Он запнулся, понимая, что звучит все сумбурно и жалко. Но не говорить же этой особе правду?
Хотя почему бы и нет? Максим и сам не знал, что его останавливало. Да, он был крайне признателен этой… этой Любе. Однако от нее веяло каким-то холодом, что ли. И особого доверия она у него не вызывала.
Потому что здесь, около дома пропавшей Нади, она явно оказалась не случайно: так же не случайно, как и в клинике, где он лежал.
– А что вы здесь делаете? – брякнул он, понимая вдруг, что вопрос звучит ужасно нетактично. Ну и пусть! Потому что ситуация была явно странная.
Внезапно Максиму пришла в голову мысль: а вдруг исчезновение Нади и появление этой самой… Любы взаимосвязаны?
Его охватила паника. Нет, не может быть… Не может быть, что эта особа причастна к исчезновению его невесты.
Или может?
– С тобой говорю, – ответила особа, и от этих слов Максиму стало не по себе. Она явно не собиралась посвящать его в свои планы. Планы, которые, кто знает, возможно, были преступными.
Максим не знал, как вести себя в подобной ситуации. Внезапно его взгляд упал на левую руку этой самой Любы – и он заметил браслет. Точно такой же, какой был и у ее сестры, Лики.
Если это, конечно, их настоящие имена.
Во всяком случае, браслет был подлинный: с крошечными ухмыляющимися черепами, только не на щиколотке, как у его попутчицы, а на запястье.
– Занятная вещица, – произнес он медленно, а Люба, поймав его взгляд, поправила браслет и еле заметно усмехнулась.
– Семейная реликвия, так сказать.
Максим подумал, что семейная реликвия обычно бывает в одном экземпляре, но в случае этих сестер реликвий было две. Странно, очень странно…
Мимо них проехал полицейский фургон, и Максим снова вспомнил про Надю.
– Был очень рад нашему знакомству, Люба, но мне пора.
Он собирался уйти, но девушка снова положила руку ему на плечо.
– Девушку свою разыскиваешь? – спросила она, и Максим вздрогнул. – Она ведь пропала, не так ли?
Он уставился на эту самую Любу. Откуда она, черт побери, в курсе? И подозрения в адрес этой молодой, спортивной, явно натренированной особы, которые вообще-то улеглись, вдруг всколыхнулись в его душе с новой силой.
– Вы откуда знаете? – пролепетал он, осторожно осматриваясь по сторонам. Ему что, закричать? И вообще, кто сказал, что маньяком… Что маньяком не могла быть женщина?
Или, к примеру, две женщины – две сестры с этими кошмарными браслетами.
Да нет же, не могла, потому что Лика, его попутчица, исчезла и явно стала жертвой убийцы. Но ведь убийцей могла быть ее родная сестра – тогда понятно, почему Лика после нападения Петрова села в автомобиль к первому встречному.
Потому что за рулем оного был не первый встречный, а ее родная сестра!
Максим вдруг понял, что, по-видимому, разгадал тайну серийных преступлений, а Люба произнесла:
– Потому что я следила за ней. Ну не так чтобы все время… Потому что приходилось следить и за тобой.
Максим снова вздрогнул и понял – вот он, момент истины! Жестокая маньячка готова сделать признание! Только почему для этого она выбрала именно его?
– В самом деле? – произнес он упавшим голосом, а Люба вдруг рассмеялась – смех у нее был резкий, неприятный, какой-то колкий.
– Ты что, вообразил, что я тебя убивать заявилась? Или, чего доброго, ты меня в маньяки записал? Ну ты даешь!
Максим едва удержался от того, чтобы не кивнуть. Да, записал, ну и что с того? И понял, что это, видимо, не лучший способ вести себя с серийными убийцами.
– Да ты дрожишь, как цуцик, парниша! Неужели в самом деле думаешь, что я тебе сначала жизнь спасла, а потом пришла среди бела дня, чтобы тебе башку оторвать? Нет, если бы хотела, то сделала бы это ночью.
Максим воззрился на нее и вдруг понял, что так эта самая Люба шутит. Но шутки шутками, однако она сама призналась, что следила и за ним, и за Надей. А ведь Надя исчезла…
– Вы знаете, что с ней произошло? Вы… вы видели, куда она уехала? – спросил он с тайной надеждой, а Люба отрицательно помотала головой.
– Понимаешь, у меня в вашем городе есть свои дела. Например, найти убийцу моей сестры. Ну и другие не менее интересные занятия. Я неверно выразилась – я за вами не следила, а время от времени хотела убедиться, что все в порядке и вам ничто не угрожает. Я же ангел-хранитель!
