По степени насыщения электрических разрядов, которые проникали в тело жертвы, они концентрировались в теле, и по определенной команде Старика перемещались из одной точки тела в другую. Затем эти электрические сигналы взламывали систему защиты информации индивидуума и уничтожали заглушку.
После чего индивидуум превращался в полу-зомби и отвечал на вопросы самопроизвольно, не контролируя свои мысли. Я знал, что такое развитие событий вполне реально, и закрыл кодами доступа информацию, которая была спрятана в моей голове, так как Старик с помощью моего Клона мог добраться и до меня. Я выключил изображение садистского мероприятия.
* * *
Мой флайер подлетел к небоскребу. Было очень темно. Я вышел на металлизированное плато, выдвинутое из здания. Включив декодер распознавания речи и загрузив программу, я превратился в представителя совета по безопасности инопланетян, который прилетел с проверкой системы безопасности тюрьмы. И вообще, теперь я был личность неприкасаемая, большая шишка.
Ко мне подошли двое в черных плащах, ростом метра два, волосы их были зачесаны назад. Так, наверное, выглядели гладиаторы Римской империи, которые в моем представлении имели такие же мощные скулы. Они предложили мне пройти внутрь, и я быстро последовал за ними. Я вошел в лифт, там они попросили меня приложить ладони к зеркальной поверхности, через которую прошло несколько световых лучей вдоль и поперек. Затем, так же молча, они показали мне рукой, что я могу идти.
Двери открылись, и я прошел в кабинет начальника тюрьмы. Двери за мной бесшумно закрылись. За столом сидел тип, удивительно похожий на нашего дорогого Буншу и, наклонив голову, что-то быстро и усердно читал. Это было видно по тому, как подрагивали мышцы на его выдающихся скулах. Я подошел ближе и стал всматриваться в этого индивидуума.
– Что смотришь? Дырку проглядишь! – произнес некто, не поднимая головы.
Я промолчал. Он продолжал;
– Видно, я тебе кого-то напоминаю, не правда ли?
– Нет, – уверенно ответил я, пятясь назад.
– Что значит, нет? А вот я тебя хорошо знаю, причем не один год, – и он поднял свою плешь.
Я остолбенел.
– Не может быть! Какими судьбами? Это какое-то недоразумение! – недоумевал я, выставляя руки вперед.
– Узнал, черт? Узнал! – тип встал и подошел ко мне с распростертыми объятьями. – Сколько лет, сколько зим!
Мне ничего не оставалось делать, как подыграть ему.
– И не сосчитать. Мы с тобой целую вечность не виделись!
– Похоже! – ответил тип, предлагая мне присесть.
Я сел напротив в мягкое прозрачное кресло. В этом кабинете вообще все было прозрачное. Я даже не почувствовал, что сижу, было ощущение будто я отдыхаю, и все мое уставшее тело занималось релаксацией.
– Ну, как тебе?
– Что? – спросил я.
– Ну, – тип показал мне на кресло.
Я состроил утвердительную гримасу, мол, лучше и не придумаешь.
– Это последняя разработка компании «Кредонс». Самое лучшее, что может быть для усталого человека.
Я сидел и не верил своим глазам. Передо мною сидел тип в образе человека небольшого роста, с лысиной на голове, в потертом костюме, шнурок на правом ботинке был развязан и болтался от покачивания перекинутой ногой. Он был чисто побрит, лицо его было одутловато, маленькие глаза все время стреляли то в меня, то в большой экран, который находился напротив его письменного стола. Я сидел, как будто кол проглотил. Передо мной собственной персоной был ни кто иной, как профессор кафедры «Физики тонкого тела».
Я хорошо знал его, но как он оказался здесь? В моей голове это не укладывалось. Инстинктивно я дотронулся до своего лица и поразился. Руки мои трогали чужое лицо, я быстро встал и посмотрел в зеркало, которое висело на стене. И прочитал ужас в своих глазах. Перед зеркалом стоял какой-то мужик, совершенно не похожий на меня, с апельсиновой кожей лица, с черными волосами, ростом примерно с меня, но он был таким страшным, что меня передернуло.
– Что случилось? – спросил начальник тюрьмы, поднимаясь из кресла.
– Все в порядке, – ответил я, всматриваясь в зеркало, гладя себя по щеке. – Так, показалось!
У меня такое иногда бывает – как будто меня кто-то ужалил, и я, как молния, подскакиваю и бегу к зеркалу. Врачи мне сказали, что это от моей работы, будь она неладна.
– Да? Так зачем ты к нам пожаловал? C очередной проверкой?
– Я прилетел предупредить тебя…Э-э-э… по старой дружбе. К тебе пожалуют с проверкой, кто-то стукнул. Так что у тебя на все про все есть одни сутки. У тебя могут быть большие неприятности.
– Я ведь говорил, что никому верить нельзя! Зигмунд! – закричал он.
На экране компьютера появился тюремный служащий:
– Я Вас слушаю!
– Собери всех начальников на совещание! Быстро! У нас мало времени! Нас кто-то подставил! Давай!
– Слушаюсь! Через пятнадцать минут все будет готово! – ответил Зигмунд.
– Быстрее, через пять! – психовал начальник тюрьмы.
Зигмунд исчез.
– Представляешь, с кем приходиться работать…
– Представляю!
– Я тебе очень обязан, если что надо, я готов тебе помочь!
Я воспользовался ситуацией:
– У меня к тебе, по старой дружбе, есть одна просьба.
– Любая, что смогу, выполню!
– Мне нужно вытащить одного человека, который давно здесь сидит.
– В смысле, вытащить? Это не лечебница, это тюрьма!
– Под залог, как заместителю председателя «Чрезвычайной комиссии по коррупции в государственном департаменте нашей необъятной Галактики». Ты меня понял?
– Да. Как не понять. Имя-фамилия?
– У тебя есть один землянин по имени Теодоро-1БМ.
Начальник пришел в замешательство. Он закрыл глаза ладонью и застыл, как воск в морозильнике.
– Я тебя понимаю, но я не могу! Старик! Он меня сожрет с потрохами и костями! Я не могу. Если он обнаружит, что 1БМ в камере нет, я автоматически превращусь в радиоволну, и тогда меня никто не спасет, даже ты.
– Поэтому у меня есть к тебе предложение. Я закрываю глаза на небывалые беспорядки, кражу энергии, которая нужна тебе для бесконтрольных командировок по другим галактикам. Мы в твоем департаменте напишем соответствующее заключение, а ты отдашь Теодоро под мою расписку! В случае чего, покажешь расписку Старику – и ты тут совершенно не причем!
– Нет! – заныл начальник тюрьмы, – Нет, не могу! У меня жена, дети… Старик предупредил меня, что расписка не является основанием для передачи заключенных, никакая и ни от кого!
– Тогда мы сделаем по-другому. Я вызываю комиссию, и ты отправляешься работать на вонючую свалку космических отходов пожизненно. Это я тебе гарантирую!
– Нет! Подожди! Должен быть выход! Зигмунд!
– Слушаю! Все готовы к назначенной встрече.
– Приведи ко мне в кабинет заключенного 45–10 ПН –326.
– Но он без сознания. Вчерашнее посещение Старика, как всегда, дало свои результаты. Можно только принести!
– Тогда принеси!
– Будет сделано, – ответил Зигмунд, и картинка исчезла.
– Старик каждый день прилетает и пытается выведать любыми способами у Теодоро какую-то тайну. И, похоже, он уже собрал половину нужной ему информации. Теперь ты понимаешь, что я не могу его отдать!
– Понимаю! Но у меня есть спецприбор, который сделает клона Теодоро. Ты поместишь клона в камеру, а я заберу Теодоро!
– Гениально! Я согласен! А сколько клон сможет выдержать?
– Да сколько угодно! – слукавил я.
– Договорились! – он протянул мне свою ладонь с семью пальцами, и я пожал ему руку. – Сейчас приведут 1БМ, жди!
Он быстро прошел к двери и пулей вылетел из кабинета. Дела, мол, сам понимаешь.
* * *
Я сел в кресло и принялся ждать, когда принесут Теодоро. Тянулись долгие минуты. Когда, наконец, Теодоро внесли в зал ожидания, моему удивлению не было предела. Теодоро был совсем не похож на себя. Я даже его не узнал. Те, кто его доставил, быстро ретировались, передав его мне прямо в руки. Я тут же перенес его в релаксационное кресло. Он лежал не шелохнувшись. Я включил сканер и просканировал все его жизненно важные органы. Прибор показывал, что все в порядке.
Была одна сложность: Теодоро находился в глубочайшей коме, которая могла привести к летальному исходу. Я быстро сообразил достать тот самый спасительный голубоватый сосуд из кармана и влил его содержимое в горло Теодоро. Прошло минут пять, прежде чем Тео подал признаки жизни. Его легкие начали учащенно сокращаться, он закашлялся, потом свалился с дивана, и тут же его начало тошнить. Из него стали выходить токсины, которыми пытал его Старик, они были черного цвета. Теодоро рвало так, что я засомневался, выдержит ли такое испытание его организм.
Его организм выдержал. И когда из него вышла вся эта гадость, половина комнаты была загажена черной слизью. Я подошел к нему, пытаясь привести его в чувство. Но Тео был очень слаб и не приходил сознание. Мне ничего не оставалась, как закинуть его к себе на плечи и быстрым шагом добраться до корабля, который ждал меня у небоскреба. Я без проблем миновал все посты охраны, но, подойдя к последнему, вдруг был остановлен. Меня попросили подождать, я остановился. Непонятно откуда появился начальник тюрьмы.
