— А ты покою хотел… — сказал Швед задумчиво. — Жалеешь теперь?
— Толку жалеть… — отмахнулся Рублев. — Главное, чтоб моим было хорошо. А Маришке понравилось учиться, я и не ожидал.
— Что ж… Если ей на пользу и в охотку — можно только порадоваться.
— Я и радуюсь, — буркнул Рублев и усмехнулся. — В известной мере. Правда-правда!
Он помолчал, а потом вдруг добавил:
— Знаешь, Швед… У меня такое чувство, как будто времена «Виктории» возвращаются. Что-то изменилось этим летом, честно. Словно в душной комнате окно распахнули.
— За то и боремся! И то ли еще будет! — Швед расплылся в довольной улыбке.
У него и у самого то и дело возникало сходное чувство.
Гостей стало больше: откуда-то появилась Рита фон Эйзенштайн, приехали Бермас с Ринатом и двое командировочных харьковчан, которым вскоре предстояло поднять Дозор у себя. Еще через некоторое время примчались Витя с посыльным — привезли будущий борщ.
Следующий час Швед провел на камбузе, периодически выбегая к народу. Народ с удовольствием отдыхал, но попутно и дела какие-то решались, во всяком случае, такое складывалось впечатление по обрывкам разговоров, которые доносились до Шведа. Харьковчане о чем-то допытывались у Юры, Рублев и Бермас спорили о медицинском, Ефим с ехидцей стебался над ведьмочками, а Завулон сначала долго говорил по телефону за отдельным столиком, а потом вдруг заявился на камбуз. Швед как раз вывалил зажарку со сковороды в котел и закладывал овощи и копчености.
— Священнодействуешь? — поинтересовался Завулон и пошевелил ноздрями.
— Нюхать пока рано, — усмехнулся Швед.
— Ничего, у меня фантазия богатая, она подскажет. Я тут с тобой посижу минут пять, ладно? Понаблюдаю.
— Разве можно отказывать начальству? — хмыкнул Швед, нарезая кубиками картофель.
Тут очень кстати нарисовался Феофаныч с подносиком. На подносике имели место три запотевшие рюмки, разумеется, не пустые, и крошечные бутербродики с салом.
— Хорошо вы тут устроились, черти! — одобрительно заметил Завулон и взял рюмку. — Киевляне вообще этим всегда отличались, даже понаехавшие. Прозит!
Феофаныч исчез так же ненавязчиво, как и появился. У Шведа как раз наметилась пауза минут на двадцать — осталось только перед самым финишем заложить капусту и давленый чеснок, и все.
— Помнишь, что я тебе о сумо рассказывал? — неожиданно спросил Завулон, когда Швед накрыл котел крышкой и вытирал руки цветастым полотенцем.
— В общих чертах, — насторожился Швед. — А что?
— Да так, — пожал плечами Завулон. — Еще один монгол йокодзуной стал. Семидесятым.
— Рад за него, — осторожно ответил Швед и повесил полотенце на штатный гвоздик.
— Он на год старше Хакухо. А йокодзуной стал только сейчас. На пять лет позже. И знаешь, почему стал?
— Почему?
— Потому что не сдавался. И пахал. Пахал как проклятый.
Завулон сидел, склонив голову, и глядел в пол, а потом вдруг посмотрел Шведу прямо в глаза.
— Запомни это, Швед.
Швед застыл под этим взглядом. Ему показалось, что Завулон скажет еще что-нибудь банальное, что-то вроде: «Я на тебя рассчитываю» или «Смотри не подведи», но Завулон не сказал больше ни слова. Только головой коротко дернул — пойдем, мол, к остальным, наверх.
И они пошли.
Борщ вполне удался, как выяснилось примерно через час.
Вторично Завулон отозвал Шведа в сторонку, когда уже начало смеркаться.
— А скажи-ка, Швед, — спросил Завулон с ленцой, — ты для кого в последние годы лицензию пытался выхлопотать?
— Какую лицензию? — в первый момент не понял Швед.
— На инициацию.
Швед даже растерялся — он совершенно не ожидал подобного вопроса.
— Ну… друг у меня есть, — начал объяснять он. — Саня Перебасов. Друг детства. Не разлей вода были. Пока меня не инициировали.
— Твое левое воздействие с ним как-нибудь связано? Когда тебя на выездной коллегии песочили, лет восемь назад?
— Связано, — подтвердил Швед. — Тот, кого я вылечил, — отец этого друга.
Завулон долго и пристально глядел на Шведа. Потом, неожиданно помрачнев, сказал:
— У меня есть лишняя лицензия. Могу премировать, если хочешь.
— В смысле — лишняя? — зачем-то переспросил Швед.
— Кое-кто таки добыл ее для Риты. Несколько лет назад, еще при Лайке. Но Рите, как ты сам понимаешь, лицензия не нужна. Поэтому Лайк молча упрятал ее под сукно, думаю, предварительно вволю посмеявшись. А теперь я эту лицензию откопал. Возьмешь?
