— Нет, — я покачала головой, — сам момент погрома.
— Ай... — он раздраженно махнул рукой куда-то в сторону. — Последнее пополнение — сплошные желторотики. Ни воевать, ни кашеварить, ни в дозоре стоять. Ни на что не пригодные. Что драконы, что оборотни.
— Сынки-то твои где? — Я осмотрелась, но рыжеволосых сорванцов было не видать. — Кто кормить мою чешуйчатую прожорливую подружку будет?
— Так сама она справится. Знает уже, куда мордочку совать, — Шафат улыбнулся.
Я же, сняв с плеча Лючи, отпустила ее на землю. Та, смешно перебирая лапками, побежала в сторону раздаточного стола.
— А пострелы мои телегу обустраивают, — повар поставил на землю миску с потрохами. — С зерном поедут. Потащили туда матрасы да игрушки. Фигурки деревянные, чтобы не скучно в пути.
— Шафат, помощь нужна? — к нам подлетела Яська, но заприметив меня, она вмиг отступила на несколько шагов.
— Не убью, — зарычала я недовольно, — во всяком случае не сегодня.
— А чего это ты так, лера, на нее? — смутился повар.
— Так вражина моя, — я расплылась в недоброй улыбке, — ее папенька меня сиротой и сделал. Видел бы ты, как она гордо вышагивала по замку с воинами-предателями в ночь его убийства. Прямо лера! Глаз не отвести! Меня искали, чтобы прирезать. А то проворонила она момент моего побега из танцевального зала. Вот такие дела. А ты что же не знаешь, с кем в лес таскаешься, Шафат? Нельзя же так беспечно.
— Я-то знаю, — он прищурился., — А ты-то откуда про это ведаешь?
— Наследили знатно, — усмехнувшись, я покосилась на Яську. Выходит, не рассказала она, что попались они.
— Ясно, — Шафат поднял с горячего камня котелок с бульоном. — А кому еще про то сказала?
— Тебе вот и сказала, а остальным дела до этого быть не должно. Но присмотрелся бы внимательнее, я с Ясенькой и под один куст не присела бы. Кто его знает, когда она нож в спину воткнет.
Яська сглотнула и отошла еще на несколько шагов.
— Боишься? — засмеялась я. — И правильно делаешь. Нянечку мою при тебе убили? Отвечай!
Она покачала головой.
— Что язык проглотила? Убили ее?
— Я не знаю, — она опустила взгляд. — Многие в ту ночь сбежали. Я не видела ее. Клянусь, не видела ни живой, ни мертвой.
— Да что мне с твоих клятв? Твой отец моему тоже в верности клялся, а в итоге что? — я махнула на нее рукой.
Шафат нахмурился и кивком головы приказал ей уходить. Она развернулась и спешно удалилась в сторону телег.
— Зря ты, лера, на нее так обижаешься, — голос мужчины стал тише. — Защищать не стану. Все знают, кто она и кем была. Но девка не плохая. Трудолюбивая, к детям добрая...
— Шафат, если яблоко гнилое, то что хочешь с ним делай, а свежим и наливным оно уже не будет никогда.
— Ох, лера, а разве ты не знаешь, что гниль ножом вырезают, да по живому. Не трогай ее, я тебя как друг прошу. И о нас молчи, не время сейчас.
— Что так? — мне стало любопытно. — Мужик у нее дракон, разве нет?
— И это тоже, — он кивнул.
— Тебе баба зачем из-под другого?
— Астрид, — он покачал головой. — Не бей словами, девочка. Ты зла на нее, я понимаю. Но не нужно отравлять душу еще сильнее ни себе, ни мне, ни ей. За грехи отца она ответила.
— А за свои? — я приподняла бровь.
— И за свои. Держи, вот тебе похлебка и сухари. Займи себя завтраком и не кусайся. Я же могу рассчитывать на твое молчание?
— Хм... решил купить меня бульоном? — Я сложила руки на груди. — Знаешь, чем послушницу Яники брать. Мяса туда добавь и по рукам. Ничего не видела и не знаю.
— Дорого берешь, лера, — засмеялся он и таки отстегнул мне немного остывшей оленины.
Не успела доесть, как за маленький грубосколоченный столик присела и Ксани. Выглядела лисица весьма неоднозначно. Мятая какая-то, взлохмаченная, а губы... припухшие.
— Любил или бил? — подколола я ее.
— Не спрашивай... Ни о чем!
