Маркер заскользил по бумаге, вымарывая имена из списка.
— Крестами я тебе отмечу «болото» — туда тоже не ходи, только зря время потеряешь…
— Ты же сказал, что они легко поддаются убеждению и быстро меняют точку зрения. Если их можно склонить в нашу сторону…
— Кого?! — горестно возопил Горт. — Ты тут ничего и никого не знаешь, вот и помалкивай. Склонить? Пожалуйста — Барт Кирленд, проповедник грудного молока…
— Что-что?..
— Ну, естественного вскармливания грудью. Он рубит все, если это не молоко. Он уже семьдесят лет агитирует за молоко, и только теленок вроде тебя — извини, Хил, вырвалось — этого не знает.
— Как же не знаю, — припомнил Хиллари, — он еще книги издает по сохранению женской детородной функции. Но я думал, он уже умер. Эти книги моя мать читала, когда… впрочем, это неважно.
— Живехонек, — простонал Горт, — но в маразме…
— Сколько же ему лет?
— Сто двадцать четыре, из них последние девяносто — в маразме. Он целую партию ценителей женского молока создал. Сколько я помню, он терпеть не может все военные проекты, так как они не способствуют молоку. Еще двое трансвеститов, что борются за женские права; они прооперировались в женщин — думали, их цветами осыпят, а тут дискриминация по профессии и зарплате, теперь стали ярыми феминистками, избираются от женских организаций, к ним тоже не ходи. А вот еще образчик, — маркер сменил цвет на зеленый и чиркнул под фамилией, — Хайм Маршалл, депутат от манхла. Ходит в second-hand'e и голосует исключительно за социальные программы. Ну вот, пожалуй, и хватит. — Горт с удовольствием вычеркнул еще парочку фамилий и передал список Хиллари. — С божьей помощью, может, что и получится. Цифрами их особо не грузи, интеллектом не дави. Сам знаешь, по архетипу люди не любят тех, кто умнее их самих, — Горт отомстил-таки за военных, — а я буду действовать со своей стороны. Напор и натиск. Хорошо, что бюджет прибыльный, но ведь вы четыре года сидели на дотации. Если копнут — а копнут обязательно! — будем ссылаться на научную важность проекта и на опасность Банш для национального ноу-хау, хотя что опасного в этих извращенцах — я сам до сих пор не пойму.
— Они очень опасны, — Хиллари взял список и положил его к себе в кейс вместе с разноцветными папками. — Советую подробно ознакомиться с дискетой номер пять, и не просто ознакомиться, а требовать расширения проекта. Еще дай мне контактный телефон Машталера…
— Решил все-таки бежать… — Горт, не глядя, нашел в меню курсором названную дискету. Оказалось, она вложена нерабочей стороной, и Горту пришлось перезаряжать дисковод.
— Нет, — покачал головой Хиллари, — хочу подложить ему то самое парнокопытное с пятачком, — он улыбнулся на удивленный взгляд Горта, — а то мы так и не решили, кому подарить это умное животное, так похожее на человека.
Горт озадаченно переводил глаза с экрана на Хиллари и обратно.
— Что это за новости?..
— Проект приказа о том, что все киборги, зараженные версиями 5 и 6 «целевой функции», остаются в распоряжении проекта на время, необходимое для создания программ по их обезвреживанию. Киборги останутся в проекте, потому что программы Brain International Company на них не срабатывают. Вот это я и хочу сказать Машталеру.
— А хозяева? Что скажут владельцы?
— Это меня интересует меньше всего; пункт о правах владения разработан в юридическом отделе.
— Но на подкомиссии имущественные интересы граждан сразу же всплывут и найдут массу защитников и сторонников.
— Стоимость киборгов хозяевам компенсирует страховка. Не платить же за одного киборга два раза!
— Ладно, я это обдумаю. Но зачем тебе осложнять свою жизнь еще и склокой с владельцами, когда судьба проекта висит на волоске?
— Да пойми же, — раздраженно сказал Хиллари, — что Банш несет РЕАЛЬНУЮ угрозу и опасность. ЦФ 5 и 6 взламывают любой мозг, и их нельзя стереть. У меня есть случай заражения Warrior'а, а то, что произошло с одним, может быть повторено. Пока я это засекретил, но если факт станет достоянием публики, то террористы в самом деле смогут начать формировать ударные отряды, угоняя киборгов групп усиления. Вот тогда «война кукол» станет настоящей…
Горт слушал, положив руки на стол.
— …вот к чему мы подошли вплотную.
— Теперь понятно. Но киборги начнут накапливаться у тебя в проекте, а он мал, не приспособлен для содержания.
— Мне нужно, — азартно перечислял Хиллари, — все здание; надо расконсервировать и занять еще пять этажей. Мне нужны спецы, я буду брать молодых и обучать их по своей методике — она проходит стадию разработки и обкатки. Мне нужна хорошая множительная техника. Мне нужен полигон…
— Холодный компресс тебе нужен, — оборвал его Горт, — на голову. Ты что, санаторий собрался строить для бешеных киборгов?