Максим едва сдержался, чтобы не отказаться от услуг подобного, далеко не самого желанного ангела-хранителя. Какие такие другие интересные занятия?
– Так вы знаете, что с Надей произошло? – произнес он требовательно, и лицо Любы чуть заметно переменилось. Она взглянула на Максима и ответила:
– Думаю, ее похитил тот самый монстр, который лишил жизни мою сестру. А также множество других людей.
Максим попятился, желая обратиться в бегство, но Люба снова положила руку ему на плечо. В отличие от сестры, никакого яркого маникюра у нее не было – похоже, вообще никакого не было: розовые ногти были аккуратно подстрижены под корень.
– Да ты в самом деле думаешь, что я убийца! – усмехнулась она. – В маньяки меня записал?
Максим кивнул и вдруг с ужасом понял, что делать этого ему явно не следовало. Потому что если эта девица окажется серийным убийцей…
– Да уж! Я тебе жизнь спасла, а ты обо мне такого невысокого мнения! – заявила она без тени улыбки. – Ладно, не дрожи, убивать я тебя не намерена. Пока что, во всяком случае.
Максим обмер, а потом понял, что Люба снова так острит.
– Так вы знаете, что случилось с Надей? – вырвалось у него, а девица ответила:
– Я же уже сказала: она исчезла. Ведь так?
– Да, но откуда…
Максим замолчал. Люба похлопала его по плечу и заметила:
– Нет, я момента похищения, увы, не видела. Однако не сомневаюсь, что она стала новой жертвой. Твоя невеста ведь вела собственное расследование, не так ли? Наверняка это дошло и до маньяка. И он решил действовать.
Максим почувствовал, что на глаза у него наворачиваются слезы.
– Ну ты нюни не распускай. Слезами горю не поможешь.
Тон у этой Любы был на редкость равнодушный.
– Мы должны ее искать… в полицию обратиться… К Вениамину Филину… К этому, как его, Архипову, который теперь глава охранного агентства.
Максим судорожно вздохнул, а Люба отрезала:
– Ни к кому обращаться уже не имеет смысла. Я уверена, что твоя невеста мертва. Маньяк убил ее еще прошлой ночью!
Услышав эти слова, Максим бурно разрыдался. Нет, не может быть, что Надюшка мертва. Она ведь так нужна ему, без нее ему будет так плохо!.
– Что вы такое говорите? – закричал он. – Откуда вы это знаете? Ей нужна помощь! Мы должны прийти ей на выручку! Или…
Он уставился на Любу, которая никак не реагировала на его истерику, и выпалил:
– Или вы и есть убийца!
Она усмехнулась и заметила:
– Думай что хочешь. Я ведь тоже могу предположить, что убийца – это ты и сейчас просто ломаешь передо мной комедию, чтобы отвести от себя подозрения.
Максим оторопело посмотрел на эту несносную особу, а та продолжила:
– Но я этого не делаю, потому что знаю, что ты к похищению и убийству своей невесты отношения не имеешь.
– Конечно, не имею! – произнес возмущенно Максим, подумав, что не мог сказать того же в отношении этой самой Любы.
– Что же касается моих слов о том, что она уже мертва… Извини, вышло не очень тактично. Однако я не большая любительница сантиментов. Просто я изучаю повадки этого серийного убийцы и пришла к выводу, что своих жертв он убивает практически сразу после похищения. Думаю, при помощи удушения. Хотя не исключено, еще каким-то иным, бескровным способом.
Максим снова залился слезами и проговорил:
– Откуда вам это все известно? Зачем вы меня этим терзаете? Вы в курсе, кто убийца?
Конечно, в курсе, если таковым является она сама…
– Пока что нет, – ответила Люба. – Однако я веду, как и твоя невеста, свое собственное расследование. Потому что я хочу знать, кто лишил жизни мою сестру. Кстати, то, что твою Надю похитил маньяк, всего лишь мое предположение. Разумеется, если бы я видела, как это происходит, я бы пришла ей на выручку. Но ее нет дома, ее нет в Медакадемии. Ты приперся к ней весь в растрепанных чувствах. Значит, она исчезла! А исчезнуть она могла только в том случае, если ее забрал маньяк!
Голова у Максима шла кругом – он уже не знал, чему верить, а чему нет.
– Говорю же, нам нужно обратиться в полицию. Или к Вениамину.
Люба дала ему легкую пощечину.
– Ты слышал, что я сказала? Твоя Надя уже мертва. Так что нечего пороть горячку. Я веду расследование, и ты будешь мне помогать. Это ясно?