— Возьму, — решительно сказал Швед.
— Все-таки ты еще пацан, — с легкой грустью вздохнул Завулон. — Но я помню, как был таким же, как ты. Поэтому, хрен с тобой, бери. Надеюсь, когда-нибудь поймешь, почему меня это не очень радует.
Завулон щелчком отправил окурок в Днепр.
— А теперь расскажи-ка, какие у киевского Дозора планы на ближайшее будущее. А я послушаю.
Планов было много, Швед даже не сразу решил, с чего начинать. Но постепенно увлекся и рассказывал минут пятнадцать подряд, складно и самозабвенно.
Когда он умолк, Завулон еще минуту безмолвно вертел в руках высокий бокал из-под шампанского. Потом вздохнул и тихо произнес:
— Что бы мы без вас делали, молодых и одержимых…
Потом еще помолчал и добавил уже по существу:
— В целом сойдет за программу. По боевой группе можешь не гнать: в ближайшие год-два работы ей все равно не будет. Дункель не позволит. У него здесь большой проект запускается. Так что формируй не спеша. Харьковчанам помоги, но сильно за них не впрягайся, пусть сами шевелятся. Чуть позже начнем поднимать Дозоры в Днепре, Донецке, Запорожье и Одессе.
— А в Николаеве?
— В Николаеве еще чуть позже. А что, желаешь поучаствовать?
— Ну, не чужой же город… — вздохнул Швед.
— Значит, скатаешься в командировку. Но это все позже, сначала Харьков, это наш второй форпост.
— Осознал, — кивнул Швед. — Еще что-нибудь?
— Да. Еще шампанского! — сказал Завулон и засмеялся.
Швед тоже усмехнулся и хотел уже было сходить к большому столу, потому что они с Завулоном сидели за отдельным, в сторонке, но тут в который уже раз за вечер рядом очень кстати материализовался Феофаныч. Разумеется, с подносиком.
— Там какая-то парочка у трапа, — тихо сообщил он, наполняя бокалы. — Тебя спрашивают. Пустить?
— Лучше я схожу, гляну. — Швед пригубил шампанского и встал. Завулон безучастно глядел в сторону.
Спустившись вниз, Швед подошел к трапу, всмотрелся и практически остолбенел.
Это были Денис и Лена. Дениса, недавнюю жертву-поилку чужих магов, второй месяц искали и не могли найти ни Дозоры, ни Инквизиция. Его подругу тоже искали, но только в контексте поисков самого Дениса. С тех пор как Швед видел его в последний раз, Денис стал выглядеть заметно лучше, хотя сказать, что он в полном порядке, было все еще нельзя. Но по крайней мере у него появилось что-то похожее на ауру живого человека, пусть и не совсем здорового.
Первое время после памятных событий на улице Зодчих Швед был уверен, что Дениса как ценного свидетеля и фигуранта по делу о чужаках прибрала к рукам Инквизиция, но вскоре прошел слушок, что Совиная Голова его упустил. Сразу после стычки Дозорных и чужих магов его почему-то решили не трогать, возможно, потому, что он был очень слаб. А через пару дней они вместе с подружкой бесследно исчезли — не помогли ни расспросы родственников, ни прочесывание вокзалов и аэропортов. Швед знал, что за их квартирой на Зодчих Инквизиция установила постоянное наблюдение, и вплоть до сегодняшнего дня никакой новой информации об этой парочке не поступало, хотя Завулон еще когда приказал отслеживать новости по этой теме, а Ефим клялся, что держит все на контроле, но рассказать ему пока нечего.
— Здравствуйте, — сказала Лена, глядя на застывшего Шведа. — Мы с Деном хотели вас поблагодарить, а то уехали, даже спасибо не сказали.
— Куда уехали? — зачем-то спросил Швед — теперь-то это особой роли не играло.
— На Кубу. Замечательно отдохнули. И Ден оживает просто на глазах. Спасибо вам за все!
За спинами Дениса и Лены призраком возник Шагрон, и Швед понял, что такой шанс упускать нельзя.
— Да вы заходите, заходите! — сказал он приветливо. — У нас тут праздник как раз!
— Нас такси ждет, мы только прилетели, еще даже домой не заезжали!
— Ничего, подождет ваше такси. Я договорюсь! — пообещал Шагрон, выныривая из Сумрака.
Денис и Лена обернулись — до сих пор они Шагрона, конечно же, не замечали.
Секундой позже Швед ощутил, как шевельнулась и перетекла Сила, а за спиной обнаружился Завулон. Денис с Леной, одурманенные легким заклинанием, послушно перешли на дебаркадер. Сзади их надежно подпирал Шагрон. Перешли и направились наверх, где, Швед это чувствовал, их уже приготовился встретить Юрий.