— А что, хорошо, — тут же согласился Хиллари, — и Дарваш-старший подключится…
— Остынь, — порекомендовал Горт, — дай с текущими делами справиться. А зараженный Warrior, часом, не тот, с 37-го этажа?
— Нет, — лицо Хиллари излучало безмятежность, — тот из серии 742-Warrior с мозгом А46; ее лет сто пятьдесят как сняли с производства. В серии было выпущено тридцать тысяч штук, все с одинаковым дизайном, а заражен А78, новейшая модель.
— Твои киборги все на месте? — продолжат допрос генерал.
— Все до единого, можешь проверить их лично, — Хиллари держат лицо, не меняясь.
— Куда же они его засунули?..
— Кого? — прикинулся непонимающим Хиллари.
— Отца Фердинанда, — Горт посмотрел в упор на Хиллари, — у меня тут есть сводка от «политички», что на 37-м этаже, возможно, произошла стычка нескоординированных спецслужб. Я хочу знать, не были ли это наши киборги. Очень уж мне подозрителен тот факт, что ты ведешь акцию по ловле «семьи» Фердинанда и тут же появляется боевик Партии Фердинанд с киборгом Warrior очень старой модели. Это разные люди или один и тот же человек? Хил, не темни.
— Один и тот же, — покаянно ответил Хиллари. — Мне нужна поддержка нашей контрразведки, чтобы дело вели мы, и абсолютно скрытно от всех прочих служб. Я уже хотел обратиться…
— Умеешь же ты создавать проблемы, Хил… — Лоуренс, казалось, не знал, за что схватиться, потом начал набирать на ноутбуке код. — Если об этом узнает А'Райхал, он сожрет нас обоих, — и, подняв взгляд на Хиллари, добавил: — Вместе с кишками и дерьмом.
— Лоу, мы ему еще счет за Бэкъярд выставим, — Хиллари был сама невозмутимость.
— Откатись-ка в угол, пожалуйста, — завершил разговор Горт, рукой показывая, где ему расположиться вместе с креслом. — Да-а, наворочали вы дел…
— Зато ушли без потерь…
— В угол, в угол, — бесцеремонно продолжил генерал, — рано вас пока знакомить…
Хиллари внутренне ликовал. Межведомственная неприязнь, веками разделявшая спецслужбы разного подчинения (в том числе Управление разведки Айрэн-Фотрис и Департамент федеральной политической полиции), на которую он втайне и страстно рассчитывал, сработала как часовой механизм. Лоуренс Горт костьми ляжет, но не отдаст на растерзание «политичке» своих немножко непутевых, зато по гроб жизни верных ему ребят.
А это значит — Фердинанд останется в руках у Хиллари.
* * *
Кто это там? Мелькнул в толпе и скрылся… Может, это бродячий дух. Говорят, в Городе их тысячи. Группа Бернарда Лаховски из Института Психонетики расставляла на улицах свои антенны, и в диапазоне от 1400 до 3700 ранн счетчики эктоплазменной активности регистрировали за час сотни явлений призраков и дьяволов. Психонетики обследуют здания, создают карты потусторонней загрязненности районов — и централы сверяются с ними, чтобы не снять квартиру, полную голодных невидимок. Есть и тайная дорогостоящая экспертиза — могут проверить, не является ли ваш начальник энергетическим вампиром.
Вновь скользнула тень во плоти, блеснув мгновенным хищным взглядом, и людская масса, подавшись вперед, к пасти наклонного тоннеля, скрыла тень в себе. Металлоискатели на тень не среагируют, камеры слежения ее не опознают — лицо тени не внесено в перечень розыска, а нож в кармане пальто — стеклянный.
Воротник поднят, пальто нараспашку, тело теряется в складках рубашки и широте штанин, на ногах солдатские ботинки. Лицо — цвета той лампы, что его осветит.
Влитый в костюм высокий бодигард заслоняет путь тени, и кажется, если он рыкнет, тень осядет и потечет ручьем по полу.
— Скажи Персику — Штырь пришел, — голос у тени молодой, но со скребущими ухо хриплыми нотками.
Персик, круглый и розовый, будто игрушка, бултыхался в слабо пузырящемся бассейне. Вокруг его жирных плеч и головы плавали радостные надувные утята и улыбчивые пучеглазые лягушки. О-о-пс! Персик нырнул — и выскочил, как поплавок. Девушка, сидящая на бортике, смеялась, играя в воде длинными красивыми ногами. Пыхтя, Персик подплыл к ней по-собачьи, взял за коленки — и она положила ему в разинутый рот сочную ягоду с блюда, обмакнув ее в сладкие взбитые сливки. Пока Персик вылизывал ей пальцы, в купальне появился страж, распираемый мускулатурой, — мрачный, с кобурой, он выглядел чуждо среди сияющего кафеля, голубизны воды и утят.
