого наступит подходящее время.
И только Сержант продолжал держать спину и ровно сидеть за столом. Массивная фигура будто вырастала из пола и сливалась со спускающимся с потолка сталактитом фонтана. Лицо мужчины превратилось в однородное цветовое пятно, и невозможно было разобрать, что же именно оно выражает. Он вытащил из кармана маленькую фляжку, на мгновение поднял ее перед собой, будто отдавая честь не видящим этого атлетам, и сделал глоток.
Олег опустился рядом с Марой и сжал ее руку. Пальцы уже плохо слушались, но ему важно было ощутить ее тепло. Хоть что-то настоящее, но должное погибнуть, как и все в этом вечно выживающем мире.
Часть II. Внутри
Глава 8.
Его трясло. Сильно. В прямом смысле этого слова.
Все тело подрагивало, подскакивало и вибрировало, а желудок будто норовил вырваться из предназначенного для него места, короткими спазмами подбираясь к горлу.
Каждое движение отзывалось шелестящим звуком. Что-то плотное, но при этом легко тянущееся и сохраняющее тепло, обтягивало его руки, ноги, торс, заканчиваясь около шеи. Голову несильно сдавливал тяжелый шлем со специальной маской, закрывающей собой нижнюю часть лица. Конструкция напоминала шлем пилотов-истребителей, но Олег сейчас находился точно не в столь совершенной машине.
Разлепив веки и прищурившись, он увидел сидящего прямо перед ним солдата, замотавшегося в черный плащ и практически невидимого в полутьме. Его выдавали только поблескивающие линзы сенсоров, вытянутых вперед, будто какие-то невероятные рудиментарные отростки. В его руке был зажат пистолет с длинным дулом мелкого калибра, специально разработанный для стрельбы в самолетах: способный убить человека, но не повредить герметичность пространства.
О герметичности вокруг речь точно не шла. Двухмоторный кукрузник, сесна скорее всего, преодолевая зону сильнейшей турбулентности или просто от старости едва не разваливающийся на части, рассекал собой небо. Что творилось снаружи, Олегу было невозможно рассмотреть сквозь вереницу маленьких иллюминаторов, но, судя по всему, и так очень скоро предстояло это узнать.
Солдат, увидев, что атлет перед ним зашевелился, напрягся и подался назад, еще больше сливаясь с выкрашенным темной краской бортом самолета и вытягивая перед собой руку с оружием, демонстрируя его во избежание случайностей.
Олег понимал, что кто-то мог передумать в последнюю секунду. Только в отличие от прошлых сезонов теперь все обстояло несколько иначе: еще ни разу атлетов не скидывали на арену с самолетов.
Голова была полна мыслей, на фоне которых легкие последствия от снотворного никак себя не проявляли. Тем более, в отличие от остальных, он не пил вина, которое неизвестно как повлияло бы на него и на его организм в смеси с препаратом, что вырубил его на неопределенное время.
Но не трудно было догадаться, что на улице раннее утро. Темнота все еще правит всем вокруг, не собираясь отступать до тех пор, пока солнце не начнет подниматься над горизонтом, разгоняя ночную тьму.
Было немного тяжело дышать. Несильно побаливала рана на животе, как и многие другие повреждения, полученные ранее, которые внезапно решили напомнить о себе все разом, будто подначивая атлета стараться изо всех сил, превозмогать, и как можно скорее позволить себе превратиться в настоящего зверя, а не в его подобие, сдерживаемое завуалированной моралью и честью. Им пора было сгинуть вместе с заканчивающейся ночью, позволив холодной решительности творить то, что будет необходимо.
Олег покачал головой, разминая шею. Он старался не делать резких движений не только для того, чтобы случайно не потянуть мышцы, но и чтобы не спровоцировать солдата, пристально следящего за ним своими четырьмя глазами.
Так продолжалось какое-то время. Олег думал, что ему дают возможность прийти в себя, но, похоже, все было еще проще: он очнулся немного раньше срока, из-за чего и получилась эта заминка. Солдат только и ждал приказа, чтобы начать действовать. Например, тут же выкинуть атлета из самолета и, наконец, вздохнуть спокойной, сняв с себя бремя ответственности за этого человека, который сейчас значил намного больше, чем кто бы то ни был.
Олег подергал плечами, убеждаясь, что на них все же закреплен рюкзак с парашютом и хотя бы до земли он точно доберется живым. Прыжками он не занимался со времен армии, но прекрасно помнил, как это делается, не завидуя тем, атлетам, кому предстояло столкнуться с этим испытанием впервые, да еще и в темное время суток.
Высота должна была быть всего пара тысяч метров, чтобы атлеты не имели возможности разлететься, кто куда, а попасть именно на арену.
Ботанический сад отпадал из-за его закрытости: попасть внутрь сквозь купол было невозможно. Олег уже несколько раз с сожалением поморщился, понимая, что на ВДНХ будет куда сложнее из-за огромного пространства с множеством ловушек и закрытых переходов. Но с другой стороны, это давало шанс тем, кто не являлся фаворитом, показать себя в умении сидеть тихо и дожидаться, когда же остальные перегрызут друг другу глотки. Или найдут такого вот незадачливого простака и покажут ему, что это не самый лучший способ выиграть состязание.
Лучшего способа не существовало.
Олег поднял руки к лицу и посмотрел на свои пальцы, затянутые в перчатки все из того же синтетического материала, что и весь костюм. Он был похож на что-то среднее между резиной, кожей и вельветом, вобрав в себя лучшие стороны каждого из материалов: легко тянулся, не рвался, согревал и был достаточно прочным. На костяшках по внешней стороне шла двойная строчка с мелкими металлическими заклепками, поверх дополнительного слоя ткани.
Безоружным не начнет никто.
Прислушиваясь ко всем сигналам своего организма, Олег сосредоточенно оценивал собственное состояние перед началом состязания. Все было в норме, за исключением тяжелого и гнетущего чувства где-то внутри сознания, напоминавшего о том, что все самое страшное еще только начинается.
Новый звук внезапно наполнил небольшое пространство грузового отсека самолета. Это был шум помех, как будто кто-то включил телевизор на ненастроенном канале.
Солдат демонстративно помахал пистолетом, показывая, что убирает его недалеко, вытащил из-под плаща портативный планшет и развернул его к Олегу. На экране действительно шли черно-белые помехи, но очень скоро появился цвет, а потом и улыбающееся лицо симпатичной кудрявой блондинки.
- Да, да, да мои любимые зрители. Это снова я, Китти Стар, и я приветствую вас на двадцать четвертом сезоне состязания. Сегодня будет много сюрпризов абсолютно для всех, а это значит, что снова все мы будем переживать и надеяться, что именно полюбившийся атлет, дойдет до финала.
Олегу совершенно не понравилось эта вступительная речь. В ней было скрыто гораздо больше, чем могло показаться и его это совершенно не радовало.
Девушка смешно кривлялась и строила рожицы, что ее совсем не портило. Наоборот, зрителям она нравилась, но сейчас, каждый жаждал узнать, что же за сюрпризы им только что пообещали.
