Тот в досаде кусал губы. Надо же было, так поддаться влиянию момента, чтобы пообещать Долберу, что он станет королём! Ничего удивительного, что тот уверовал в способности Лёна! Кто тебя дёргал за язык, дивоярец?
— Чем ты будешь сражаться с колдуном? — едва сдерживая нервный смех, спросил он. — У тебя нет оружия.
Долбер спохватился, его лицо вытянулось от огорчения, он стал оглядываться в наступающих сумерках. Вокруг лежали старые развалины, камня на камне не оставалось, а немного в стороне была скала с тремя заключёнными в ней принцессами. Возле крайней, той, что погрузилась по шею, полулежал принц в изгнании — Фазиско Ручеро. Он нежно беседовал с черноволосой красавицей, и та отвечала ему. Кажется, у этой пары дело сладилось. А вот юная блондинка в страхе озиралась по сторонам. Очевидно, она боялась наступления темноты и прихода колдуна. Средняя же не сводила глаз с Лёна. Даже находясь в камне, она умудрилась соблюсти гордую посадку головы. Всё остальное было ей недоступно, но этот царский поворот поистине лебединой шеи не мог не привлекать внимания, и Лён тоже почувствовал волнение. Надо же, на него смотрит принцесса, явно призывая его взглядом, а он ведёт себя, как чурбан. Ну и что, что это сказка, ведь на Селембрис сказка — реальность. Пусть в ней свои законы, но ведь когда он был Иваном-Коровьим Сыном, разве вся сказочная атрибутика казалась ему ненастоящей? Более того, она была устрашающе реальна!
— Спроси Ручеро, у него есть какое-то оружие? — сказал Лён Долберу.
— У него-то есть. — мрачно ответил тот. — Я сам видел у него под плащом длинный кинжал. Принц всё-таки, хоть и краденый — ему без оружия никак нельзя.
Он отмахнулся от товарища и побрёл куда-то в сторону с холма. Кажется, его надежда стать спасителем принцессы прогорала, и Долбер чувствовал себя несчастным.
— Гранитэль, что делать? — взмолился к перстню Лён. Теперь ему уже не казалась такой дикой идея Долбера стать королём. Ведь это же Селембрис, здесь есть зоны подлинно сказочных событий, а в сказках Емелюшки женятся на королевнах.
— Подожди немного. — ответила та тихо. — Раз Жребий призвал его, то не напрасно.
Вскрик со стороны заставил Лёна обернуться. Это был голос Долбера — тот напряжённо застыл на склоне холма, глядя куда-то вниз. А в следующий момент повернул к товарищу искажённое лицо.
Что там такое?
Под горой находилась большая свалка — вся сплошь из лошадиных и человеческих скелетов вперемешку с проржавевшими и расколотыми доспехами, сломанными копьями и мечами. Разбитые черепа с остатками волос скалились в пасмурное небо. И, судя по зубам, всё это были раньше молодые люди.
— Плохая это сказка, дивоярец. — прошептал Долбер и начал спуск с горы.
— Куда ты? — окликнул его Лён.
— Пойду, найду себе оружие. — ответил тот, не оборачиваясь. — Не может же не остаться хоть одного целого меча.
Он стал пробираться среди скорбных останков, разворачивая руками сухие скелеты и приподнимая расколотые щиты. А Лён в ужасе смотрел на него и сожалел о том, что не столь давно посмеялся в мыслях над мечтой товарища непременно спасти принцессу и стать королём. Решимость Долбера была столь велика, что он не колеблясь полез в эту гору мёртвой плоти и разбитых надежд, чтобы отыскать себе оружие. Оружие, которое однажды не спасло жизнь какому-то из принцев. А на гербах, покрытых засохшей кровью и нанесённой ветром и непогодой землёй, красовались сплошь золотые львы, драконы, вепри, орлы и олени — благородная геральдика.
— Постой, я помогу тебе. — вызвался Лён.
— Не мешай. — шёпотом ответила Гранитэль, и он повиновался.
Вот Долбер откинул в сторону один из остовов, у которого даже сохранилась рука, закованная в металлическую перчатку — её пальцы всё ещё сжимали рукоять меча.
— Вот меч. — сказал он, вытаскивая целый клинок. Но даже с вершины холма было видно, что лезвие меча иззубрено.
— Подожди, — сдержанно сказал Лён, когда товарищ краем плаща стал прочищать забитые выемки на лезвии.
Он вытащил свой дивоярский клинок, и под горой слегка рассеялись сумерки от его света. Как тогда, в триумфально-комической сказке про спящую принцессу, когда они вчетвером решились противостоять войску вурдалаков, Лён провёл своим мечом по ржавому клинку. И вот чудо совершилось вновь: меч воссиял, восстановился, обрёл прежнюю красу.
— Держи. Это не кладенец, но это твой меч. — сказал товарищу Лён. — Храни его, раз ты решил стать королём.
— Здесь лев на рукоятке. — с гордостью ответил Долбер. — Пусть я не Александер, но стану им. Мой меч содержит льва.
Товарищи возвратились обратно к камню. Принцессы с тревогой посмотрели на них, но ничего не сказали. Очевидно, они поняли, что юноши видели кладбище героев, но те молчали, ничем не подавая вида, что знают об участи других спасителей. Оба не хотели тревожить мужество Фазиско. Что ни говори, а тому тоже в новинку роль принца.
— Когда он придёт? — спросил Лён среднюю, поскольку та не сводила с него напряжённого взгляда.
— Скоро. — ответила та. — В полночь замок восстановится из руин, и он придёт, чтобы снова говорить с нами. Моё мужество иссякло, и, если бы не вы, я хотела нынче сдаться и обрести свободу сёстрам ценой своей погибели.
— Фазиско, уходи. — сказала голова в камне молодому принцу Ручеро. — ты не победишь его.
— Нет, любовь моя. — нежно ответил тот, гладя её по бледной щеке. — будь что будет, я сражусь.
— Фазиско, там, под горой, кладбище героев. Я устала оплакивать надежду. Уходи, милый, оставь нас нашей участи. Я буду вспоминать тебя и хоть по одному не плакать горькими слезами.
— Мы сделаем это. — с блестящими глазами отвечал ей принц.
Над горой плыли мрачные тучи, края которых горели призрачным огнём, освещаемые сверху невидимой луной. Задул холодный ветер, тревожа сухие мхи и вздымая волосы принцесс. Мертвенно-синие тучи расползлись, и в окно проглянула яркая и полная луна. Тогда над горой разнёсся долгий стон, как будто земля пробуждалась от сна. Руины вдруг заходили ходуном, камни стали перемещаться сами собой, словно какая-то неведомая сила тащила их по земле, несла по воздуху. Крупные серые блоки выдирались из земли, и вырастало основание башни. Огромные камни взлетали вверх и ложились друг подле друга, смыкаясь плотно. Замок стремительно рос вверх, обзаводясь бойницами, лестницами, зубцами башен. И вот он стал — огромный, мрачный, неприступный. Тогда на башне пробило полночь — гулкий тяжкий звук обрушился на землю. И в тот же миг ворота замка со страшным скрипом распахнулись и оттуда, тяжело звеня упряжью, вышел мощный угольно-чёрный жеребец, неся на себе высокого всадника.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