— Выходит, любил, — усмехнулась и тут же за спиной услышала грозный рык Тагара. Злобный такой. Уж не знаю, кого он там распекал, но я тем бедолагам не позавидовала. — Нет, видимо, недолюбил, — поморщившись, отправила в рот последнюю ложку бульона.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты всегда такой язвой была? — Ксани придвинулась ближе. — Или тебя тоже того... недолюбили?
— Меня? Сестра, опомнись, мы же только волею богини жрицами не стали. Это мы отлюбливать должны от и до. Не позорь Янику!
Она прыснула со смеху и обернулась к притихшему повару. Тот поймал ее взгляд, скупо улыбнулся и выдал тарелку с похлебкой и ей. И тут же, словно спохватившись, достал небольшую миску с нарезанными полосками копченым мясом.
— Спасибо, — она просияла.
— Приказ несчастного непринятого мужчины, — пробасил он. — Откармливать мясом при любой возможности. Но я ничего не говорил.
Я хохотнула.
— Вот видишь, Астрид, во всем есть свои плюсы, — фыркнула лиса.
— Молчи уже, — я послала этой шибко гордой скептический взгляд. — У тебя губы как жопка уточки. И не говори мне, что это не потому, что кого-то слишком страстно целовали.
— Наговор! — она подцепила кусок мяса и отправила его в рот.
За нашими спинами снова грозно проорал военачальник горных львов.
Кажется, он рассчитывал этой ночью много на большее, чем просто поцелуи.
Отставив тарелку, я поставила локоть на стол и оперлась на ладонь подбородком. К дороге, ведущей на тракт, подкатили еще несколько телег. С одной из них спрыгнул Ярвен и активно зажестикулировал, что-то объясняя молодым воинам.
— А это, наверное, для вас повозка, — произнес Шафат.
— Для нас? — я нахмурилась.
Трястись всю дорогу в телеге в мои планы не входило.
Я видела этот переход несколько иначе. Оставив подругу за столом, поднялась и двинулась к Ярвену.
В голове очень быстро созрел весьма коварный план.
Мой дракон стоял у телеги ко мне спиной и выговаривал воинам за нерасторопность. Они, втянув головы в плечи, рассматривали что-то под своими ногами. Ясно. Выходит, не только Тагар не в духе. Подойдя к вечно хмурому дракону вплотную, коснулась его плеча пальчиками, обращая на себя внимание. Он слегка вздрогнул и резко обернулся.
— Астрид?! — на его лице мелькнуло удивление. — Но почему ты не спишь? Я же приказал не тревожить!
— Потому что картошка, — отшутилась я.
— Что? — на его переносице залегла хмурая складка. — Какая еще картошка?
— Вон та, — я указала на воинов, которые, до сих пор ползая на четвереньках, собирали рассыпавшиеся у нашей палатки клубни в деревянные высокие ящики.
— Ясно, — Ярвен нахмурился еще больше. — Значит, выспишься в пути. Для вас с Ксани собирают телегу. Думаю, два матраса набитых соломой будет достаточно.
Я взглянула на телегу. Ну, признаться, до этого момента мне и досок было достаточно. Но сейчас я решила вредничать до победного. Все на пользу нашим отношениям будет. С этим драконом расслабляться никак нельзя.
— Не годится, генерал, — цыкнув, недовольно покачала головой. — Не поеду я в ней. И все тут.
— А если три матраса? — он как-то обреченно растер шею, будто догадываясь, что сейчас легко ему не будет.
— Твои объятия, — я упрямо выдвинула подбородок вперед. — На другое не согласна. Украл, соблазнился, а теперь стереги! Глаз с меня не спускай и держи при себе. А то мало ли что я там удумаю.
Он замер и тяжело вздохнул. Так жалостливо взглянул на меня своими темными очами с длинными ресницами. Такой трогательный, такой ранимый.
— Астрид, — выдохнул он и скупо улыбнулся. — В седле тебе будет неудобно.
Моргнул и ресничками хлоп-хлоп...
В мою душу закралось нехорошее подозрение, что меня здесь и сейчас просто пытаются взять в оборот. Да что я Ярвена Шрама не видела, что ли? Суровый грозный мужик, весьма циничный и способный здорово так шантажировать, давя на больные места. Так откуда этот щенячий взгляд? Откуда эти робкие нотки в голосе?
— Я поскачу на твоей лошади и в твоих объятиях, — твердо произнесла и приподняла бровь, жирно намекая, что не поведусь ни на какие уловки.
