«Целакант» был в музее мисс Латимер. Для доказательства, для показа Смиту нужна была еще одна такая же рыба. Он не терял надежды получить еще один экземпляр. Раз один из «целакантов» пойман, то в тех же местах, вероятно, можно поймать и другого. Ведь не может же быть, что «целакант», попавший в руки мисс Латимер, был последним! Начались долгие годы поисков, но лишь через тринадцать лет Смит, находившийся в то время в Занзибаре, получил долгожданную телеграмму с Коморских островов. В ней сообщалось, что некий Эрик Хунт выловил полутораметрового «целаканта». Оказывается, там, на небольшой группе островов, находящихся в Индийском океане, невдалеке от юго-восточного побережья Африки, местные рыбаки хорошо знали эту рыбу. Они называли ее «старина на четырех лапах» и использовали странную чешую для зачистки велосипедных камер при проколах.
О «целаканте» мисс Латимер, кстати получившем название «латимерия», я много думал на берегу и в море. «Кто знает – ведь мы тоже ловим рыбу! А вдруг океан преподнесет и нам какой-нибудь сюрприз!»
Да, мне очень хотелось привезти в порт какую-нибудь редчайшую рыбу, и поэтому с таким вниманием копошился я в траловых уловах и с надеждой встречал каждую очередную выборку яруса. Повиснув на планшире, я внимательно вглядывался в воду, ожидая увидеть не надоевшую акулью физиономию или тунца, а что-нибудь такое «латимерное». И океан нет-нет да и делал нам весьма ценные подарки: разве змеевидная макрель не находка! А пятиметровая акула-молот? Во многих ли музеях можно увидеть такие экспонаты? А усатая акула – в каком музее можно еще увидеть такую рыбину? Честно говоря, о ней мне раньше никогда не приходилось слышать, акула – и вдруг с усами! Вот она лежит, голубушка, на палубе – веретенообразное темно-коричневое тело, широкая голова, маленький зубастый рот и, главное, усы. Два таких тонких уса, упругих, как змеиные хвостики, свисающие по обеим сторонам акульего «носа».
...Итак, снова океан. Теперь в соответствии с программой наших работ мы обследуем водные пространства у берегов Гвинеи. Снова гудит ярусоподъемник, снова станции, анализы, препарирование крупных морских рыб...
Судно лежит в дрейфе: через полчаса начнется выборка яруса. Мы с Валентином очищаем препараторский стол от кусков мяса; только что кончили обдирать парусника и теперь, подстегиваемые строгим боцманским взглядом, наводим на палубе порядок. Валентин чистит ножи, скребки. С удовольствием я смотрю на его широкие плечи, густо покрытые загаром, на сильные и очень умелые руки. Способный радиотехник, отличный акустик, Валентин всегда спокоен, выдержан и как-то внутренне собран. Недаром же он прослужил несколько лет в морских пограничных частях. И на все у него находится время: на работу, на отдых, на учебу. По поручению партбюро Валентин организует сейчас нашу молодежь на ремонт всех механизмов судна своими силами, с тем чтобы значительно сократить межрейсовый простой теплохода в порту. Механики уже откликнулись на это начинание – составили перечень механизмов, которым будет произведен текущий и профилактический ремонт, и в свободное время, между вахтами, приводят в порядок двигатель на шлюпке правого борта, заменяют подшипники на шлюпочной лебедке левого борта.
Сбросив обрезки мышц в воду, Валентин внимательно смотрит через борт, а потом машет мне рукой.
– Что там еще?
– Какие-то рыбы вместе с акулой плавают...
Какие там еще рыбы? Прилипалы да лоцманы, наверно. Обычно больше никто акул не сопровождает. Однако нужно посмотреть.
Вода настолько спокойна и чиста, что даже на глубине метров в восемь видна стайка мелких медузок, спешащих под днище теплохода. А вот и акула – большущий толстомордый «бык». Сверху рыба похожа на тяжелый бомбардировщик; раскинув в стороны свои скошенные к хвосту широкие плавники-крылья, «бык» кружит в воде, подхватывая куски мяса. Около его носа, как звено истребителей сопровождения, носится тройка лоцманов, а на спине – пара больших прилипал. Ну, а снизу... Снизу действительно плавает несколько полуметровых рыб. Они совершенно не боятся «быка». Даже наоборот, как и лоцманы, рыбы крутятся около акульей головы, выхватывая чуть ли не из самой ее пасти кусочки мяса. У рыб серебристые, с синеватой спинкой тела, желтые плавнички. Что же это за рыбы? Раньше нам их видеть не приходилось.
– «Поводец»! – говорю я Валентину.
Тот быстро насаживает на крючок кусок мяса, и я бросаю «поводец» в воду. «Бык», уже подчистивший все обрезки, разинул пасть и... «Эй, погоди, толстомордый, это не для тебя!» Я оттаскиваю снасть в сторону от зубастой пасти и начинаю подергивать кусок мяса, привлекая внимание желтоперых рыб. Через несколько минут незнакомая рыба уже лежит на палубе. Интересной особенностью незнакомки является рот – он совершенно беззубый. Вместо зубов сверху и снизу на челюстях рыбы костистые подковообразные пластинки. Может быть, поэтому «беззубки» и плавают вместе с акулами? Тщательно осмотрев незнакомую рыбу, мы завернули ее в марлю и отправили в морозилку: кто знает – может, эта беззубая будет одним из ценнейших экспонатов нашего музея.
На этом наше знакомство с редкими обитателями океана не закончилось. Спустя несколько дней мы подняли на палубу рыбу, очень похожую на парусника, но с низким спинным плавником и с короткой, в виде кинжала верхней челюстью. У нее было широкое, почти белое тело и темно-фиолетовые плавники, желтые глаза и темная голова. Кто же это? Неужели копьеносец? Да, нам повезло: мы поймали копьеносца – редко встречающуюся рыбу. Нежно подхватив эту океанскую редкость, мы быстренько отнесли ее на препараторский стол.
Не успели мы прийти в себя после знакомства с таким редкостным обитателем открытых вод океана, как один из матросов выдернул из воды «поводец» с рыбьей головой; тело было начисто объедено акулами. Когда мы рассмотрели рыбу, то стали проклинать акул: они сожрали совершенно незнакомую нам рыбину. Плоская крутолобая голова, покрытая крупной чешуей, с большущими глазами и широким ртом, полным мелких зубов, давала нам основание предполагать, что в наших руках очень редкая рыба. И вот это-то ценнейшее для науки существо слопали акулы! А ведь на соседнем «поводце» бился крупный желтоперый тунец.
Нам не оставалось ничего другого, как заформалинить эту объеденную голову с испуганно разинутым ртом и ввалившимися от ужаса глазами.
Да, с редкими рыбами нам определенно не везет. Двумя дням позже после выборки одного из ярусов в наших руках оказалась еще одна совершенно неведомая рыба, не описанная ни в английских, ни в американских, ни во французских определителях. У нее почти метровое, цилиндрического сечения, черное тело, тупая голова с небольшими глазками, большой рот, вооруженный острыми, как иголки, зубами, а над глазами странной рыбы – по глубокому желобку.
