Меган еще раз вздохнула. Билл Эйблз хранил упорное молчание. Тогда герцогиня обратилась к сидевшим в спальне:
— Хорошо, джентльмены. Мистеру Эйблзу надо еще раз услышать ваши голоса, но на этот раз, пожалуйста, дайте себе имена. Матфей, Марк, Лука и Иоанн вполне годятся. Тогда ему не придется… считать.
Шотландцы послушно заговорили снова — только в паре голосов уже слышалось раздражение. И каждый присвоил себе одно из предложенных Меган имен, в том порядке, в котором она их назвала, чтобы Эйблзу не пришлось напрягаться и говорить «первый» или «второй». Но когда замолк последний из голосов, конюх все колебался, охваченный мучительной нерешительностью. Было совершенно очевидно, что он понятия не имеет, который голос принадлежит Лахлану. Он даже никак не мог выбрать, который назвать наугад.
Наконец Меган потеряла терпение и резко проговорила:
— Мистер Эйблз, гадать тут нечего. Либо вы знаете, либо не знаете…
— Лука! — выпалил он и весь скорчился, словно ожидая, что ему на голову рухнет потолок.
Но ошарашена была Кимберли. Нет! Будь оно трижды проклято, это невероятное невезение! И все потому, что, видимо, у конюха имя «Лука» ассоциировалось с «Лахлан» — какое ужасное совпадение! Дьявол забери Лахлана, почему он не выбрал другое имя, а взял его в том порядке…
— Так, — проговорила Меган с явным разочарованием в голосе, — вы действительно знаете.
Билл Эйблз только теперь расслабился. И улыбнулся. Удивительно еще, что не захохотал!
— Ага, а я что говорил! — хвастливо заявил он. Это хвастовство окончательно вывело Кимберли из себя. Она так разъярилась, что последовала примеру Эйблза и тоже сделала отчаянную догадку. Глядя ему прямо в глаза, она решительно сказала;
— Это не имеет никакого значения. Говард Кэнстон уже во всем мне признался.
— Ой! — только и сказала Меган, удивившись не меньше Эйблза, который снова побледнел, а потом начал багроветь, как только испуг сменился гневом.
— Чертов подонок! — взвыл он полуиспуганно, полувозмущенно. — Он обещал мне пятьсот фунтов — больших денег я в жизни не видывал! Не мог же я отказаться, правда?
— Очевидно, нет, — сухо сказала Меган. — Но вам не стыдно было отправить невинного человека в тюрьму?
— Клянусь, ваша светлость, все должно было получиться не так! Он сказал, что просто хочет немного его проучить, потому что шотландец поставил его в неловкое положение. Он пообещал, что после того как Макгрегор немного помучается, он выпустит лошадей, чтобы их нашли, а потом расскажет герцогу, будто слышал, как двое валлийцев в таверне хвастались, что их украли, — и шотландец будет оправдан.
— А как бы оправдались вы, мистер Эйблз, — это же вы назвали Макгрегора вором? Вы-то, похоже, все равно остались бы виноваты, так?
Конюх снова побледнел.
— Ах, подонок! — Теперь он уже кричал во весь голос. — Он об этом не сказал, а мне в голову не пришло…
Он выскочил из комнаты, совершенно обезумев от ужаса. Двое лакеев немедленно бросились за ним. Кимберли упала в ближайшее кресло, совершенно обессилев от пережитого. Отчаянная догадка конюха чуть было не спасла его. Ее не менее отчаянная догадка доказала его виновность. Поразительно!
Из спальни послышался голос Лахлана:
— Я бы попросил его отпустить, если бы у меня до сих пор не ныло тело из-за его лживых слов. Но больше всего я хочу добраться до Кэнстона.
— Я ничуть вас не виню, Лахлан, — отозвалась Меган, немного смутившись. — Но мне кажется, лучше предоставить все моему мужу.
— Пока твой муж не слишком-то ловко с этим справлялся, — напомнил он.
Меган покраснела.
— Он будет чувствовать себя ужасно неловко, уверяю вас.
— Да, обязательно, — согласился Лахлан, а потом обратил свои светло-зеленые глаза к Кимберли и возмущенно спросил:
— И почему ты столько медлила и не говорила о его чертовом признании?
Она гордо выпрямилась, обиженная его обвинением.
— Возможно, потому, что никакого признания не было. Я просто догадалась насчет виконта — так же как Эйблз догадался насчет твоего голоса. А у тебя должно было хватить ума не брать имя Лука. Ты чуть ли не пригласил его выбрать именно тебя!
Несколько секунд он только изумленно моргал, а потом громко расхохотался. Стремительно пройдя через комнату, он поднял ее из кресла и крепко поцеловал.
За их спинами Меган громко кашлянула и сказала;
— Так… я скажу Бабуле и Маргарет, чтобы они немедленно начали приготовления к свадьбе… Принимая во внимание все обстоятельства.
Глава 34
"Принимая во внимание все обстоятельства…» Пока Кимберли стремительно шла по коридору, щеки у нее горели. Какую деликатную форму нашла Меган, желая сказать, что знает, где Лахлан провел прошлую ночь! Но от этого Кимберли не чувствовала себя лучше. И подумать только, что герцогиня смогла провести весь разговор с Эйблзом, не подав вида, что до нее уже дошли сплетни.
— И куда же ты бежишь? — раздался у нее за спиной мягкий шотландский говорок.
Кимберли вздрогнула от неожиданности. Она не услышала позади себя шагов Лахлана. Остановилась она только у лестницы.
— Бегу? — бросила она через плечо. — Ничуть. Я просто умираю с голоду. Это объясняет, куда я иду?
— Да, но не объясняет, почему ты бежишь.
— Я не… — повернулась она возмущенно, но замолчала, встретив его улыбку.
Лахлан опять ее дразнит! И всегда он выбирает для этого самые неподходящие минуты. Совершенно ясно, что он не даст ей уйти. Ему бы следовало смутиться не меньше, чем ей, по крайней мере огорчиться, что его любимой стало известно, с кем он провел ночь. Но нет — он стоял и улыбался ей!
— Тебе что-нибудь нужно? — натянуто спросила она.
— Угу. Хотел узнать, как ты догадалась, что Кэнстон подстроил пропажу лошадей только для того, чтобы обвинить меня? Я ни разу о нем даже не подумал.
Так вот в чем дело! Он по-прежнему думал о краже и радовался тому, что оправдан. У нее не было времени насладиться своим триумфом: Меган заговорила о свадебных приготовлениях, и Кимберли сразу же обратилась мыслями к собственным проблемам. Но она понимала, что для Лахлана правда о краже значила больше, чем для нее.
Она пожала плечами.
— Я толком и не знаю, почему назвала в конце концов его имя. Возможно, я наконец вспомнила не просто саму кражу, а все, что произошло накануне, включая и удар в глаз, который он получил от тебя утром.
— Из-за какого-то удара он готов засадить меня за решетку? — возмущенно хмыкнул Лахлан.
— Ну, видишь ли, я знала, что он хотел подать на тебя за это в суд. А еще я знала, что герцог отговорил его.
— Сент-Джеймс его отговорил? — удивленно переспросил Лахлан, а потом презрительно добавил:
