— Ох, пицца! — изумился Грызянко. — А я-то и не знал, что мы такие… такие особенные! Я думал, мы просто рыночные крысы!
— Заткнись со своей пиццей, Грызянко. — невозмутимо ответил Холера. — Я уже сказал вам, что это религиозный догмат. На самом деле, идиоты, мы просто крысы. Но это не значит, что мы не можем стать великой расой. Судите сами, что там они пишут в Интернете. В Нью-Йорке на восемь миллионов жителей приходится от шестнадцати до сорока миллионов крыс. В Риме на одного жителя приходится от семи до десяти крыс. В Индии самыми страшными животными считаются отнюдь не тигры, а серые крысы. Сто лет назад наши братья взяли штурмом Астрахань, при этом переправившись через реку Волгу без всяких плавсредств — одним количеством. Войска Гитлера не могли взять Сталинград, это сделали серые крысы. Мы едва не сорвали во время войны оборону Ленинграда, оккупировав продовольственные склады в осаждённом городе. На нас посылали моторизованные войска, а мы ехали на ихних танках дальше, занимая новые территории. Эти идиоты хомо сами спровоцировали атаку, сожрав всех кошек в городе. После войны в России ратусы отправились завоёвывать Европу, которую не сумел удержать немецкий фюрер. Наши предшественники изгнали отовсюду рыжих и чёрных — этих предателей идеи мирового господства. Мы, серые, и только мы избранники великого Крысиного Бога. Мы живём во всех метрополитенах мира, мы населяем все подземные коммуникации всех городов. Мы переносим радиацию, как лёгкую непогоду, мы способны размножаться при минус семнадцати градусах по Цельсию, мы не боимся никакой отравы. Мы мутируем там, где хомо погибают, как вид. За нами будущее этой планеты, и я хочу ускорить наступление нового мира — мира ратуса разумного.
— Ура! — вскричали все шмурты. — Да здравствует Сант-Холера!
— Я так и думал. — заявил Грызянко, бросая пиццу на пол. — Не зря они мне казались такими недоразвитыми. Особенно их самки. Я заметил, что у них нижняя челюсть и глаза работают на одной мышце!
— Это как? — поинтересовался Загнусик.
— Ты видел их рекламу? Когда какая тётка ест шоколад, творог, йогурт или пьёт кофе, у неё закрываются глаза. Но этого мало — она тут же замедляется! Вот уж действительно дегенерация вида!
— А я видел, как одна самка запихивала в маленькую сумочку длинный зонтик и при этом делала такие удивлённые глаза! — с восторгом сообщил Воньдрыч.
— Ага! А вторая дура в это время на машине крошила задом чужие фары. — злорадно подтвердил Дза-дза-брю. — Я не понимаю: самки у них отдельный вид или просто генетический мусор?
— Нет, это общий закат популяции. — возразил Гаганя. — Я считаю, что Холера прав: эволюция человека зашла в тупик и грозит гибелью планете. Воистину, назрело время новой расы сапиенсов.
— Мы готовы! — хором заявили шмурты, подняв в знак согласия хвосты шнурками. — Ты наш вождь, Холера!
— Прекрасно. — хладнокровно отвечал вожак. — Распределяем роли. Здесь, в Нижнем Новгороде, будет наш Новый Иерусалим. Отсюда начнёт идти по миру весть об освобождении угнетённого племени и о грядущем конце владения демонов — хомо. Я, Холера Великий, объявляю о своей божественной миссии и назначаю вас своими апостолами. Проповедуем сначала этому заблудшему городу, а потом расходимся по континентам. Тебя, Грызянко, я назначаю апостолом Европы. Ты провозгласишь свободу в Гамбурге, Лондоне, Париже. Ты, Воньдрыч, поплывёшь в Америку и покоришь мне оба континента. Ты, Дза-дза-брю, возьмёшь Азию и Ближний Восток. Ты, Загнусик, полетишь в Африку и станешь апостолом Чёрного континента, тебе поставят монумент на Джомолунгме. Ты, Гаганя, заселишь адептами нового порядка Австралию. А я останусь здесь, в эпицентре новой цивилизации, и провозглашу своё господство в этой нравственно прогнившей России. Мы возродим былую славу этой земли и заставим, как и ранее, дрожать перед нами этот спесивый Запад и наглую Америку. Перед нами вострепещут азиаты, нам покорятся острова. Мы переселим хомо в Антарктиду и заставим жрать снег.
— Да будет так!! — вскричали в неистовом восторге шмурты.
— Да. А завтра мы идём на рынок и вербуем первую тысячу бойцов — это будет когорта избранных. Запомните, ратусы, этот великий день — сегодня начинается эра нового правления. Да славится святой Холера и Крысиный Бог!
Глава 14. Три заколдованных принцессы
Свеча, горящая в тумане — блеклый, стылый свет. Слабое звяканье металла растекается над влажною землёй. Лёгкий звук воды, трепет крыльев невидимой совы, и пряный, резкий запах скошенной травы.
Конь, как лодка, плывёт среди густых, парящих в невесомости клубов — не видно ног, не слышно звона сбруи. Как будто мир исчез, заснул и утонул в безмолвии тумана. Всё утекает, всё уходит, пропадает. Лишь ты и бесконечный, безмятежный, бледно-равнодушный, стылый сон тумана.
Лён рывком поднял голову с мешка. Огляделся. Долбер крепко спал, накрывшись дорожным плащом и обхватив крепкими руками котомку под головой. Кажется, всё спокойно.
Уже третий день они ехали пустынной местностью, где только скалы да редкие травянистые клочки земли чередовались с унылым постоянством. Ни селений, ни троп — никакого признака жизни. Солнца не видать, пения птиц не слышно. Зверей тоже никаких нет — пустота. Но каждый вечер на землю опускались такие глухие туманы, что приходилось останавливаться на ночлег. Никакой костёр в таком плотном от влаги воздуха был невозможен, да и дров для розжига негде было взять. Так что путники ложились спать, наскоро перекусив сухарями из котомок — им выдали в дорогу запас пищи. Кто-то неведомый заботился о них, посылая в путь, и по малому количеству оставшейся провизии можно было ожидать, что скоро их тяжёлый путь придёт к концу. А там что будет.
Два дня назад, когда они проснулись на таком же маленьком клочке свободного от камней пространства и обнаружили друг друга, Долбер рассказал, что выздоровление его от раны происходило в каком-то странном месте — тихий, светлый лес, дупло, устеленное слоем сухой листвы. Ему приносили воду в листьях еноты, а белки кормили его орехами, пока он не окреп и не начал выходить и собирать грибы и ягоды. И каждое утро он обнаруживал перед своим убежищем корзиночку со свежим хлебом и крынкой молока. Рана его заживала легко — те же еноты приносили неизвестные листья и прикладывали к ране.
— Уж не в эльфийском ли лесу я был? — сказал Долбер.
И он не знал, сколько дней он пробыл там — ему показалось, что всего неделю. Но рана в боку затянулась, и только тонкий белый шрам показывал, куда именно ударила его стрела чёрного воина Дарнегура.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
